– Куда ты нас ведёшь, Куша? – в который раз спросил я, порядком устав; начинала нешуточно болеть рука, за которую Веник выдернул меня из провала. – Скажи, куда ты идёшь, может быть, мы знаем путь короче…
Я тихо гордился тем, что выучил почти наизусть единственную найденную рукописную-отсканированную карту D6. Но повода похвастать знаниями не представлялось – дракониха не слушала, а упорно топала вперёд, ухватив меня за рукав и отчаянным взглядом цепляясь за Веника.
Долго гадать, куда она чапает, не приходилось, да и о чём тут было гадать? Мама-дракониха, у которой отобрали её дракончика. Что ещё она могла делать в лабиринте заброшенных тоннелей, кроме как скрывать своего найденного малыша? Минуту спустя мы вышли на островок света – явно не электрического. Что-то волшебное, совершенно точно не рукотворное, не человеческое. Не аккумулятор, не концентрированные фотоны… Свет словно пах: теплом, мокрой шерстью… И чем-то ещё. Чем-то очень странным… очень знакомым…
– «ДракоДоктор»! – воскликнул я и поперхнулся озарением: свет создала Ракушка. Наш волшебный дракон.
И в этом колеблющемся янтарном островке, отвоёванном у здешней мглы, в гнезде из каких-то тряпок, листьев и обрывков газет копошился рыжий комок. Ракушка с воем бросилась в ворох тряпок и, закрыв комок обеими лапами, уставилась на нас.
У меня что-то внутри защемило и оборвалось от этого взгляда. Ракушка глядела с надеждой – мы ведь её друзья, мы любим её, мы никогда её не бросим. Со страхом: вдруг опять отнимем её дитя? С недоверием: неужели это мы, её друзья, так с ней поступили? Затравленно: мы сильнее, а она устала, она испугана, она голодная и замёрзшая, она отдаёт все силы, чтобы укутывать своего малыша теплом и светом. С ненавистью: мы отобрали её ребёнка. Неважно, что за иллюзорная тень в нём таится, что за фантомное зерно в нём спрятано, – мы разлучили её с её драконёнком.
И с огромной, громадной надеждой в чёрных глазах: ну же… спасите нас… заберите отсюда… отведите домой, к нам домой… Накормите, укройте, защитите! Вы же сильные… Вы же – свои…
Бросившись к ней, прижавшись к её оранжевому боку, горячему, пыльному, шелушащемуся, я почувствовал, как заложило нос. Веник, кажется, тоже шмыгал. Маленький дракончик глядел на нас чёрными блестящими смородинками и жался к матери.
А через два часа, добравшись домой (Веник по такому случаю поехал в старую квартиру), отмыв Ракушку и её дракошу, накормив обоих до отвала, вымазав Кушку лечебной мазью, укрыв и согрев, мы убаюкивали наших драконов. Но Куша никак не засыпала: беспокойно месила лапами плюшевую подстилку, то и дело проверяла, рядом ли её детёныш, то и дело глазела на нас. Веник не выдержал первым: стащил с дивана матрас, подтащил к драконам и улёгся рядом, не переставая копошиться в своём ноутбуке.
Потом, выключив технику и затемнив окна, к ним забрался и я. И, несмотря на крохотного непонятного драконёнка, несмотря на туманный разговор с Катей-Женей, несмотря на то что Веник своей новой работой предавал меня, а я предстоящим свиданием с Катариной почти предавал его, – мне уже давно не было так тепло и спокойно. Даже несмотря на то что я знал: утром, всего через несколько часов, на нас свалится миллион проблем с драконами, с девушками, с работой…
Ну и пусть. Невозможно прожить жизнь ровно. Бывают периоды, дни, недели и месяцы, когда ты упарываешься. Бывают островки относительного затишья. А бывают ночи приключений, после которых ты чувствуешь тепло своих драконов, своих друзей и знаешь, что счастлив, несмотря ни на что.
