13 октября 1999 года
Со всей сосредоточенностью, на какую способен семилетний ребенок, Вера складывает в холщовую сумку, в которой мама обычно носит библиотечные книжки, вещи, необходимые для побега: плюшевого медведя, сменные трусики и пачку печенья, украденную из кладовки. А еще сертификат члена клуба друзей Чудо-женщины и светящееся пластиковое колечко, которое нашла в прошлом году в песочнице в парке и всегда считала немножко волшебным.
Когда мама включает у себя в ванной воду, Вера потихоньку выходит из своей комнаты. Надевает фиолетовую водолазку, темно-зеленое флисовое пальто, оранжевые легинсы и, чтобы спрятать руки, красные шерстяные перчатки. На цыпочках спускается по лестнице.
Вообще-то, Вера не убегает, вернее, убегает, но не от мамы. Ей она позвонит, как только найдет телефон. Свой домашний номер она помнит. На случай если кто-нибудь вздумает подслушивать, Вера изменит голос – так в фильмах часто делают – и скажет маме, чтобы пришла в кинотеатр, где они смотрели «Тарзана». Уж там-то точно никто не додумается их искать. И они уйдут. Вдвоем. Может быть, еще бабушку с собой возьмут. А все эти глупые люди пускай себе сидят на газоне.
Беззвучно, как светлячок, Вера выходит из раздвижных дверей дома.
Куда, черт возьми, ее понесло? – спрашивает себя Иэн.
В некоторых ситуациях его бессонница приносит ему пользу. Пялясь в окно «Виннебаго», он увидел огонек, который выплыл из дома Уайтов и исчез в лесу. Иэн осторожно открывает дверь своего жилища на колесах и выходит. Дойдя до края леса, он ускоряет шаг и напрягает слух, стараясь уловить тихую, как снег, поступь маленьких ножек. Наконец снова увидев огонек, изначально привлекший его внимание, Иэн понимает, что это отраженный свет: лунный луч падает на треугольничек, нашитый на пальто или свитер девочки.
– Эй! – тихо произносит Иэн.
Вера застывает, оборачивается, видит его и бросается бежать. Он одним прыжком догоняет и подсекает ее, сделав кувырок, чтобы она упала на него, а не на землю. Девчонка чуть не вышибает из Иэна дух. Он крепко держит ее, она пинает его ноги.
– Перестань, ты делаешь мне больно! – восклицает Иэн, встряхивая Веру.
– Вы мне тоже! – кричит она.
Он ослабляет хватку:
– Если я тебя отпущу, ты убежишь?
Вера торжественно мотает головой. Иэн убирает руки, и она тут же бросается наутек.
– Черт! – Он хватает ее за рукав флисового пальто и тянет к себе, как разъяренную барахтающуюся рыбу. – Ты обманщица!
– Нет, – отвечает Вера, выбившись из сил, – я никого не обманывала.
Иэн понимает, что они говорят о разных вещах.
– А тебе не поздновато играть в лесу?
– Я убежала. Мне дома больше не нравится.
У Иэна что-то сжимается в груди. Цель оправдывает средства, напоминает он себе.
– Твоя мама, конечно, тебя отпустила?
Вера роняет голову:
– Я скажу ей. Обещаю. – Она оглядывается по сторонам. – Вы не знаете, где есть телефон?
– У меня в кармане. А зачем тебе?
Вера смотрит на Иэна, удивляясь его недогадливости:
– Позвонить маме, как доберусь!
Иэн проводит рукой по своему пальто, нащупывая телефон. Это козырь!
– Чтобы ты могла позвонить маме, когда доберешься туда, куда хочешь добраться, мой телефон должен быть с тобой. А я с ним никогда не расстаюсь. – Иэн делает паузу, чтобы девочка успела уловить логику. – К тому же тебе, мне кажется, опасно бродить одной в темноте.
Вера опускает глаза:
– Мне нельзя никуда ходить с чужими людьми.
Иэн смеется:
– Я уже так долго сижу перед вашим домом, что меня можно считать своим.
– Мама говорит, что вы угроза, – подумав, отвечает Вера.
– Но ведь что я чужой, она не говорит? – Иэн показывает ей телефон и прячет обратно в карман. – Ну? По рукам?
– Может быть, – бормочет Вера и идет дальше.
Иэн шагает рядом. Он жалеет о том, что рядом нет оператора с камерой, но незаписанное интервью все-таки лучше, чем никакого. Главное – найти зацепку, а уж завтра он разоблачит этот обман перед всем миром.
Они прошли совсем немного, а Вера, тяжело дыша, садится на гниющее бревно. Иэн удивлен: он не думал, что дети так быстро утомляются. Он заглядывает ей в лицо, которое при лунном свете кажется бледным, как у привидения.
– С тобой все в порядке?
– Да, – говорит Вера слабым голосом. – Я просто устала.
– Тебе давно пора в кровать. Кстати, как ты сумела улизнуть от мамы?
– Она принимает душ.
– Вот как?! Я один раз тоже убежал из дому, когда мне было пять лет. Спрятался под брезентом, которым накрывали гриль, и сидел там три часа, пока меня не нашли.
– Это не называется «убежать», – возражает Вера.
Ее голос кажется таким усталым и таким отяжелевшим от мудрости, что Иэн ощущает укол совести.
– Тебе разве не нравится быть… важной для многих людей?
Вера смотрит на него как на сумасшедшего:
– А вам бы понравилось?
Разумеется, понравилось бы. Потому-то он и гонится за высоким рейтингом. Но вероятно, такую цель ставят перед собой не все. Во всяком случае, не ребенок, который невольно стал пешкой в чьей-то игре. Может быть, думает Иэн, мне удастся сделать Веру Уайт своей союзницей?
– Слушай, ты мне не поможешь? – Он вытаскивает из кармана колоду карт – раскладывание пасьянсов иногда помогает ему скоротать бессонную ночь. – Я пытаюсь выучить один фокус, но не уверен, что он у меня правильно получается.
Иэн тасует карты и просит Веру выбрать какую-нибудь одну. Девочка неловко – перчатка мешает – выполняет его просьбу.
– Запомнила? Точно? Теперь засунь ее прямо в середину.
Вера так и делает, тихонько смеясь. Иэн мысленно благодарит дядю Борегара, у которого научился этому фокусу, единственному в его репертуаре. Эффектно перетасовав карты, чтобы они прыгали с ладони на ладонь, Иэн предлагает Вере снять верх колоды.
– Бубновая семерка! – объявляет он. – Твоя карта!
Вера проверяет и ахает:
– Как у вас это получилось?
– Я расскажу тебе секрет моего фокуса, если ты расскажешь мне секрет твоих.
Верино личико огорченно вытягивается.
– Я не знаю никаких фокусов.
– Разве? – Иэн тоже садится на бревно и, облокотившись о колени, соединяет руки в замок. – Расскажи, например, как ты бабушку вылечила.
Он чувствует, как Вера ощетинивается.
– Ну и не нужен мне ваш дурацкий фокус.
