— Только Леон имеет право называть меня так! — излишне тонально выкрикиваю я, не в силах сдержать злость и отдышаться.
От эмоций меня начинает колотить нервной дрожью. Я уже жалею, что решила полежать у бассейна. Маслянистый, липкий взгляд Гвидо приклеивается к моей груди и переползает на учебный разговорник, подхваченный мной из дома. На мне лишь легкий белоснежный сарафан с открытым декольте. Моя грудь, набухшая во время беременности, стала мишенью номер один для этого похотливого уродца.
Гвидо плюхается задницей на соседний шезлонг.
— Чем занимаешься? — глумливо спрашивает младший Росси. — Вижу, итальянский язык учишь? Я мог бы тебе помочь. Хочешь, я стану твоим учителем?
Щёки вспыхивают жаром, а по горлу разливается вкус желчи — верный признак злости.
Шлепок.
Я не ожидала, что он… что этот придурок положит свою лапень на мою коленку! Властно её сожмёт. Почти до боли. Ещё и успеет пошарить по моей ноге.
Он совсем обнаглел! Мерзавец!
Я держусь из последних сил. Понимаю, что то, что сейчас происходит — это моё личное испытание. Я должна держать себя в руках. Чтобы не спровоцировать войну двух могущественных семей. Это ведь из-за меня, по сути, они на грани кровавой бойни.
Я шлёпаю кретина по руке.
— Не нуждаюсь! — шиплю. — У меня уже есть учитель. И советую тебе убрать руки. Ни одно правило ваших семей не остановит зверя Моретти, когда он узнает, что кто-то покушается на его женщину.
— Его женщину? — переспрашивает Росси и делает вид, что давится своим смехом. — Кем ты себя возомнила? Я же вижу, что ты просто набиваешь себе цену и нуждаешься… о да, ты о-о-о-очень нуждаешься в компании!
— Я сейчас занята и не нуждаюсь в компании, — грозно добавляю я, несмотря на то, что мой голос дрожит и резко натягиваю юбку до колен, скрывая их.
Он придвигается ко мне излишне быстро. Встаёт с лежака, в два мгновения сокращает между нами дистанцию.
— Думаю, ты ошибаешься. Твои дыньки… умоляют, чтобы их как следуют помял!
Мерзавец почти не моргает. Он не сводит похотливого взгляда с моей бурно колышущейся груди, очерченной заманчивым вырезом. Я быстро обхватила плечи руками, скрывая вырез.
Надеть это платье сегодня было ошибкой. Но я хотела выглядеть ещё более соблазнительной для Леона, чтобы получить от него заветную порцию десерта. Мне хотелось, чтобы он ещё хотя бы раз поласкал бы меня между ножек своим умелым язычком.
Но выходит, что я поневоле привлекла внимание похотливого павиана, пользующегося своим положением особого гостя в доме Моретти. Мне не хочется становиться камнем преткновения, но неужели я должна безвылазно сидеть в своей комнате и не имею права красиво одеваться и выглядеть привлекательно? Придётся надевать бесформенные мешки или прятать себя в паранджу? И по какой причине? Только потому, что гадкий сучёныш не умеет сдержать свой стручок в штанах!
— Ну же, милая. Я слышал, что во время беременности либидо женщины становится неукротимы. Моретти постоянно занят, — произносит Гвидо с похрипывающей интонацией и подмигивает мне.
Моё терпение на исходе.
— В этом доме есть с кем заигрывать, кроме меня. Уверена, Фелиция окажет тебе тёплый приём, Гвидо.
— Ну не-е-е-ет, — фыркает Гвидо и ещё раз смотрит на меня. Теперь выражение его глаз меняется, становясь острым. — У меня к тебе важное дело, — голос Гвидо меняется. Глуповатая улыбка исчезает с его влажных губ. — Отец приказал мне лично тебя опросить.
— Что? — мои пальцы леденеют, а от ужаса даже волосы на голове начинают шевелиться.
Неужели это может быть правдой?! Не верю!
— Отец думает, что это ты отравила моего брата, — тёмные глаза Гвидо становятся чернее углей.
Я поспешно захлопываю учебник и пытаюсь подняться. Но Гвидо толкает меня в плечо, нависая надо мной.
— Мы думаем, что расследование затянулось только по одной причине, — Гвидо погано ухмыляется. — Леон не может найти виновного. Потому что она — его любовница! Вот почему!
— Бред!
— Я так не думаю! Мой отец…
— Зачем мне это делать? Я вообще не знаю твоего отца! Я впервые увидела Марио, когда только прибыла в Италию… — слова льются скороговоркой. Я не должна перед ним оправдываться, но это выходит само по себе!
— Ты лжёшь, что не видела Марио раньше. Ты уже бывала в Италии, когда Леон пялил тебя в своём чудесном летнем домике, и вы гуляли по Неаполю. Да-да, русская шлюшка… Тебя заметили! — Гвидо приближает своё лицо к моему. — Шпионишь? На кого работаешь, Лина?
Не может этого быть! Говорят, на воре и шапка горит. Мысленно я понимаю, что Гвидо просто… хочет загнать меня в ловушку, поэтому порет чушь. Но правда в том, что он попал точно в цель. Случайно или он умнее, чем кажется?!
Черт!
Как он мог догадаться?! Как… Я лишаюсь дара речи. Всё тело сковывает ледяным страхом быть разоблачённой.
Гвидо наклоняется ко мне ближе. Шепчет почти на ухо:
— Но мы всегда можем договориться, красотка… Я могу убедить отца, что ты невиновна. Вообще. И тогда он от тебя отстанет и не будет настаивать на том, чтобы наказать тебя.
Я застываю как камень. Сердце грохочет как бешеное. Кожа покрывается липким страхом. По шее скатывается капелька пота. Мерзавец тянется к моим губам пальцем и чуть их касается.
Меня едва не выворачивает. Тошнота подкатывает к горлу.
— Отойди, Гвидо… Убери от меня свои грязные руки! Меня сейчас стошнит! Я ни в чём не виновата!
— Не борзей, русская. Всё указывает на то, что Леон просто так прокатывает эти дни, не желая выдавать тебя. Когда это станет известно, мой отец уничтожит всех. Но ты, красотка, можешь спасти семью Моретти от кровопролития. Если начнется война… Леон может пострадать. И ты. И твой ребенок тоже.
— Я не понимаю, — шепчу, как в трансе. Хотя намёки яснее ясного, но я всё ещё не могу поверить, что ко мне могут нагло приставать в доме самого Моретти.
Не раздумывая, сукин сын выплёвывает:
— Не корчь из себя дурочку! — ублюдок обводит мои губы пальцем, пахнущем марихуаной. — Давай, милая, ты знаешь, что делать этим ротиком. Он у тебя красивый и, скорее всего, очень умелый. Поработай им над моим стволом, как следует…
Я случайно опускаю взгляд ниже и вижу, как в области ширинки выпер приличный бугор. Голос Гвидо охрип, он будто зачарованный пялится на меня. Его дыхание стало частым и жарким.
Внезапно в отдалении я слышу шорох автомобильных шин. Кто-то приехал. До слуха доносится зычный голос Леона. Он справляется о том, где я нахожусь. Гвидо хватает меня за подбородок, надавливая на него пальцами, будто шилами, и выдыхает в самые губы:
— Не говори ему ничего! Или я… скажу отцу, что это ты убила моего брата! — угрожает. — Я даю тебе время подумать, Клубничка. У меня большой… Шмары тащатся от такого размера. Могу и твой узенький ротик на нём повертеть. Тебе понравится. Всего один раз! И я скажу отцу, что убийца найден и уберусь из чёртового дома Моретти… — утырок угрожающе шипит, отпускает меня, и вальяжно покидает территорию бассейна.
