– Никак не могу научиться выговаривать имя мелкого. На драконьем совершенно непроизносимо, на нашем – как-то тоже мутно. В общем, Кушка поржала надо мной и разрешила звать его Тошей.
– Хех!
В последнее время Вениамин, Ракушка и мелкий дракончик пересекались редко: когда Веник забегал домой, Тоша уже спал, а Кушка в это время всегда склубочивалась вокруг него, аккумулируя тепло и свет. Вот и теперь они уже посапывали. Из сумрака прихожей казалось, будто в углу мягко колеблется большой светящийся шар…
– Кстати… В честь закрытого дела… У меня тут вкусняхи! Я думал угостить и наших рыжих, но раз они уже почивают… – Веник, облизываясь, достал из рюкзака пузатый прозрачный пакет, полный чего-то бордово-алого. Стоило высыпать содержимое в чашку, как по кухне пошёл сумасшедший аромат.
– Черешня!
– Именно, – хитро улыбнулся Веник. – За закрытое дело!
Мы лакомились ягодами, за окном клубилась тьма, а впереди ждала целая ночь и утро без всяких будильников – как героям дня нам полагался внеочередной выходной. Одним словом, перспективы были прекрасны, пока к столу в буквальном смысле не подлетела Ракушка и не заверещала на весь дом.
– Куша, ты чего орёшь? Что случилось?
Видя, что мы даже не встали из-за стола, дракониха подскочила к нам и смела чашку с черешней. Веников горестный вздох заглушили новые Кушины вопли.
– Ракушка, что стряслось? Объясни толком!
Она неразборчиво бормотала и швыряла хвостом туда-сюда так, что кухня через минуту оказалась бы в руинах, не обхвати я её за гребень.
– Ну?!
Ещё несколько неразборчивых пыханий и наконец более-менее разборчивый драконий.
– Что? Тоша пропал? Опять?! Прямо у тебя из-под бока? Задремала, а он улизнул?..
Вот так вместо того, чтобы спокойно поболтать, мы бросились разыскивать дракона, и на этот раз знакомые ребята из Поиска уже не смогли взять след: Тоша вырос, а по следу можно мониторить только драконих и совсем крохотных малышей.
Глава 23
Ночная охота
Мы выбрались на улицу в полночь. Веник бросился расклеивать объявления, я – прочёсывать любимые места Тошиных прогулок. Ракушка носилась над городом, руководствуясь собственным инстинктом.
Договорились встретиться на станции «Перекрёст» через два часа. К этому времени Веник опросил десятки прохожих и раскидал по району сотни свежесостряпанных листовок с приметами Тоши и нашими контактами. Ракушка облетела половину города и, заплаканная, с онемевшими от усталости крыльями, сидела прямо на кафельном полу, размазывая по морде слёзы. Я побывал в нескольких кафе, куда мы начали выводить Ракушонка на выходных, наведался к городскому бассейну, где Тоша любил плескаться, прочесал парки и скверы поблизости от дома. Ничего.
Сидя на скамейке посреди платформы, мы с Веником думали, что же предпринять.
– Заявить о пропаже в розыск животных? – предложил он.
– Уже, – хмуро ответил я.
– А он не мог пойти в тот же приют?..
– Проверил. Не было.
– А та кофеенка на фабрике, где Кушка ела синабоны?..
– Туда я его ещё не водил.
Веник повесил голову, я развёл руками… Вдруг он подозвал дракониху:
– Кушка!
Она мгновенно подбежала к нам и вопросительно уставилась на Вениамина.
– Куша, у тебя есть какие-то родственники, о которых ты рассказывала Тоше?
Дракониха помотала головой.
– Ладно. Хорошо. А есть просто какие-то люди, о которых ты ему рассказывала?
Ракушка понурилась и вновь отрицательно покачала гребнем.
– Может, обещала, что мы куда-то его сводим? Что пойдём гулять все вместе в какое-нибудь место? Нет?.. Ладно. Тони, какие ещё идеи? Только попробуй сказать, что их нет!
– Есть. Одна. Самая бессмысленная, – открывшись внезапному сумасбродству, ответил я. – Он мог снова спуститься в D6.
– Зачем?!
– Ты же помнишь – в нём есть что-то от того фантома… Мне кажется, его притягивает темнота – ну, по крайней мере, что-то в этом роде.
Веник тяжело вздохнул.
– Бред какой-то. Мистика. Нам же сказали, не мог тот фантом быть папашей… Фонарь при тебе?
– Да.
Друг перешнуровал кроссовки, я потуже затянул шарф, и мы двинулись к станции «Самурайский глаз», с которой я ещё в прошлый раз пробрался в засекреченные переходы.
⁂
Добраться туда под покровом ночи не получилось. Оказалось, именно сегодня поисковики проводили рейд по временны́м коллапсам – в последнее время я часто слышал жалобы, что в Полисе их стало слишком много. Временные коллапсы, или петли, – обыкновенные провалы во времени; не знаю, зачем вокруг них устраивают столько шума. Провалиться в канализационный люк – и то страшнее. По-моему, детей нужно ещё в школе учить, как вести себя, если оказался вблизи или внутри временной петли. В таком случае, когда они вырастут и превратятся во взрослых, повсеместная паника и ажиотаж вокруг коллапсов наконец исчезнут.
Когда-нибудь. Не сегодня.
Примерно так я бахвалился и пытался себя успокоить.
…Итак, в три часа ночи, когда движение на улицах было наименее оживлённым, а бо́льшая часть поездов монорельса встали на техническую паузу, поисковые отряды начали свою работу. Мы застали первую группу ещё на подходе к «Самурайскому глазу». Вторая обнаружилась у подножия станции. Третья, под предлогом проведения опасных работ, выставила нас с платформы вон. Ракушка зевала и хныкала, сонная, дёрганая и словно не в себе от тревоги. Но что нам было делать?
Я шепнул Венику: сворачиваемся. Домой. Он, вздохнув, кивнул. Я осторожно угостил Ракушку галетой, которую она вяло облизала и выплюнула обратно. Но снотворное, пропитавшее галету, подействовало безотказно, и пару минут спустя мы с Веником уже транспортировали дракониху к дому.
– Зачем ты дал ей снотворное? – отдуваясь, спросил Веник, когда мы сгрузили её в прихожей.
– А ты думаешь, она согласилась бы пойти домой, не найдя Тошу?
– Она ж с лап падает.
– Ну вот и упала бы посреди улицы. Ты этого хочешь?
Веник пожал плечами. Я оттащил Ракушку на её пожаропрочную подстилку и накрыл пушистым пледом. Она словно сжалась за сегодняшний вечер, лежала, скукожившись, и всхлипывала во сне. В эту минуту мне остро вспомнился тот день, когда мы привели её домой впервые. Маленькая, смешная, голодная Кушка, которая сожрала ночью целую коробку шоколадных конфет… Я не смог сдержать улыбки.
– Вень. Вот мы дураки. Надо было предупредить поисковые отряды о Тоше…
Друг хлопнул себя по лбу.
– Бегу!
