Даже на расстоянии заметно, до какой степени Мэрайя потрясена. Она торопливо ведет дочку в дом, пытаясь собственным телом заслонить ее от взглядов. Но разве заслонишь ребенка от рева толпы, которая дожидалась его целую неделю?! Быстро передав Веру Милли, Мэрайя разворачивается и вместе с какой-то женщиной, наверное с адвокатом, садится в джип.
Иэн пробивается вперед, расталкивая людей, тянущих руки к внедорожнику, притормозившему перед выездом на шоссе. Полиция заставляет толпу отступить, машина двигается дальше. Иэн не сводит глаз с окна, за которым сидит Мэрайя, надеясь, что она ответит на его взгляд. И она отвечает. Он ободряюще улыбается ей. Она сначала вытягивает шею, а потом поворачивается и, словно пытаясь дотронуться до Иэна, подносит пальцы к стеклу удаляющегося джипа.
Книга вторая
Новый Завет
Глава 10
Когда любовь пресыщена и тает,
То внешний церемониал ей нужен.
Уверток нет в прямой и честной вере…
У. Шекспир. Юлий Цезарь. Акт IV, сцена 2
27 октября 1999 года
Мэрайя стоит рядом с Джоан в центре кабинета судьи, боясь сделать неверное движение. Ее смущает то, что на ней легинсы и мешковатый джемпер, в то время как на Джоан деловой костюм оливкового цвета, а Колин и его адвокат в костюмах от Армани. Мэрайя стоит прямо, как кол проглотила, словно решение судьи относительно опеки над ребенком может зависеть от прямизны ее осанки.
Колин шепотом окликает бывшую жену, но адвокат одергивает его. Судья за своим столом что-то старательно пишет, и, хотя встреча была назначена на три часа, а сейчас четвертый, ни Джоан, ни авдокат Колина не решаются его побеспокоить. Мэрайя замечает у него наушники наподобие тех, какими пользуются дикторы новостей, – крошечные змейки, заползающие в ушные раковины. Наконец он вытаскивает их, предварительно нажав на что-то под столом, и обращается к адвокату Колина, которого Мэрайя, кажется, видела в региональных новостях.
– Итак, мистер Мец, что вы хотите сообщить?
Адвокат жеманно поправляет галстук. Хорек, думает Мэрайя.
– Ваша честь, это вопрос жизни и смерти. Мэрайя Уайт подвергает ребенка моего клиента опасности. – При этих словах по лицу и шее Мэрайи разливается краска, а адвокат продолжает: – Ваша честь, мой клиент совсем недавно узнал о том, что жизнь его дочери превращена в цирк и что она подвергается постоянной физической угрозе. Поскольку сам он в состоянии обеспечить девочке безопасность, то считает необходимым забрать ребенка из дома матери. Мы не случайно просили о проведении слушания в одностороннем порядке. Мы уверены, что вы решите передать моему клиенту полную опеку. Кроме того, мы считаем, что во избежание причинения девочке непоправимого вреда ее нужно забрать немедленно.
Сжав губы, судья Ротботтэм выдерживает небольшую паузу, после чего произносит:
– Шесть недель назад ваш клиент законным путем передал опеку своей бывшей жене. Следовательно, тогда он не считал, что она подвергает ребенка опасности. С тех пор, насколько я могу судить, изменилось только одно: к девочке проявляет внимание пресса. В чем здесь угроза для жизни?
– Кроме того, что на дочь моего клиента ежедневно оказывается психологическое давление, она еще и была госпитализирована с серьезной травмой рук.
– С травмой?! – взрывается Джоан. – Ваша честь, нет совершенно никаких медицинских доказательств того, что раны на ладонях Веры – следствие травмы. Ни один из докторов, ее осматривавших, не сделал такого вывода. Но есть другой момент, о котором вы, я уверена, наслышаны, а мистер Мец ради собственного удобства предпочитает умалчивать: это чудеса, предположительно совершаемые девочкой, и ее разговоры с Богом. Что же касается журналистов, то их появление никоим образом не связано с моей клиенткой. Она делает абсолютно все возможное, чтобы обеспечить дочери нормальную жизнь в этой ситуации. Заявление мистера Меца об опасности, якобы угрожающей Вере, – это не что иное, как почти неприкрытая попытка сделать из безнадежного дела эффектный спектакль и самому в нем поучаствовать.
Мэрайя не может отвести взгляд от Джоан. Она и не знала, что эта женщина умеет говорить так пространно и так внушительно.
– Театральные монологи вы, миз Стэндиш, тоже любите, – фыркает судья Ротботтэм.
Мец сдвигается на краешек стула и принимает позу питбуля, готового броситься в бой:
– Ваша честь, как бы миз Стэндиш это ни отрицала, ребенок действительно в опасности. Три месяца назад, когда мой клиент покинул семью, его дочь была вполне гармонично развитой семилетней девочкой. Сейчас она страдает от психотических галлюцинаций и серьезных физических ран. Я призываю вас в интересах безопасности ребенка назначить моего клиента временным опекуном до суда.
Даже не глядя на Меца, Джоан говорит судье:
– Ваша честь, развод родителей был для Веры Уайт достаточно тяжелым потрясением. В последний раз она видела отца полураздетым в обществе чужой женщины.
– Прошу прощения! – багровеет Мец.
– У меня – не нужно. Где Вере Уайт категорически нельзя находиться, так это в доме ее отца. Ваша честь, пожалуйста, позвольте ей остаться с моей клиенткой.
Судья Ротботтэм берет наушники и принимается усердно закручивать провода в морской узел.
– Полагаю, на сегодня достаточно. Никакой непосредственной опасности для ребенка я не вижу, мистер Мец. Судебное разбирательство по вопросу опеки состоится через пять недель. Думаю, этого времени вам хватит?
– Чем раньше, тем лучше, Ваша честь, – говорит Мец. – Для Веры.
Даже не отрывая глаз от своего ежедневника, судья продолжает:
– Вашему клиенту, Мец, а также вашей клиентке, Стэндиш, и их ребенку я назначаю визит к психиатру, доктору Орлицу, для оценки психического здоровья. Вы, конечно, вольны обращаться и к своим врачам, но это назначение имеет силу судебного решения, следовательно, встреча с доктором Орлицем для вас обязательна. Пока длится тяжба, обязанности опекуна будет исполнять Кензи ван дер Ховен. Вы должны предоставлять ей любую необходимую информацию. Если против ее кандидатуры есть возражения, прошу озвучить их сейчас.
– Она адекватная, – шепчет Джоан Мэрайе.
Мец чувствует на себе взгляд клиента и пожимает плечами. В юридических кругах Манчестера он знает всех, а здесь, в Нью-Ханаане… Он даже не может быть уверен, что эта Кензи ван дер Кто-то-Там не сестра Джоан Стэндиш.
– У нас нет возражений, Ваша честь, – объявляет он громко и твердо.
– У нас тоже, – говорит Джоан.
– Превосходно! Заседание состоится третьего декабря, в пятницу.
Мец пролистывает свой ежедневник:
– У меня наложение. Я беру письменные показания под присягой у мальчика, чьи родители разводятся.
– Вы предполагаете, мистер Мец, что эта информация должна произвести на меня впечатление? – спрашивает судья Ротботтэм. – Вынужден вас разочаровать. Подыщите себе замену. Присутствовать на этом заседании в ваших интересах.
