«Меня не смогут быстро отчислить, — сухо откликнулась я, а мысленно уже копала себе могилу в семейном саду. Ожидать чего-то хорошего от дальнейшей судьбы попросту не приходилось. — Мне придется подавать документы на оба факультета».
«Два дня. Я тебе даю два дня на сбор всех твоих вещей. Нортон прибудет за тобой в указанный срок утром, и, если ты не вернешься сама, за тобой приеду я. Лично».
«Я все поняла. Через два дня буду готова», — повторила безжизненно, и связь прервалась.
— Лир, ты только в обморок не падай, ладно? — попросил подскочивший с места Адам.
— Отругали? — посочувствовала Амалия и полезла что-то искать в своей сумке. А потом протянула мне маленький пузырек с успокоительным.
Я в ответ лишь кивнула, выпила зелье и, сев за парту, начала рефлекторно раскладывать вещи. В груди ныло, эмоции требовали выхода. Но у меня не было права на такую слабость, как слезы и истерика.
По плечам снова разошлось успокаивающее тепло. В голове же стал формироваться план дальнейших действий, которых набиралось приличное количество. Сходить в библиотеку и найти способ вернуть Ригану слово. Решить вопрос с Цветочком. Набрать как можно больше материала домой. Пойти в ректорат и подать документы на отчисление. В общем, свободной минуты для страданий у меня точно не было.
— Адам, можно тебя попросить, — обратилась я к молчаливо наблюдавшему за мной другу.
— Конечно, о чем угодно, — с готовностью откликнулся тот.
— Можешь хотя бы раз в неделю присылать мне по кристаллу копии лекций? Я понимаю, что это для тебя лишняя работа, но мне очень хочется хотя бы так продолжить учиться.
— Не понял. А куда ты собралась? — удивился Адам и переглянулся с такой же обескураженной Амалией.
— Отец дал мне два дня на отчисление из МГУ по собственному желанию и возвращение домой.
Адам тихо ругнулся, а потом твердо заявил:
— Даже не смей паковать чемоданы. Мы что-нибудь придумаем. Я тебе обещаю.
Я лишь сдержанно улыбнулась. Что тут придумаешь, когда родители уже все за тебя решили. Наверняка в ближайшее время мне найдут мужа, готового опровергнуть все газетные сплетни и закрыть глаза на некоторые недостатки невесты. Остается надеяться, что моя жизнь не превратится в кошмар и мне оставят хоть немного свободы.
После занятий я скрылась в библиотеке. Убедив Адама, что в любой непонятной или непредвиденной ситуации я обязательно сразу с ним свяжусь, получила столь необходимое мне одиночество.
На мой запрос о структурах магически подкрепленных обещаний библиотекарь окинула меня удивленным взглядом, но бумажку с указанием, где расположена необходимая литература, все же дала.
Мне пришлось подняться на десятый ярус башни и углубиться в лабиринт стеллажей с книгами по ментальной магии. Мансикор активно помогал с поиском, но все равно прошло немало времени, прежде чем я нашла тонкую книжку в мягкой синей обложке. Золотой нитью на ней было выведено название: «Магические обещания и способы разорвать договор».
Расположившись в зоне для чтения у темного окна, я зажгла настольный светокристалл и углубилась в чтение. Автор не скупился на философские рассуждения, и создавалось четкое ощущение, что он специально растягивает повествование, чтобы хоть как-то дотянуть объем труда до размера книги.
Я пролистывала страницы, концентрируясь лишь на тех, где давались схемы различных магических договоров. Самый простой из них не требовал ничего, кроме слова мага и частицы его силы в качестве гаранта. В таком случае залогом клятвы становилась жизнь. И автор советовал ни в коем случае не пользоваться этой схемой. Разорвать такое обещание было практически невозможно, ибо оно не имело условий и не поддавалось искажению.
Данное магом слово в таком случае считалось исполненным, если обе стороны проходили обряд отмены обязательств. Схема заклинания, которое должны были сплести вместе участники договора, прилагалась, но мне не подходила. Для обряда требовалось безоговорочное согласие одной стороны вернуть слово, а другой — забрать.
«Также договор способна разорвать смерть одного из участников или погружение давшего слово мага в светлый или темный источник. Издревле известно, что прошедший инициацию освобождается от всех своих обязательств и считается перерожденным. Посему инициированные маги имеют преимущество перед всеми прочими. Обратившись к „родительской“ силе, они могут освободиться от всех неугодных, брошенных в запале обетов».
Я тяжело вздохнула и закрыла книгу.
— Остается ждать, когда герцог, узнав о данном сыном слове, сам окунет его в источник, — подвел итог читавший вместе со мной Мансикор. — Зато у тебя есть шанс избавиться от своего обещания.
— Увы, через два дня я отправлюсь домой, и возможность инициации для меня будет окончательно закрыта.
Я убрала книгу на место и отправилась в столовую. Надо было достать Цветочку любимое варенье и все же постараться уговорить его вернуться в зоопарк.
— Не переживай, объем моих знаний не хуже, чем у любого магистра МГУ. Выучу тебя на настоящую ведьму, потравишь всех неугодных в два счета, — пообещал Мансикор, чем вызвал у меня невольную улыбку.
ГЛАВА 9
Утром я не стала терять времени даром и вместо завтрака отправилась в ректорат, чтобы узнать, как подать заявление на отчисление. Когда я переступила порог просторной приемной, оформленной в светлых тонах, секретарь, женщина лет тридцати в строгом платье серого цвета, явно сама не так давно пришедшая на рабочее место, не обрадовалась столь раннему посетителю. В ответ на мою просьбу она быстро достала из верхнего ящика стола несколько бумаг.
Первый бланк оказался формой заявления на имя ректора, которую надо было завизировать у деканов факультетов. Второй листок — запросом в библиотеку о том, что сданы все учебные материалы, он требовал подписи библиотекаря. И последнее — прошение о компенсации ранее оплаченного обучения.
— А заявление обязательно визировать у деканов? Просто не уверена, что они подпишут, — поинтересовалась я. Мне хотелось избежать общения с Савваром, который вряд ли будет рад потерять перспективную адептку.
— Пф, — фыркнула секретарь. — Думаешь, такая уникальная? Да вас таких, выскакивающих замуж и бросающих учебу, каждый год пачки вылетают. Ну отчитают за безалаберность да подпишут.
Я недовольно поджала губы. Незаменимых у нас нет. И как бы я ни хотела верить в собственную исключительность, никто удерживать не станет. Поэтому положила листки в сумку и поспешила на занятия. Последнюю возможность получить крупицы знаний упускать не стоило.
На одной из перемен я все же решилась заполнить бумаги, хоть и делала это через силу. Чувство, что я сама себе подписываю смертный приговор, не отпускало.
— Это что? — спросил подошедший Адам, а прочитав шапку заявления, нахмурился. — Я же сказал, чтобы ты не торопилась.
