Книга Сохраняя веру, страница 9. Автор книги Джоди Пиколт

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Сохраняя веру»

Cтраница 9

По лицу Джеймса медленно расползается ответная улыбка.

– А знаешь, – говорит он, – идея не такая уж плохая.

Иэн берет газету с края стола и бросает несколько листов Джеймсу, а оставшиеся разворачивает, словно крылья огромной птицы.

– Пошли свою секретаршу в газетный киоск. Пусть купит «Глоб», «Пост», «Лос-Анджелес таймс». Если кто-нибудь за ужином узрел в своей пицце лик Иисуса, мы найдем этого счастливца.

30 августа 1999 года

Колин Уайт, одетый в деловой костюм, сидит на скамейке возле детской площадки и смотрит, как мамаши и няни играют с малышами в догонялки среди лесенок и горок. Покупной сэндвич с яйцом и салатом остался нетронутым. Даже не развернув пленку, Колин запихивает его обратно в коричневый бумажный пакет.

Девочка, которая висит на рукоходе, немножко похожа на Веру. Волосики тоже кудрявые, только потемнее. Добравшись до третьей перекладины, она соскальзывает вниз. Вере тоже никак не давался этот снаряд, но она тренировалась и тренировалась до тех пор, пока не прошла от начала до конца. Колину хочется подойти поближе, но он знает, что этого лучше не делать: мужчину, который на самом деле просто скучает по ребенку, непременно примут за педофила. Такие уж времена настали.

Колин проводит рукой по волосам. И о чем он только думал, когда привел Джессику домой? Ясное дело, ни о чем. Урок танцев – это же ненадежно. Следовало предположить, что Вера и Мэрайя могут вернуться в любой момент. Прошло уже три недели, а Колин до сих пор в мельчайших подробностях помнит, как изменились лица жены и дочки, когда Джессика вышла из ванной. Помнит, как догнал Веру в ее комнате: взгляд у нее был такой, будто она видела его насквозь. Будто в свои семь лет она каким-то образом поняла, что его оправдания шиты белыми нитками.

Мэрайе он, конечно, причинил боль. Но даже святой не смог бы до бесконечности жить с женщиной, которая отказывается признавать, что в их отношениях могут быть какие-то проблемы. Всякий раз, когда он предлагал жене посмотреть фактам в лицо, он уходил на работу, весь трясясь: боялся, как бы в его отсутствие она чего-нибудь с собой не сделала. В свое время он потому и начал встречаться с Джессикой. Ему просто хотелось выговориться. А теперь он любит эту женщину. Колин закрывает глаза. Как все ужасно запуталось!

Малышка, слегка похожая на Веру, раскачивается на последней перекладине рукохода и, соскочив, приземляется в нескольких футах от Колина. Поднимается облако пыли.

– Ой! – говорит она, с улыбкой глядя снизу вверх. – Извините.

– Ничего страшного.

– А вы не завяжете мне шнурки?

Колин улыбается. Он знает: для маленьких детей взрослые взаимозаменяемы. О том, что обычно делает отец, они могут запросто попросить любого мужчину того же возраста. Колин наклоняется и зашнуровывает кроссовку. Теперь, вблизи, он видит, что девочка моложе Веры, увесистее и вообще совершенно на нее не похожа.

Малышка снова взбирается на рукоход и с простодушной гордостью говорит:

– Глядите! Сейчас пройду до самого конца!

Колин с удивлением замечает, что затаил дыхание, наблюдая за тем, как чужой ребенок, раскачиваясь изо всех сил, хватается то правой, то левой ручонкой за металлические перекладины. Девочка не останавливается, даже если кажется, что ей не дотянуться, что сейчас она упадет и причинит себе боль. Колин не спускает с нее глаз до тех пор, пока она благополучно не добирается до своей цели.

Для своих семи лет она много знает. Знает, что гусеница бабочки-монарха живет в складках листьев молочая. Что легинсы прилегают к ногам плотнее колготок. Что «посмотрим» означает «нет». Она достаточно повидала мир, чтобы понять: это место для взрослых, где ребенок, если хочет обратить на себя внимание, должен подхватывать концы их фраз и стараться вести себя как они. Она знает, что, стоит ей уснуть, ее плюшевый медвежонок открывает свои вышитые глазки. Знает, что правда может вызывать резкую головную боль и что любовь иногда похожа на руку, сжимающую горло.

Еще она знает, хотя это и пытаются от нее скрыть, что дома по-прежнему неспокойно. Веру выписали из больницы три дня назад, но ей все еще неприятно носить кофточку. Одеваясь, она каждый раз чувствует, как швы расходятся и начинают кровоточить. Зимой она, наверное, или умрет от холода, или истечет кровью, так что останется один скелет.

Днем приходит бабушка, они играют в карты. Бабушка совсем не возражает против того, чтобы Вера ходила в одних шортиках. А мама сидит на диване и, если ей кажется, что на нее никто не смотрит, пялится на Верину спину. Как будто такой тяжелый взгляд можно не почувствовать! Когда после обеда бабушка уходит, начинаются разговоры с большими жирными белыми пятнами. Кажется, что между предложениями, которые произносят они с мамой, умещаются целые часы.

Сегодня, когда Вера ковыряет вилкой горошек на тарелке, кто-то звонит в дверь. Бабушка поднимает брови, мама пожимает плечами. Бабушка с мамой могут разговаривать без слов, потому что очень хорошо знают друг друга. А у мамы и Веры тишина не такая: они молчат, потому что, наоборот, совсем друг друга не знают. Мама идет открывать, и как только она скрывается из виду, Вера набирает полную вилку горошка и прячет под себя.

– О, ты как раз к обеду! – Мамин голос полон воздуха и света.

– Я не могу остаться, – отвечает папа.

Вера застывает, чувствуя, как горошины лопаются под бедром. После Того Дня она видела папу только один раз. Он пришел в больницу с большим уродливым плюшевым медведем. Все время, пока отец разговаривал с ней, держа ее за руку, Вера представляла себе ту леди, которая вышла из ванной, словно была у себя дома. Вера не понимала, почему женщина принимала душ в середине дня и почему мама заплакала. Зато почувствовала, что все это нехорошо окрашено. Словно бы кто-то взял синий и черный мелки и принялся возить ими как сумасшедший не по бумаге. Иногда Вера представляла себе такую мазню, когда родители ссорились, а она лежала в кровати и слушала.

Отец входит на кухню и целует Веру в лоб:

– Привет, Печенюшка! – Он, как и мама, делает вид, будто не разглядывает Верину спину. – Как поживает мой Тыквенный Пирожок?

Вера смотрит на отца, не понимая, почему он все время дает ей прозвища, связанные с едой.

– Господи боже, Мэрайя! – говорит бабушка, вставая. – Зачем ты его впустила?

– Ради Веры… Я не могла не впустить.

– Ради Веры! – фыркает бабушка. – Конечно. – Она подходит к Вериному отцу с таким видом, будто собирается ему врезать, но в итоге только тычет его пальцем в бок. – До свидания, Колин. Ты здесь больше не нужен.

– Милли, перестаньте, пожалуйста.

Появляется мама с тарелкой в руках и мурлычет:

– Ну вот, никаких проблем…

– Мэрайя, я не могу остаться. Я тебе уже сказал.

– Это же просто обед…

– У меня другие планы.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация