Люся хотела взять с собой горшок с Фиолетовой Королевой, но передумала.
Люся понимала… Фиолетовая Королева разочаруется и станет вздыхать… Как все Королевы, которых выпустили на волю. Место Королев – в Королевстве. Каким маленьким оно бы ни было.
– Девочки, я пойду, – сказала Люся. – Хочу погулять по городу и подумать.
– Ночью по темноте пойдёшь? – спросила Валя.
– Ей пофиг на темноту. Она дух, – пояснила Рита. – Ей, наоборот, в темноте круто.
Рита рассуждала о нечеловеческой сущности Люси просто, как об обыденности. Казалось, ей вообще всё равно, с кем общаться: с духом ли, с человеком… Векша, наоборот, восхищалась:
– Здорово, наверное, уметь летать. Ты, поди, ещё жить будешь дольше, чем мы, и не постареешь.
– Не постарею. Я условно бессмертная.
– Что значит – условно?
– Убить меня можно, но если меня никто так и не убьёт… Тогда я буду всегда.
– Эх… Я б тоже хотела так, – с завистью произнесла Векша.
– А я бы нет, – призналась Рита.
– Нет? Ну почему, Рит, это же так клёво…
– Быть бессмертным – это для бездельников. – Рита улыбнулась. – Деловым людям нужен во всём дедлайн!
– Я, наверно, бездельница, – вздохнула Люся. – Я не могу быть, как люди, работать, спешить… Пойду погуляю.
– Ладно, отпустим! – сказала Векша. – Ты дух, а духи, должно быть, такие свободные! Я знаю, что такое свобода! Когда я кручу пои, я свободна совершенно! Вы видели, как я выступала? Нет, вы видели? Так здорово я никогда не выступала!
– Она каждый раз так говорит, – заметила Рита. – Такую хвастунишку, как Векша, ещё поискать.
– Нет, в этот раз я достигла просветления!
– Просветлённые не пьют пива.
– Пьют! Просветлённые пьют все напитки цвета солнца. Пиво и квас!
Неугомонная Векша веселилась, а Люсе вдруг стало так тоскливо, как никогда. Тяжёлые, как дыхание харма, мысли заполнили её голову.
– Что с тобой? – спросила Рита, которая мгновенно улавливала состояние.
– А вдруг я перестану быть душой метро? Стану человеком…
– Быть человеком – не так плохо, как ты думаешь. И ещё быть человеком – это всегда недолго.
– Правда, вы живёте до ста двадцати?
– Гораздо меньше.
– До восьмидесяти. До девяноста, бывает, доживаем.
– Бедняги, – вздохнула Люся. – Ну, я пойду.
Затворилась дверь, заскрежетал ключ, и вечеринка отпустила Люсю. Душа метро слушала, как удаляются, затихают девочки и умолкает говорливая комната.
– Мы наверно её обидели, – услышала Люся далеко позади.
– Милые девочки, они воспринимают меня совсем как человека! – сказала Люся вслух.
Ей показалось, город рассмеялся её словам – качнулись, вспыхнули смешливые фонари. Люся захотела полетать… Но неожиданно захотела спать и уснула прямо на улице. «Ну вот! Духи не спят так просто, я становлюсь человеком, – думала Люся, засыпая. – Или это мир такой сонный?»
Ей впервые приснился сон… Люся и в Подземелье видела сны, но она видела их на лету. Дремала подолгу в тоннелях, но, честно говоря, не придавала снам значения. В подземном мире всё слишком похоже на сон, и оттого в снах нет потребности.
Ей приснился мальчишка в серой толстовке с капюшоном, в тёмных джинсах и в прикольных кроссовках с кислотными полосами. Он подошёл к Люсе быстрым шагом, притянул её к себе – уверенно, будто так и нужно.
– Кто ты? – спросила Люся.
– Душа города.
Мальчишка закружил Люсю в танце.
– Я люблю тебя! Я люблю тебя, душа метро! Уже сто двадцать лет как люблю…
Они кружились… Дым, музыка, лучи фонарей хлынули и окружили туманной, ароматной вуалью. Люся уже не понимала, тёплый мальчишка обнимает спину и плечи, или её укутывает бархатная, согревающая синева города, большого, безграничного.
А потом ей снился Рэд. Он звал её вернуться…
Глава двенадцатая
Верховная Кошка
Утром её разбудило солнце.
– Что с вами, девушка? – спросил парень, присаживаясь рядом. – Вы сидите на дороге, но выглядите счастливой.
Парень хотел познакомиться, но Люся не могла этого понять. Она разлепляла веки, липкие и тёплые… «Я человек, я – девушка!» Солнце внутри, солнце вокруг.
– Я счастлива. Чувствую солнце. Знаете, только вчера мне казалось, оно всё – в одном человеке. Сегодня я вижу его везде. – Люся рассмеялась. – Такое хорошее солнце. Проникает в меня, щекочется, и я смеюсь.
Люся привыкала к солнечному миру. Однажды солнце останется внутри. Не будет протекать, пустит солнечные корни, прорастёт, станет частью. Люсин дух перестанет отторгать солнце – привыкнуть можно ко всему… И этот сон – мальчишка, чем-то похожий, пожалуй, на Вадима, но сильнее, могущественнее. Мальчишка-город! Где спрятался? Где притаился? Люся знала: здесь он, здесь, он ещё обнаружит себя.
Люся обернулась – парня уже не было, и давно ли он ушёл? Странный! Ну и ладно. Сегодня, после ночной посиделки с девочками, она позабыла о Вадиме. Девочки-девочки, какие же они хорошие… Ввязаться с друзьями в приключение – это веселье! Люся, правда, не пробовала, но слышала, люди такое устраивают, когда вместе соберутся. Раньше у Люси не было друзей, а теперь… Неужто появились?
Ответа на этот вопрос Люся не знала. Но она знала, что пойдёт к Рите, – прямо сейчас.
Люся обладала шикарной пространственной памятью, а запоминать улочки и переулки города ещё легче, чем тоннели Подземки.
Во дворе никого. Спрятались где-то, притаились. Двор тихонько шелестел, напитывался солнцем. Поскрипывали качели, «скрип-скрип, человек хочет взлететь!», а карусель покачивалась и будто говорила – «и кружиться, и кружиться, как кружат свободные духи!». Духи в мире людей иногда назывались «дети»…
Люся слышала о них. Духи-дети познают мир, его магические законы. В жизни всё повторяется – дети узнают это, кружась на карусели. И за взлётом следует падение – дети качаются на качелях, повторяют тысячи взлётов и падений. Детям приносят сладости – задабривают, чтоб были благосклонны к людям.
Во всяком случае, Люся так поняла.
За окном на первом этаже жмурилась чёрная кошка с большими жёлтыми глазами. Люся прочла записку, прилепленную на стекло:
«Кошка между стёклами не застряла! У неё всё хорошо. Пожалуйста, не надо стучать и переживать. Мы спим».
Люся удивилась записке. Кошка действительно сидела между стёклами. Но так спокойно, что понятно было: она там обитает. Вид у неё был, будто бы она скупила всю квартиру, а может, пятиэтажку с духами-детьми, призраками-бабушками, квартирами болтливыми, сверкающими, и молчаливо-насупленными, где лишь вьётся говорок радио и так старомодно тикают часы. Люся мысленно пронзила пятиэтажку взглядом…