…Кушка уснула, угомонился дракончик. Веник выключит ноут, повздыхал и тоже задремал. Он даже бормотал во сне – я разобрал что-то вроде «или она» или «Иляна». Не знаю… Возможно, его, в отличие от меня, терзания не отпускали даже в таком умиротворении. Хотя какие у меня терзания… Самые банальные: я собираюсь увести девушку лучшего друга.
Да всё я вру, ничего они не отпускали. Я повозился ещё чуть-чуть и встал. Уснуть больше не светило.
Глава 17
Катя и Иляна
После ночных скачек население нашей квартиры пришло в себя только к вечеру. Ракушка разбудила нас беспокойным писком: требовала еды. Не для себя – для драконыша.
– Как мы его назовём? – спросил я Вениамина, который сонно проворчал что-то о мясных галетах в боковом кармане. – Ве-ень?
– М-м-нь, – пробормотал он и свернулся калачиком у стены. Мне очень хотелось растормошить друга и отправить его кормить драконов. Но я и так чувствовал себя виноватым. Я понимаю, то, что я дам ему поспать, не искупит моей вины за то, что вечером у меня встреча с его пассией, но всё-таки…
– Ну-с, Куш, что кушает твой ребёнок?..
Мы на цыпочках выползли в кухню, чтоб не будить ни Веника, ни малыша, а там я открыл холодильник, и Ракушка немножко поруководила моим выбором с помощью прицельного писка. Я почему-то не сразу вспомнил, что понимаю драконий.
Клюквенный сок, разбавленный водой до слабо-алого. Размоченное в молоке печенье. Подогретое варёное яйцо. И три шоколадные колбаски.
– А он не ест мяса? – поинтересовался я на чистом человечьем.
Ракушка помотала головой и вздохнула. Видимо, и вправду с дракончиком что-то было не так.
Минуту спустя он, как по часам, проснулся и, прижавшись к материнскому боку, принялся уминать завтракоужин за обе щеки (очень аккуратно, надо сказать; даже не выпачкался). Ракушка с умилением глядела на него, то и дело насторожённо озираясь. Я тихонько дотронулся до её гребня:
– Куша… Прости. Мы с Веником дурни. Прости нас! Мы больше никогда, никому вас не отдадим – ни тебя, ни… ни… Куш, как его зовут?..
Ракушка смотрела на меня с укором. Но всё-таки, грустно-ласково рыкнув, проворковала что-то на истинно драконьем. Не ручаюсь, что понял верно, но, кажется, разобрал что-то вроде «Пыхепых».
Пыхепых. Ну что же… Значит, так.
⁂
Когда драконы угомонились, проморгался Веник.
– Я есть хочу, – шёпотом сообщил он, глядя на спящих рыжих питомцев.
– Я тоже, – отозвался я. – Пойдём попьём чаю, что ли… С блинчиками. А?
– Блинчики, конечно, заманчиво… Но их готовить долго. Да и вообще, я бы что-то поплотнее поел…
Признаться, я страшно обрадовался, что у Веника вновь проснулся аппетит. Последние дни совместного житья-бытья он почти ничего не ел. В кухне мы вытащили из холодильника большую стеклянную миску со вчерашним салатом, контейнер винегрета и банку сметаны, нарезали батон и сыр, а в качестве основного блюда поставили на стол лазанью с пюре и острые куриные ножки в панировке – всё от Фуфур. Та ещё натура, но производство поставить умеет и доставку наладить тоже. А уж как готовят её повара… Правда, в последнее время Веник признавал первенство за своей Катей-Женей.
Да кто сказал, что она – его?
– Слушай, ты пока спал, всё бормотал «или она», «или она». Что это за она такая? – поинтересовался я, когда, стараясь не слишком шуметь, мы таскали еду в комнату – не хотелось надолго оставлять драконов одних. Спросил просто так, шутки ради, но друг вдруг насупился.
