– Как я хочу её поскорей увидеть! – закричала Векша. – Я тоже хочу её нарисовать. А сфотографировать её можно?
– Ни у кого ещё не получалось. На месте снимка – белое пятно.
– Интересно, почему? – задумчиво произнесла Векша.
– Потому что всё – сплошная магия и обман? – предположила Рита. Она была единственной, у кого зелье ложного желания не притупило ум скептика.
– Нет, Лелю я сам видел. Она есть. Без магии тут не обошлось, конечно, но Лелю даже потрогать можно.
– Тогда мне ещё больше хочется найти её, – восхитилась Векша.
– Ох, – вздохнул Кирилл.
– А как же Дуся, Кир? – спросил Валера.
– Иди ты со своей Дусей знаешь куда… Забодал.
– Лукреций, пойдёмте с нами, – предложила Векша. – Что вы сидите в своей библиотеке?
– Меня привязало проклятие хармов. Я пробовал выходить – охватывает паника и захожу обратно. Словно боюсь мира. Книги – всё, что у меня есть, они мне осточертели, эти книги! А ведь когда-то я обожал читать… Мне кажется, хармы подарили мне и бессмертие. Обычно его дают вместе с проклятием как насмешку. Провести в библиотеке целую вечность – что может быть хуже? Но я не уверен и не узнаю, пока не увижу на пороге госпожу Смерть. Вы когда-нибудь видели её?
– Видела однажды, – сказала Люся.
«Смерть – это господин, и его зовут Вадим, – подумала она. – Он идёт по городу, в его рюкзаке – разноцветные лучи, острые, как ножики. Лучи вырываются наружу, расползаются, сплетаются намертво, сияют, освещают город. Как это было красиво!»
– Мы попросим у хармов за вас, – пообещала Рита.
– Если бы! Не травите меня надеждой, дети. Ну, идите. Я знаю, что это – когда влечёт к знаниям и впечатлениям. Не буду задерживать вас.
Странно… Люся впервые кого-то по-настоящему пожалела. Выходя от Лукреция, она думала о том, каково живётся библиотекарю. Больше всего в жизни любил книги – и вот заперт среди них, как в наказание. Действительно ирония. Жестокая.
Глава двадцать третья
Люди-скелеты нападают
– Может, не пойдём дальше? – Люся услышала тихий, сдавленный голос Векши.
«Самая чувствительная из нас, – подумала Люся. – Чувствует опасность. Надо быть начеку».
Тревогу, странную, таящую опасность, ощущали все. Как во сне шли по тёмному коридору, где воздуха становилось меньше. Дышать трудней. Правда, только Векша могла позволить себе хныкать в открытую. Её плач раздражал – так Люсю когда-то злил плач ребёнка, который боялся спуститься с эскалатора. Вадим обнимал Векшу, чаще подавал ей руку и, отдать ему должное, подбадривал как мог. Люся старалась не смотреть на них.
Чтобы разрядить обстановку, Кирилл решил нарисовать Дусю. Он знал, что девчонки любят его рисунки и на них отвлекаются.
– Пока тут заминочка, займусь непосредственными своими обязанностями, – сказал он, как бы извиняясь. Остановился, снял со спины рюкзак и начал что-то искать на дне.
Кирилл достал шаблон и баллончик с краской. Его обязанность – украшать Подземье и плодить легенды – оставлять везде портреты советских вождей, серпы и молоты, красные звёзды и фигуры девушек в пилотках (вид сзади – вид в профиль). Он приложил шаблон, его фирменный рисунок. Полудевушка-полукрыса, с крысиными ушками, с хвостом и со стройным девичьим телом. Легендарная Дуся, их с Валерой общая «подземная любовь». Шутки про Дусю не нравились ни Кириллу, ни Валере; парни с детства дружили и не забывали общих тем, боялись признаться, что в чём-то надоели друг другу.
Редко, когда Кирилл не дорисовывал. Однако в этот раз его баллончик соскользнул, испортив крутую петлю изящного зелёного Дусиного хвоста.
Впереди замаячила белая, неровная фигура, и Люся коротко бросила:
– Бежим!
Этого оказалось достаточно. Друзья неслись в обратную сторону, и откуда взялись силы? Валера и Кирилл впереди всех, за ними Рита – она издала какой-то не девичий крик, показалось, закричал парень. Вадим и Векша бежали позади, а прикрывала друзей Люся, которая позволила себе только один раз оглянуться и тут же крикнула:
– Нет, нет! Не оглядывайтесь! Бегите!
Векша оступилась и упала в грязь, но Вадим быстро её поднял и поставил на ноги. Он тащил Векшу за руку и страдал оттого, что так медленно она бежит, не бросать же девушку! Вадим ненавидел её. Вечно она тормозит. Вечно опаздывает, на что-нибудь натыкается, хныкает, падает, неуклюжая, нелепая Векша, и почему они вместе! Кто его заставил полюбить именно такое существо: капризного ребёнка, балованную, истеричную девчонку. Она будет причиной гибели, они умрут вместе из-за неловкого движения, из-за ерунды. Вадим знал, так всегда бывает.
Люди-скелеты догоняли. Голодные и озлобленные, они шли странной, хромающей походкой, быстро, будто бежали. Тощие до такой степени, что можно сказать, это кости с натянутой кожей, люди-скелеты переваливались с боку на бок, как подстреленные утки. Уже не хармы и почти люди – им было нечего терять. У них было достоинство, и они его потеряли. У них было стремление, амбиции, гордость, цель. Волшебники-неудачники всю жизнь стремились научиться превращениям. Они не смогли. Смысл жизни харма – в познании и в магии. Люди-скелеты потеряли способности к магии и были отвергнуты собратьями. Теперь они голодали. Тоска в их глазах с лопнувшими капиллярами отравляла каждого, кто их видел. Скелеты мечтали о мести, непонятно кому и за что, иногда они желали одного – смерти. Таков обычай хармов – выгонять всех, чьи способности не проявились. Каждый харм гордится обычаями. Люди-скелеты были хармами, и любой из них мечтал. Никто не знал, что будет изгнан и опозорен. Каждый думал: кто угодно, только не я, и это «только не я» позволяло ждать, надеяться, учиться.
Причина, по которой люди-скелеты преследовали друзей, слишком прозаична: они хотели есть, жрать, что угодно! У диггеров сладкое мясо, нужно только содрать с них одежду, пахнущую потом; девочка Люся странная, она без запаха, как воздух, о, они готовы были питаться воздухом! До чёртиков надоела протухшая рыба, и сладкое, молодое человеческое мясо, свежее, ещё не отошедшее от бега и пота, казалось им райским деликатесом, посланным, наверное, из мира солнца.
Друзья обессилевали. Векша снова запнулась и подвернула ногу – Вадим чертыхнулся, но подругу не бросил. Какого чёрта?
– Векша, ты надоела мне! – кричал Вадим от раздражения и усталости. – Быстрее, чёрт дери, беги, беги!
С ужасом он понял, что Векша бежать не сможет, кричи ты на неё или нет. Девушка пыталась, торопилась, но нога соскальзывала и подворачивалась. Она расплакалась беззвучно, потому что боялась ругани. Вадим обернулся посмотреть на преследователей… Лучше бы он этого не делал. Вадим попятился назад, замахал руками. Тонкие пальцы, бледная, ободранная кожа и походка, быстрая, кривая и настойчивая. Крик Вадима породил панику; Кирилл и Валера видели, куда он смотрит, но не следили за его взглядом, боялись.
