Книга Сохраняя веру, страница 60. Автор книги Джоди Пиколт

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Сохраняя веру»

Cтраница 60

Итак, проблемы Майкла стали для Иэна двигателем в стремлении к успеху. А еще раньше они положили конец его религиозности. Если бы Бог был, разве Он забрал бы у братьев родителей и детство? И главное, разве Он обрек бы Майкла на такую жизнь? Иэна переполнял гнев, и, как ни странно, его слушали: сначала школьные учителя английского языка, потом профессора теологии, потом радиоаудитория, потом телевизионные продюсеры и зрители. Чем знаменитее он становился, тем проще ему было оплачивать проживание Майкла в Локвуде. Чем смелее он высказывался, тем быстрее процарапывал себе обратную дорогу к тому образу жизни, который запомнил по детству.

В двадцать два года Майкл снова стал самостоятельно есть, в двадцать шесть научился застегивать рубашку. Сейчас ему тридцать семь, но он по-прежнему не позволяет к себе прикасаться.

Мэрайя вдруг понимает, что сделало Иэна Флетчера Иэном Флетчером. На протяжении многих лет он работал над собой, чтобы перестать быть потерянным мальчиком. Чтобы превратиться в человека, который твердо стоит на ногах, опираясь на краеугольный камень неверия. В его случае атеизм – это, конечно, вполне оправданная позиция. Как же тяжело ему было, когда он обнаружил, что, вопреки собственным убеждениям, молится о чуде!

Она поняла и еще одну важную вещь. Да, стремясь создать для Майкла хорошие условия, Иэн стал очень обеспеченным человеком. Но интуиция подсказывает ей, что того, в чем он нуждается больше всего, ему по-прежнему недостает. Всю жизнь он заботился о Майкле, а о нем самом давным-давно не заботился никто.

Мэрайя медленно гладит его по волосам, потом тыльной стороной руки проводит по шее и по скуле. Скользит ладонями от щек до плеч, глядя, как он по-кошачьи жмурится. Наконец крепко обхватывает его обеими руками и утыкается лицом в изгиб шеи. Задрожав, Иэн обнимает Мэрайю с такой силой, что она едва дышит. Ей остается только с головой погрузиться в волну его желания. Ладони Иэна блуждают по ее спине, губы касаются уха.

– Спасибо тебе, – шепчет он.

Мэрайя чуть отстраняется и целует его:

– Рада помочь.

Иэн улыбается:

– Надеюсь, что так и есть.

Его губы оставляют на коже Мэрайи влажные серебрящиеся следы. Достав из кошелька презерватив, он раздевает ее и исследует языком и ладонями. Вероятно, это только ее воображение, но ей кажется, что его пальцы задержались на шрамах, которых она до сих пор стыдится. В руках Иэна Мэрайя чувствует себя гибкой и совсем крошечной. Она уменьшается и уменьшается до тех пор, пока не чувствует себя способной поместиться в один из своих кукольных домиков: пройти по полу, по которому еще никто не ходил, посмотреть в зеркало без единого пятнышка.

Ощутив Иэна на себе и внутри себя, Мэрайя открывает глаза. Ей уже немало лет, но только теперь она понимает, что такое идеальное совпадение. Он начинает двигаться ритмичнее. Она прижимается к нему, впиваясь пальцами в его плечи и слизывая соль с его кожи. Ей больше не хочется думать ни о прошлом этого мужчины, ни о будущем дочери, ни о чем бы то ни было другом. Уже почти готовая бессильно разомкнуть объятия, Мэрайя чувствует, как голос Иэна колышет воздух над ее виском.

– О! – вскрикивает он. – О Боже!

– Я этого не говорил, – усмехается Иэн.

– Нет, ты сказал.

– С чего бы? То есть люди, конечно, постоянно говорят такое, и все-таки было бы странно, если бы я помянул Бога, находясь с тобой в постели.

– Ничего странного, – смеется Мэрайя. – Сила привычки.

– Может, для тебя это и было привычно, а для меня это, пожалуй, в самом деле что-то божественное. – Он обнимает ее, продолжая удивляться небывалому спокойствию, воцарившемуся внутри.

– Правда? – Шевельнувшись в объятиях Иэна, Мэрайя отводит взгляд. – Было… хорошо?

Иэн вскидывает брови:

– Ты еще спрашиваешь?

Ее плечи поднимаются и опускаются, заставляя его тело инстинктивно напрячься.

– Ну просто… я всегда думала, как бы все сложилось, если бы я весила на тридцать фунтов меньше, была бы платиновой блондинкой и имела бы более сексуальную фигуру. Может, Колин не потерял бы ко мне интерес.

Пару секунд помолчав, Иэн отвечает:

– Если бы ты весила на тридцать фунтов меньше, тебя бы сдуло ветром. Если бы ты была платиновой блондинкой, я бы тебя не узнал. А если бы ты была еще сексуальнее, то, наверное, просто убила бы меня. – Он целует ее в лоб. – Я видел твою работу. Ты рассказывала мне, как делаешь свои домики. У тебя потрясающая дочь. Почему же ты сомневаешься в том, что все остальное, включая любовь, получается у тебя не менее… восхитительно? – Поднеся обе руки к лицу Мэрайи, Иэн опять с легкостью располагается между ее ног. – Ты не совершенна. Вот здесь, – он дотрагивается до ее ключицы, – у тебя веснушка. Иногда ты бываешь ужасно упрямой. А твои бедра…

– Я же рожала!

– Знаю, – смеется Иэн. – Я это к тому говорю, что если подходить к совершенству с клинической дотошностью, то никто не будет соответствовать стандарту. Я – меньше всех. – Он гладит ее по волосам. – Колин – идиот. И теперь я говорю совершенно серьезно: слава Богу!

Мэрайя улыбается и поуютнее располагается в гнезде из одеял, которое они устроили на полу.

– Знаешь, какое слово кажется мне самым красивым?

– Дай подумать. – Иэн сосредоточенно морщит лоб. – «Медоточивый»?

Мэрайя мотает головой:

– «Уксориальный». Чрезмерно любящий жену.

Иэн не помнит, чтобы когда-нибудь им овладевало такое умиротворение, какое он нашел здесь, в этом проклятом домике в Канзасе. Но он знает: это только временное затишье. Перемирие. Завтра ему придется сказать Мэрайе, что он все время ей лгал, что с тех самых пор, как они встретились у трапа самолета, он пытался расположить ее к себе, чтобы разоблачить Веру. Завтра он признается, что записал ужасную сцену с Майклом на диктофон, хотя потом и выбросил кассету. Завтра он должен будет решить, какую часть правды открыть своему продюсеру. Завтра, уже завтра, Мэрайя его возненавидит.

– Даю пенни в обмен на твои мысли, – говорит она, зевая.

Всего пенни? Его мысли стоят гораздо дороже.

– Я думаю, мы не выбираем, в кого нам влюбляться, – шепчет Иэн. – Мы просто влюбляемся.

Поняв по ее ровному дыханию, что она уже уснула, он наслаждается чувством онемения в руке, на которую она положила голову, и ощущением теплоты во всем теле от соприкосновения с ней. Проходит несколько секунд, и впервые за годы он тоже засыпает глубоким спокойным сном.

Только в пять утра Иэн тихонько встает и укрывает Мэрайю одеялом. Иэн не знает, спит ли она обычно голая или нет, и не хочет, чтобы Вера, если вдруг выйдет из спальни, начала задавать вопросы. Быстро одевшись, Иэн пишет короткую записку: едет туда-то, вернется тогда-то – ничего важного.

Зачем он возвращается в Локвуд, ему и самому непонятно. Очевидно, если Майкл так бурно отреагировал на появление Мэрайи и Веры, то и внеплановый визит брата вряд ли будет воспринят спокойно. И все-таки очень уж неприятная сцена получилась у них накануне: Майкл кричит, он, Иэн, бежит куда глаза глядят… Он хочет снова увидеть своего брата, прежде чем пройдет целая неделя. Если Майкл спит, можно будет просто заглянуть и, убедившись, что все в порядке, уехать.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация