Боковым зрением Веник заметил движение. Из-за вазы с раскидистым кустом выскользнула черная тень. Он не успел даже вздрогнуть, как перед ним возникла та самая девушка в латексе, что заставляла Патефона глотать порошок. По имени Молчание.
– Прости, Вениамин. Тени приказали задержать тебя. Старая Межава слишком старая, чтобы противиться их воле, – сокрушенно вздохнула женщина.
Лианы на стене колыхнулись, открывая спрятанный в листве дверной проем. В зал вошел человек, сотканный из мрака. За ним проследовали два черных кота.
– ТЫ СОЛГАЛ О СВОИХ СНАХ, – заговорили одновременно и коты, и Тень-человек. – ГДЕ СВЕТА НЕТ, ЖИВЕТ ЛИШЬ ТЬМА. ТО БЕЗДНА – СУТЬ ЕЕ ОДНА. ЖУН АДЕЛЯР РАССКАЗАЛ НАМ, КАК ТЫ УКРАЛ ТЕНЕКОЛ И ПРОВЕЗ ЕГО В АК.
– Я ничего не крал! И даже не знал, где этот ваш Тенекол хранится и как он выглядит. – Выброс адреналина в кровь придал Венику смелости. – Да и зачем мне было его воровать? Я вообще ничего не знаю.
– ЧТОБЫ ЗАМАНИТЬ НАС В АК. ШЕСТАКИ НЕ МОГЛИ ПРИДУМАТЬ ЛОВУШКУ САМИ. ИХ НАПРАВЛЯЛА НОВАЯ ЖЕРТВА ДЕМОНОВ. ВИДЯЩАЯ, КАК И АННА, СНЫ О ТЬМЕ. СЛЫШАЩАЯ ГОЛОСА. ТЫ! – зашипели коты, а теневой человек указал рукой на Веника.
– Мне ничего такого не снилось. И я скорее жертва обстоятельств, чем демонов.
– ГДЕ ЖЕ ТВОЙ ЗНАК КОНДУКТОРА? ЗА ОДНУ ЛИШЬ ЕГО ПОТЕРЮ ТЫ ПОНЕСЕШЬ НАКАЗАНИЕ.
– Значок остался в трамвае. Я просто снял его, думал, что так по правилам, – соврал Веник, чувствуя всю зыбкость положения.
– ЛОЖЬ. ВПРОЧЕМ, В ЗНАКЕ БОЛЬШЕ НЕТ СМЫСЛА. ТЫ ОСТАНЕШЬСЯ ПОСЛЕДНИМ КОНДУКТОРОМ. ДРУГИЕ НЕ ПОТРЕБУЮТСЯ.
– Ладно, я признаю, что случайно потерял брошку. Но она точно в трамвае. – Веник чувствовал: надежды, что он выкрутится, все меньше и меньше.
– ТЫ БУДЕШЬ ПОМЕЩЕН В КЛЕТКУ И ПРОБУДЕШЬ ТАМ, ПОКА НЕ РАССКАЖЕШЬ О ЗАМЫСЛАХ ДЕМОНОВ БЕЗДНЫ. ПЫТКИ УСКОРЯТ ПРИЗНАНИЕ. МОЛЧАНИЕ, УВЕДИ ПРЕСТУПНИКА.
Рукав костюма девушки распался на частички и превратился в прочную черную веревку, мигом обмотавшую шею Веника. Говорить и дышать он мог, но вот дернуться в сторону – точно нет. Затянуть петлю желания не возникало.
– Жун! Это Жун украл Тенекол! Он попросил меня открыть ящик с личными вещами, а потом уехал на трамвае! Это он! Это… Кхе-кхе… – Петля сузилась, и Веник закашлялся.
Тени развернулись и тем же составом покинули зал. Печальная Межава отъехала на коляске в сторону и отвернулась. «Прости, мальчик».
От толчка в спину Веник чуть не упал. Раздираемый отчаяньем от собственного бессилия, он подчинился.
У двери Веник бросил прощальный взгляд на игрушечный вагончик с четырьмя лошадками, который пересек участок тумбы Кабу и превратился в обтекаемую капсулу-пулю.
Напрашивался лишь один вывод, дающий хоть какую-то надежду.
Он должен сбежать на трамвае в следующий мир.
Глава одиннадцатая
– Одни лишь птицы –
Все случилось очень быстро.
Из переулка напротив трамвайной остановки высыпали индюки. Около дюжины разъяренных птиц. Пернатым облаком зла они атаковали шедшую впереди Молчание. Девушка успела выставить перед собой левую руку, и чернота с ее рукава до локтя перетекла в созданный круглый щит. Петля аркана на шее Веника распалась на отдельные пряди, которые втянулись обратно в костюм готичной чудо-женщины.
– Кусака, защищай! – скомандовал ранее безучастный стражник.
Пустельга налетела на крайнего индюка с пронзительным криком. Словно резкий порыв ветра ударил в грудь большой птице. Индюка парализовало. Молчание среагировала молниеносно. Она вновь «расплела» часть своего костюма и получила хлыст, тут же обрушив его на застывшую пернатую жертву. Но другие индюки не мешкали. Самый крупный из них, с ярко-красной бородавкой на клюве, в прыжке ударил Молчание в спину.
Сначала Веник опешил от разразившейся битвы. «Откуда взялись индюки? Что вообще происходит? – пронеслось у него в голове. Вовремя подоспела трусоватая мысль: – Вот он, шанс! Надо бежать!»
Веник со всех ног рванул в спасительный переулок. Дожидаться развязки сражения было глупо. Улица, улица, переулок. Подворотня, снова улица. Он бежал, сам не зная куда. Главное – подальше.
Веник остановился только у Нового Депо. Наверное, он бежал параллельно улице с трамвайной линией. С трудом переводя дыхание, Веник оценил обстановку. Рядом с конной повозкой никого. Кажется, в «Куриной ножке» возился старый повар, но тот смотрел в другую сторону.
На корточках пропрыгав за колоннами к повозке, Веник шикнул кучеру: «Открывай!» Петер без вопросов подчинился.
Патефон, в фуражке и со значком кондуктора на груди, с кислой миной на лице чинно сидел на пассажирской скамье.
– Пат, нет времени объяснять, меня преследуют. Та немая убийца в черном костюме. – Веник подсел к Патефону.
– Крч! Кручеке-керчун! – раздалась до боли знакомая сорочья тирада.
Веника чуть удар не хватил.
Ближе к задней двери сидела зеленоволосая Родега, обнимая клетку с птицей.
– Крылышек вам, кондуктор. Керчи заметил, что трамвай двигается не по расписанию. И вот мы здесь, с проверкой. Поймали безбилетника. С вашим значком.
– Нельзя просто так взять и не пустить контролера в трамвай. – Петер раскрыл тайну появления Родеги и сороки.
– Именно, – кивнула довольная Родега. – И как мы успели понять из услышанного, вы, кондуктор, скрываетесь от правосудия. В Мосграде все такие дикие? Придется восстановить законность. В рамках правил «Собсулитата», разумеется. – Родега потянулась к запястью. Она хотела применить тензир.
Веник скосил глаза на открытую дверь. Туда же боязливо посматривал и Патефон. Бросив на него выразительный взгляд, Веник крикнул: «Бросок тигра!» – и с разбега выпрыгнул наружу. Патефон не сразу сообразил, что надо делать, но пролетевшая у него над ухом нить тензира быстро расставила все по местам. Патефон неуклюже вывалился из трамвая.
– Петер, немедленно закрой двери и не выпускай контролеров, – приказал Веник, отряхивая штаны. – Надеюсь, держать их в трамвае можно?
– А как же. Смотрю, приглянулась зеленушка снулая. Решил подержать немного до появления ответных чувств, да? – Петер засмеялся до хрипоты.
Но Веник не разделял веселья кучера. Впору было схватиться за голову. Дурацкая Родега со своей не менее дурацкой сорокой разрушила казавшийся простым план – удрать на трамвае из Чик-Чирики.
– Что же делать? – спросил Веник у растиравшего ногу Патефона.
– Откуда я знаю? Кто у нас отличник по философии? – нервно ответил Патефон.
«Улица Канарейки, дом с флюгером-совой», – всплыл в памяти единственный известный адрес в Чик-Чирики. Может, Ангус, обращавшийся сегодня с просьбой, сможет помочь? Он явно стоит на криминальной дорожке и вряд ли сдаст Веника Теням.
