Книга Трамвайность, страница 22. Автор книги Александр Удалов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Трамвайность»

Cтраница 22

В рассветных лучах за окнами мелькали крупные буквы названий магазинов: «Хлебцы», «Инструментиц», «Детский уголец», «Памятные украшения». Стена зданий резко оборвалась, открывая панораму города, – трамвай въехал на мост. Внизу чадили трубы фабрик. Разбросанные между жилыми домами, они напоминали дула пушек, угрожающе обращенные к выцветшему небу.

На перилах моста висели многочисленные плакаты, один из которых Веник уже видел в кабинете Артаны: «Я выбираю Память, я выбираю Эймса!» На другом талантливый художник изобразил строй винтовочных штыков с лозунгом: «Вместе – сила! Долой провокаторов!»

– П-п-п… – попытался что-то сообщить водитель-заика.

– Он хочет сказать «Переход». Впереди самая дикая тройка миров из семи.

Трамвай хорошенько тряхнуло. Веник успел схватиться за цепь, которая перекрутилась и больно резанула по запястью. На этот раз он не почувствовал никаких «удлиняющих» эффектов. Либо же он настолько сосредоточился на цепи, что попросту их не заметил.

Веник плюхнулся вниз, ударившись локтем.

– Ч-ч-что это? – переняв заикание водителя, спросил он.

Напротив Веника возник громоздкий скафандр с табличкой рядом: «Для выхода наружу. Надевать в экстренных случаях». В непроницаемом стекле шлема отражались красные вспышки тревожно мигающих ламп.

Глава восьмая
– Дикие миры –

Трамвай вздрагивал при движении, словно боролся с препятствиями на пути. Как ни странно, но заикающийся водитель не изменился. Чего нельзя было сказать о самом вагоне. Он сузился, лишился всех окон, а единственным источником света стали аварийные лампы. На смену металлическим стульям пришли узкие и неудобные выступы-полки, предназначенные для чего угодно, но только не для отдыха. На одной из них кое-как вытянулся спящий Патефон, а на другой сидели госпожа Руцита и Муромский. Почетное место занимал скафандр, закрепленный на голой свинцовой стене.

Когда дрожащим голос Палиц объявил остановку «Пепелище-1», двери не открылись. На то, что они открываются вручную, намекал красный вентиль с указывающими стрелками, в какую сторону крутить.

– Разговаривай тихо, не шуми. Мы проезжаем Пепелище, мир, оскверненный магией демонов. Снаружи могут доноситься разные звуки, но поддаваться иллюзиям и открывать дверь нельзя. Ни при каких обстоятельствах! Воздух непригоден для дыхания, а земля и вода отравлены. Там не выжить без специального скафандра, – пояснил Муромский.

– Тогда почему мы сделали остановку? – поинтересовался Веник.

– Нужно сделать хотя бы три остановки по минуте каждая, чтобы собрать достаточно энергии для Перехода. При остановках трамвай накапливает тенеток, а когда накопит достаточно, совершает Переход.

– Тенеток?

– Теневая энергия, с помощью которой движется трамвай. Только не спрашивай подробностей. Я их сам не знаю, никто не знает. Тенеток проходит под рельсами или где-то рядом. Сами рельсы как таковые не нужны трамваю для движения, они лишь совпадают с тенеточными путями, накладываются на них. Как я уже рассказывал, задолго до Кризиса Анны – Свока трамвай вообще выглядел как карета. Но и тогда для движения нужен был тенеток. А какие рельсы могли быть в Москве прошлых веков? Никакие. Но карета, однако, перемещалась между мирами. Прогресс не стоит на месте, и когда в большинстве миров появился трамвай с рельсами, «П» изменил форму, – шепотом рассказывал Муромский. – По крайней мере, я так понимаю историю становления Трамвайности. О принципах работы трамвая-кареты в докризисные времена сохранилось крайне мало информации. Приходится строить догадки. А Тени не спешат с объяснениями.

При упоминании Теней под вагоном раздался противный звук, будто по днищу провели чем-то острым и металлическим.

– Когда-то Пепелище называли Садом. Изумрудные леса с животными и птицами пришлось сжечь в решающей битве с полчищами демонов Свока. В книгах говорится, что людей или каких-то иных разумных созданий в Саду не было, поэтому Тени и выбрали этот мир для удара. Не знаю, не знаю. Сейчас я бы лучше сжег Ольд с его монстрами. Но сто лет назад все выглядело иначе, в Ольде еще доживали свой век последние чародеи. Наверное, поэтому Тени и предпочли Сад для истребления демонов.

– И что, никто не выходил наружу? Ни разу?

– Никто. Никогда. – Муромский сделал знак замолчать. – Тише. Лучше помолчим.

Снаружи завывал ветер. Тонко и протяжно. Весь путь до третьей остановки Веник провел у скафандра, прислушиваясь к любым странным звукам. Но кроме свиста ветра и ударов по металлу ничего необычного не слышалось. «Пепелище-3» внесло разнообразие.

Едва трамвай остановился, как зазвучала песенка, очень похожая на детскую считалочку. Под заунывную музыку ветра ее выводил приятный мужской голос:

Тени ходят, бродят,
Тени мрак наводят.
Путают дороги,
Нет тебе подмоги.
Тени суд вершат,
Тени все крушат.
Бездне верно служат,
Жизнь твою разрушат.
Пять Теней,
Один злодей,
Битва у Коня.
Угадай, кто я?

Ветер стих. Наступила тишина. Всполохи ламп выхватывали напряженное и сосредоточенное лицо Муромского. Веник понимал, что выглядит не лучше. Поэтому, когда трамвай поехал дальше, все облегченно вздохнули.

Очередной Переход не заставил себя долго ждать. Моргание светильников слилось в единый обжигающий поток света, чтобы вскоре распасться на тысячи огоньков, а затем потухнуть.

В трамвае снова появились окна. Правда, с решетками. Солнечный луч попал Венику в глаз, заставляя зажмуриться. Сколько прошло времени с вечера в Чик-Чирики и до утра в новом мире? Неужели меньше часа?

– Остановка «Ольд-1», – объявил без запинки Палиц. С гласными он ладил.

– Фух, наконец-то выбрались. Не люблю Пепелище с его мороками. Запомни, Веня, никогда, слышишь, никогда не открывай дверь, пока ты находишься на Пепелище! Тебя будут звать, умолять, обещать. Не открывай. Никогда!

– И не собираюсь. Где мы сейчас? – спросил Веник.

За окнами лежали зеленые просторы, обрамленные цепью гор. То тут, то там на равнине виднелись остовы некогда величественных зданий. Одинокие колонны торчали из травяного моря, как заблудившиеся маяки. Параллельно рельсам вилась дорожка с каменными столбами по обочине.

Трамвай продолжил движение, и столбов вдоль дороги прибавилось. На некоторых из них Веник заметил высеченные лица. Время не пощадило работу неизвестных творцов – многие истуканы разрушились. Те, что уцелели, смотрели полустертыми-полуслепыми глазами на рельсы и разевали каменные рты в беззвучном крике.

– Ольд. Давным-давно здесь жила могущественная цивилизация смелых и сильных людей, – начал рассказывать Муромский. – Они владели магией и с ее помощью создавали произведения искусства. Волшебные краски оживляли картины, а книги могли физически переносить читателя в выдуманные миры. Но больше всего ольдиане любили создавать скульптуры и памятники. Как монументальные творения, вроде сохранившихся Коня или Девы, так и поменьше. Ольдиане на века погрузились в искусство и творчество с головой. А потом они вымерли.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация