Он вскочил и дрожащей рукой потянулся к телефону.
– Максим, – всегда серьёзный и суровый, голос Рашида Султановича в трубке, кажется, дрожал, – я просто поражён.
Макс почувствовал, как земля уходит у него из-под ног.
– Это невероятно, – продолжал Рашид Султанович тем же тоном. – Я старый человек, я опытный волшебник, я многое в жизни повидал, но такого… такого я не видел никогда!
– Э…это больше не повторится, – промямлил Макс, и цвет его лица с зелёного градиентом перешёл в свинцовые белила.
– О, напротив! – патетически воскликнул Рашид Султанович. – Я готов передать ему свою должность и звание немедленно – но если ты не возражаешь, я всё-таки дал бы мальчику несколько уроков. Это потрясающий талант и невероятные возможности, но ему всё-таки стоит немного поучиться беречь ресурсы. Он ведь по-настоящему проживает с ними все кошмары и за руку их оттуда выводит! Это не какие-то сказки, это настоящая мощь, настоящий, великий талант. Видит Аллах, я никогда так не смог бы. Я буду молиться за этого мальчика, скажи мне, как его зовут?
Макс медленно начал сползать по стенке. Всё наконец встало на свои места – и это осознание его, кажется, добило. Так вот как он отсюда выбрался – улетел. Улетел, зараза.
– Ян, его зовут Ян, – скороговоркой, севшим голосом выпалил глава профсоюза волшебников. – Спасибо, Рашид Султанович. С наступающим вас, здоровья дочке! Я… мне… мне надо бежать. Спасибо. Мы очень вас ждём.
Он подбежал к окну и непослушными пальцами принялся открывать замёрзший шпингалет.
– Пожалуйста, – прошептал Макс. – Пожалуйста, пусть ты надел свою шапку и хорошо поужинал вчера, потому что я не знаю, сколько сил нужно на эту твою магию…
Защёлка поддалась. Окно со скрипом открылось, впуская морозный воздух и малиновый рассвет над Камой. На лету обретая видимость, в кабинет влетел растрёпанный, бледный и явственно похудевший за ночь Ян Малинин. Глаза его горели, а пальцы мёртвой хваткой вцепились в старинный фолиант.
– Макс, я пытался вернуть Книгу, но тебя не было, – выпалил Ян и рухнул на пол. Макс подхватил его в полёте и неуклюже, непрофессионально уткнулся носом в кудрявые волосы младшего брата.
– Мне надо ещё одной девочке прямо сейчас принести ёлку, а то у неё старшая сестра в больнице и папа расстроится, – бормотал Ян. – А потом можешь ругаться.
– Глюкозы тебе надо, – ворчал Макс на бегу по пути к процедурной. – И ремня, это факт.
– Тебе сильно попало, да? Слушай, а давай никому не скажем? – Ян поднял голову. – Давай скажем, что таков и был план с самого начала? И это будет наш с тобой секрет? Братья ведь хранят секреты, так?
– Братья – по-всякому бывает. – Макс улыбнулся и заморгал красными глазами. – Но друзья – точно.
⁂
В огромной палате Института педиатрии было темно, но никто не спал. Завернувшись в одеяла, как в рыцарские плащи, дети и родители сидели, прижавшись друг к другу, и заворожённо слушали девочку, рассказывавшую сказку при свете самой настоящей свечки (пожарная сигнализация? Ну один раз, Новый год же!).
На вид ей было лет семь. Тёмные волосы были заплетены в три тоненькие косички, а пижама в легкомысленный цветочек смешно контрастировала и с большими очками, и с удивительно взрослым и выразительным голосом.
Сказка закончилась, зажгли свет. В палате обнаружилось несколько пациентов из соседних палат (и даже мальчики!), а также санитарка тётя Оля и суровая процедурная медсестра Ирина Антоновна, которая вообще сегодня не дежурила, но подозрительно вытирала глаза клетчатым носовым платком.
– Хорошая сказка.
– Спасибо!
– А расскажи ещё, пожалуйста!
Ирина Антоновна встала и сразу обрела свой привычно грозный вид. Все сразу притихли.
– Ещё будет завтра, – сказала она. – А сейчас спокойной ночи всем! Родители, пожалуйста, не проспите, в шесть тридцать из лаборатории придут кровь брать. Все помнят? Наташа Иванова, Люба Новикова, Шахерезада Никитина? Ещё раз спасибо тебе большое, Шахерезада. Хорошая сказка. С наступающим.
Старшая улыбнулась в ответ и задула свечку. Падал снег. Медленно, на мягких ёлочных лапах к Москве подходил Новый год.
