– Слушаю вас!
Ермаков представился, в женском голосе появились напряженные нотки.
– Чем могу помочь, господин майор?
Все господа в Париже! Он устал поправлять людей!
– Можете обращаться по имени-отчеству. Виктор Петрович!
– Слушаю вас, Виктор Петрович!
Уровень напряжения немного снизился. Обезличенный субъект всегда опаснее того, что носит человеческое имя!
– Вы – Анна Владимировна, школьный преподаватель Гульнары Савченко?
– Боже мой! Это такое несчастье! – Похоже, что учительница была огорчена искренне. – Гуля – чудесная девочка! Вы знали, что она обладала даром?!
– Дар?!
– Вам не рассказали?! Ее даже приглашали в Москву, на передачу, сейчас уже и не помню названия… Гуля отказалась, в тот период у нее болела мама, вы знаете ее маму, господин майор?
– Да. Я знаю Зульфию Рашидовну. – Он нетерпеливо щелкнул ногтем большого пальца по полировке стола. – Гульнара умела предсказывать будущее?
– В том числе и это! – горячо сказала учительница. – И представьте себе, она ни разу не использовала свой дар в корыстных целях!
– Объясните, пожалуйста!
Женщина грустно засмеялась:
– Они же дети! Сами понимаете, велик соблазн: благодаря паранормальным способностям получить хорошую отметку или вытребовать себе что-нибудь ценное!
– Да, конечно… Мать дала список ее друзей, но сами понимаете, педагог знает лучше, с кем чаще общаются дети!
– Записывайте!
Ермаков прижал смартфон плечом, пододвинул листок бумаги.
– Диктуйте!
Анна Владимировна назвала четыре имени, сопровождая каждого из учеников специфическим характеристиками, на которые способны лишь преподаватели с большим стажем, влюбленные в свою работу.
– Как вы считаете, господин майор, есть надежда, что Гуля… ну что она…
– Жива ли девочка?! – грубо сказал Ермаков. – На этот вопрос я не могу дать однозначного ответа. Если вам интересна моя интуиция, ответ – да. Я надеюсь на это!
– Спасибо, Виктор Петрович! Пожалуйста, звоните, если что-то вам понадобится!
Он нажал красную клавишу. Классный руководитель наградила его обращением по имени, после того как он подарил ей надежду. Баш на баш! Следующий час он провел в беседах с друзьями пропавшей девочки. Новое поколение заметно отличалось от сверстников его поры. Небитые дети. Грозный полицейский не вызывал у них парализующего страха, но и толку от опросов было не густо. У одного мальчика разыгралась буйная фантазия. Он сказал, что Гулю Савченко похитили как ценного экстрасенса, чтобы в дальнейшем из детей, наделенных сверхспособностями, формировать армию безжалостных солдат. Ермаков усмехнулся, но мальчик обиделся:
– Думаете, я придумал?! Гуля сама так сказала!
– Прямо так и сказала?
– Ага! Она говорила, что за ней давно машина следит! Типа военные или разведка!
Ермаков уже собрался попрощаться.
– Она не рассказывала, какой марки машина?
– У нее видение было! – бойко рассказывал мальчуган. – Черный джип, типа «крузак». Весь в тонировке, это круто, когда передние стекла в тонировке.
– «Тойота-лендкрузер»?!
– Ага… – не очень уверенно ответил мальчик.
– За какое время перед исчезновением Савченко она говорила тебе про машину?
– Не помню… – Мальчик замялся.
– Неделя, две? Или три дня?!
– Неделя! – засмеялся мальчуган. – Наверное, день. Или два…
Глупый вопрос! Дети воспринимают время в отличной от взрослых системе координат. Для подростка неделя – огромный срок, сродни вечности! Больше от него ничего не удалось добиться. Ермаков обвел телефон ценного свидетеля жирной рамкой, бегло нацарапал: «Ленд-крузер» – и поставил большой вопросительный знак. После чего набрал номер экспертного отдела.
– Здорово, Барсук!
Коля Барсуков работал экспертом еще до того, как Ермаков устроился в органы. Ему было уже за шестьдесят, но на пенсию он уходить не собирался. Бегал кросс в Рождественском парке, круглогодично плавал в Горячем ключе. Подтянутый мужчина спортивного телосложения, он выглядел никак не старше пятидесяти, периодически крутил романы с тридцатилетними дамочками.
– Привет, Витек! Ты еще на службе?!
Набившая оскомину шутка малость подпортила Ермакову настроение. Ему импонировала моложавость эксперта, нравился его оптимизм.
– Да вот, тут дельце одно подвернулось… – Он смущенно хмыкнул. – Надо бы рисунок по базе прогнать.
– Завтра с утра заходи, сделаем!
– А сегодня можно?
– Вы, Абрам Соломонович, или крестик снимите, или трусы наденьте! – засмеялся Барсуков. – Ты на часы смотрел, кореш?!
Ермаков ахнул. Без десяти шесть! Он настолько увлекся новым делом, что не заметил, как пролетел рабочий день! За окном стремительно сгустились сумерки.
– Что-то меня перемкнуло…
– Бывает! – беззаботно откликнулся эксперт. – Дорогая, то, что мы на протяжении двадцати лет принимали за оргазм, оказалось – астма!
Мужчины рассмеялись. Барсуков знал бессчетное количество коротких анекдотов.
– Ты почему до сих пор на месте?
– Некуда идти! Свиданка в девятнадцать часов, припрусь домой – жена насядет: куда пошел, зачем пошел? На ночь глядя и все такое… А так – еще один сгорел на работе! – проговорил он замогильным голосом.
– Я занесу рисунок сейчас?
– Занеси. Но сегодня влом пахать. Если лень топать, можешь отправить факсом. Мне просто так тебя послать или по факсу?!
– Буду через пять минут! – Ермаков отключился.
Он аккуратно вставил лист с рисунком в копировальный аппарат, ввел цифру 10, нажал кнопку. Из жерла выползали копии. Майор понимал, что совершает служебное нарушение – берется за дело, не зарегистрировав как положено. Ничем особенным подобный косяк не грозил, и он решил отложить визит к полковнику Вострикову до утра. Наверняка Зульфие уже отказали в возбуждении дела, иначе бы она не обивала прокурорские пороги! Он занимается самостоятельным расследованием, как герои Бельмондо из старых фильмов!
Ермаков положил две копии в папку, вышел из кабинета. Табличка чуть съехала набок. Градусов десять от нормы. Если не всматриваться, не заметишь! Мысли крутились вокруг информации об исчезновении людей, которая имелась на сайте МВД. Как умелая ищейка, он чувствовал, что близок к отгадке, но мешал невидимый блок. Ступор сознания. Наткнувшись на невидимую преграду, пущенные, как камни из пращи, мысли рассыпались в форме разрозненных обломков. Как пишут в психологических статейках – человек не может размышлять на одну тему длительное время. Требуется переключиться и вернуться к сложной задаче позже.
