– Это ещё почему?
– Опять лезешь мне в голову, мыслечтец мухомористый?!
– Да что у тебя за блажь! Никто не умеет читать мысли. Хватит меня в этом упрекать, лучше перестань разговаривать сам с собой. И вообще, остынь, Тони. Сделаю я тебе документы. Вот прямо сейчас и пойду.
И исчез. Счастливчик. Ему-то можно.
⁂
Но у него получилось! Полдня спустя мой новый временный пропуск лежал в нагрудном кармане друга, в прочном прозрачном футляре вместе с Вениковыми документами. Он просигналил мне об этом, приближаясь к Краю Мира, и я не утерпел, не дождался его и вывалился в Полис напарнику навстречу. А Ракушка попросилась остаться – что-то нашла и хотела разобраться до конца. Я на радостях согласился. Обещал забрать её через пару часов.
На улице бушевала метель (осень в Полисе кончалась резко, и зима пробуждалась, как вспышка головной боли). Спасаясь от снегопада, мы рванули в монорельс: короткая пробежка по открытой платформе, громадный стеклянный купол, и вот мы уже стоим в свете фар приближающегося поезда и вытряхиваем из карманов снег.
– Ну давай!
Трепеща, я протянул руку за новым пропуском, и Веник с улыбкой всучил мне футляр со стопкой документов – и своих, и моих. Кивнул: мол, доставай.
Пока я возился с застёжкой, подъехал поезд. Никто не выходил, и, чтобы открыть дверь, я приложил к считывателю всю пачку целиком. Мы вошли. В вагоне было довольно тесно, и мы устроились совсем рядом с дверями. Вблизи стайка подростков довольно шумно выясняла отношения. Кто-то из парней поднял визг. Я поморщился и продолжил воевать с застёжкой.
Внезапно в компании началась настоящая драка. Ругань, отвратительный хруст, всхлип, щелчки, выкрики – и всё это под грохот тормозящего состава. В центре станции расположены совсем близко, и мы уже подъезжали к следующей. Поезд резко встал, пассажиров тряхнуло и бросило вперёд. Нескольких парней швырнуло прямо на меня. Обзор перекрыло – я только успел заметить, как Веника притиснули к створкам дверей. О том, что было дальше, он расскажет лучше меня.
Глава 9
Попробуй удачу на вкус (Вениамин)
Я лопатками ощутил, как растворяется дверное стекло, и почувствовал, как волосы встали дыбом: сквозь прозрачные стены белела туманная глубина под рельсами эстакады: кто-то из пацанов, падая, случайно попал по кнопке открытия дверей.
Я извернулся, кое-как стряхнул с себя парней и в последний момент рывком выбрался из груды тел, вывалившись на платформу. Счастье, что, когда открылись двери, поезд был уже у следующей станции, а не на середине перегона. Не успел я об этом подумать, как двери вновь сомкнулись у самого моего носа.
Я отпрянул, наблюдая, как вагоны, ускоряясь, проносятся в каком-то сантиметре от меня. Ещё несколько секунд, и, не сообрази я отползти от края, меня смело бы воздушным потоком. Из неведомых глубин памяти вспылили слова учительницы физики: «Не стойте рядом с поездом. Не думайте, что законы физики посмотрят на то, что вы такой красивый…»
Минута – и я почти пришёл в себя. Решил дождаться другого поезда: на случай того, что мы можем разминуться, у нас с Тони существовало правило – ждать друг друга на конечной. Но когда передо мной остановился следующий поезд, оттуда никто не вышел, и двери не открылись. Ха-ха. Да мы с Антоном поменялись местами! Мой пропуск был у него, а я был один.
Оставалось ждать…
На моё горе, вместо пассажиров следующий поезд выплюнул на платформу патруль. Стараясь не привлекать внимания, я свернул за колоннаду и бросился наутёк. С гражданами без документов у патрульных разговор короткий.
Перепрыгивая через ступени, я спустился вниз, выбрался на заснеженную улицу, завернул за угол станции, попетлял дворами, в которых не было ни единой двери, и наконец, уже порядком выдохшись, выбрался к другой станции монорельса. Осталось всего-то подняться к платформе и попасть в поезд.
Я дёрнул дверь. Не поддаётся. Дёрнул сильнее – ноль. Дёрнул в третий раз и наконец сообразил: чтобы открыть, нужен пропуск.
…Чтобы войти в вагон монорельса, тоже нужен пропуск. Но если кто-то выходит, можно войти и просто так, хотя правила, конечно, обязывают прикладывать пропуск к считывателю в любом случае. И вот, дабы разные проныры не проникали в поезда, на двери станций тоже навесили электронные замки. Так что выйти можно беспрепятственно, а вот войти…
Итак, стоять и ждать было глупо – застывшая среди улицы точка легко привлечёт внимание патруля. Поэтому я торопливо пошёл по широкой улице под эстакадой. Сверху – океаны искусственного света, снизу – алые светлячки в темноте: огни аварийного освещения, индикаторы на шлагбаумах и гаражных воротах, тлеющие точки брошенных сигарет.
Горячая нервная энергия подгоняла меня ещё с четверть часа. Затем я пошёл медленней, в такт шагам размышляя, что делать дальше. Вернуться на станцию? Возможно, там меня ждёт Антон, а возможно, патруль. Попытаться добраться домой? Зимней ночью такая далёкая прогулка не сулила ничего хорошего. Продолжать идти вперёд? Пожалуй, это лучшее из имеющегося. По крайней мере, так я не замёрзну, не усну и не попадусь на радары, фиксирующие бездомных и правонарушителей, пригревшихся в закоулках нашего города-реальности.
Когда я добрался до огромного подземного перехода глубоко под путями монорельса, время перевалило за полночь – об этом возвестили глухо ударившие часы на Циферблате Полиса.
Я спустился по скользким ступеням, расчищая путь среди обрывков газет и старой листвы. Подумал, что всё это выглядит как во второсортном ужастике: подземелье, склизкие лестницы, клочки бумаги и гнилые листья… Самое пакостное было в том, что я ощущал себя вполне реальным героем – только не ужастика, а урбанистического боевика с отчётливым привкусом мыла.
Из глубины перехода веяло теплом и неслась музыка. Играла гармонь. Слившись со стеной, я сделал несколько аккуратных шагов вперёд. Вдалеке коптил плохонький аккумулятор: эллипс света вокруг гармониста подрагивал и причудливо отрисовывал его колеблющийся силуэт. Гармошка с выдохом растягивала меха, а сухие листья отбрасывали странные дёрганые тени – словно язычники плясали вокруг костра.
Я сделал ещё несколько шагов, и вдруг гармонист запел – тягучим тихим голосом, едва перекрывая музыку. Я не сразу узнал песню, хоть мелодия и была на слуху. Старик напевал её необычно, в его перепеве с трудом можно было уловить оригинал.
У меня не было ни гроша мелочи, да и откуда бы она взялась у гражданина Полиса, города, который уже несколько лет как полностью перешёл на безналичную валюту, вшитую в чипы. Съестного, которое обычно бросали попрошайкам, у меня тоже не было. Но я пошарил по карманам – и выгреб-таки какие-то карамельки! Откуда взялись?.. Ах да, тайком от Тони покупал Ракушке… Конфеты пузатыми бабочками упали в шапку с вытертой меховой подкладкой. Быстрым шагом, не посмев поднять глаз на гармониста, я прошёл мимо, вглубь перехода. А там… Там пахло весной. Талым, прелым, хрупко-снежным.
