К тому же в голову пришла приятная мысль о том, что, если что-то пойдёт не так, теоретически я могу вновь отшагнуть назад. И вообще – я могу отшагнуть назад хоть сейчас, причём так далеко, как захочу – хоть в тот самый день, когда я впервые коснулся времени. Конечно, при этом меня будет жутко колобродить…
…Эта внезапная идея пронзила насквозь, я не донёс ложку до рта. Я ведь действительно могу.
Но…
При таком раскладе у меня не будет не только наших драконов, не только профессии технаря, не только лучшего друга Веника. У меня пойдёт совершенно другая жизнь, которая ещё и укоротится больше чем на десять лет…
– Эй, ты чего?
Я обвёл глазами стол. Вениамин, Иляна, драконы – все они, выпучив глаза, глядели на меня. А я, оказывается, держал ложку на весу, и на столешницу падали капельки рыжей томатной подливы.
– Что-то меня вырубает, – чтобы хоть как-то объясниться, сказал я. – Веник, Иляна, Куша, Тоша, всем спасибо, ужин чудесный. Я спать. Иляна, прости, что не провожаю… Веник, справишься?
Не дослушав взволнованных восклицаний, я уполз в ванную, переждал, пока Веник и Иляной уйдут, выполз в комнату, расстелил диван и укутался во все одеяла, которые нашлись. Интересно, озноб – это ещё одна отложенная неприятность путешествий назад? Ко мне под бок пришёл Тоша (Ракушка полетела провожать Иляну вместе с Веней), я приоткрыл для него одеяльный кокон и обнял за всё ещё по-детски мягкий гребень. С грустью подумал, что это его последняя ночь – если у меня всё получится, конечно. С ещё большей грустью осознал, что Веник, даже расскажи я ему обо всём, не сможет разделить эту ответственность. У него ведь нет никакого опыта. Если уж выбирать, кому из нас отшагивать назад… Всё очевидно.
Что касается моего опыта… Очень надеюсь, что Фуфур о нём не знает. Надеюсь, она уверена, что её стараниями мы с Веником находимся совершенно наравне – начинающие шагальщики поперёк. Наверняка собирается нас мягко захомутать, обработать и затем, убедившись в лояльности, обучить шагать сквозь время как следует. И никак не ждёт того, что – р-раз! – я возьму и сам шагну, да ещё так круто, и обгоню её, как глупую индюшку.
Сочная метафора меня развеселила и слегка успокоила. Я погладил Тошу (тот уже спал), вздохнул и тоже задремал. Проснулся на рассвете – оттого, что кто-то настойчиво звал меня по имени. Я уснул так глубоко, что не сразу понял, что это Веник.
– А? Чего?
Он сунул мне в руки чашку кофе. Я меланхолично отметил: последний кофе в этой жизни. Если только у меня всё получится.
– А теперь вываливай, что ты задумал.
– ???
– Давай-давай.
Вот так вот. Ничего-то от него не спрячешь.
До выхода оставалось несколько часов – год назад мы попали в кабак Фуфур поздним утром. Не знаю почему, но я хотел сделать шаг назад спустя ровно год – ровно-ровно; это казалось мне символичным и предвещающим успех. Так или иначе, на часах ещё не было и семи, а значит, у меня осталась целая ночь, чтобы рассказать Венику о том, что я задумал.
Надо же, при желании мы даже успеваем на рандеву с мадам в настоящем времени… Но туда я не собираюсь. С этого, наверное, и начну…
– Вень. Сегодня в семь нас ждёт Фуфур. Хочет побеседовать лично. Она от нас не отстанет, Веник. Это она подослала к Ракушке фантомного дракона, а потом засунула Тошу во временной коллапс, чтобы мы пошли за ним и напоролись на временное ядро.
– Зачем?..
– Благодаря этому мы с тобой теперь способны шагать поперёк времени. Фуфур нужны такие люди. Она действительно подослала Катю-Женю, чтобы нас завербовать. Катя сделала своё дело, и через несколько часов – наша встреча с мадам.
Веник потряс головой. Удивительно, что он вообще внимал и верил.
– Окей. И кто, позволь спросить, разложил всё это по полочкам?
– Катарина, – вздохнул я.
– Женевьева, – задумчиво кивнул Веник.
– Фуфуровна, – мрачно пробормотал я.
Помолчали.
– Ну? Что ты замыслил?
– А с чего ты взял, что я что-то замыслил?
– Не отпирайся. Я тебя знаю как облупленного. Ходишь весь такой загадочный, дерёшь брови, залипаешь на простых фразах. Ну-ка, выкладывай, Антониано.
Антониано. Он никогда не прекратит издеваться над моим именем.
– Значит так, Вениамино. Я уже говорил, что то и дело попадаю на ту сторону Полиса. На языке Фуфур это называется «шагать поперёк». А сегодня перед ужином я попробовал шагнуть назад – на день. И у меня получилось. Паршиво, но получилось! И теперь я хочу сделать то же самое, но уже не на день, а на год. Хочу, чтобы мы оказались позади всех этих событий, стали бы незаметными, не привлекли бы её внимания…
– И в какой момент ты хочешь вернуться? – подозрительно спокойно спросил Веник.
– В то утро, когда мы попали к Фуфур в кабак. В день драконьей Ярмарки, когда мы купили Ракушку.
– Почему именно туда?
– Ты начал писать свою знаменитую статью как раз после этого. После того, как расплатились первокрыльями… И это молоко вместо кофе, и иллюзорные капсулы… Может быть, Фуфур приметила нас с тобой именно в том трактире. К тому же это символично…
– Ах, символист, – всё так же спокойно кивнул мой друг. – А как же Иляна? Как же Тоша? И всё остальное, что произошло за этот год?
– Я не знаю! Но уж лучше попробовать прожить год заново, чем попасть в рабство к Фуфур.
– Да с чего ты вообще решил, что она нас захомутает? Мы что – овечки?
Я застонал.
– Вень, я в этом уверен! Посмотри, как легко ей далось то, что с нами происходит. Весь этот год мы жили вроде бы по собственной воле, но на самом деле нет. Нас отправили в Край Мира – и это была её затея, чтобы оценить наш опыт, нашу ценность как специалистов-технарей. Из-за этого нам и Ракушку пришлось купить… Это снова Фуфур подстроила – у нас появилось существо, которым она может нас шантажировать. Затем Фуфур заразила Кушку почесуном – не спрашивай как, я не знаю, но уверен, что это сделала именно она. Из-за почесуна мы отправились в зверинец. Там Куше встретился фантом. Потом появился Тоша, и ты знаешь, к чему это привело. И не забывай о Кате-Жене, которая сначала разобралась с тобой, а потом начала окучивать меня и – уверен! – вызнала у нас обоих немало полезного для своей шефини. К тому же вспомни, кто подкинул тебе карту со всеми коллапсами Полиса? Катя! И что-то мне подсказывает, что это тоже было не случайно. В общем, – я немного выдохнул и сбавил тон, – единственное, что ты сделал по-настоящему по своей воле, – это встретил и полюбил Иляну.
Веник глядел на меня пустыми глазами, осмысливая что-то внутри себя. И в этот момент я, возможно, совершил самый геройский, самый глупый и самый малодушный поступок в своей (по крайней мере, этой) жизни: хлопнул друга по плечу и шагнул на год назад.
