— Вова, это не взаимно. Я люблю другого. Ты всегда знал, не понимаю, на что надеялся?
— Верил. Просто верил, что важен для тебя.
— Конечно, важен! — пячусь, когда он делает шаг навстречу, а родных глазах появляется коварство и ярость. Шепчу, надеясь на чудо: — Прошу тебя… Уходи.
— Ты уже взрослая и сильная женщина, Яр, выбей этот бред из своей головы. Сны никогда не сбываются, как и мечты.
— А я не сдамся, — протестую, выставляя руки в защиту.
Вова запускает пальцы в темную шевелюру и прыскает:
— Я не понимаю, что он дает тебе такого, что я не могу дать? Жаркий секс? Чем он тебя завлек и покорил? Трахает до искр в глазах?!
Мнусь, потому что я не знаю, как лучше ответить. И как объяснить. Любовь — химический состав без точной формулы. И дело совсем не в сладостных утехах, просто я чувствую, что Призрак Именно тот, нужный мужчина.
И, когда друг разворачивается и уходит, мне чудится запах чайного дерева. Мышцы сковывает от узнавания или предположения. Бегу за ним, спотыкаюсь через вещи, а когда выбегаю на площадку, Вова уже захлопывает входную дверь подъезда. Вздох стен, что словили эхо грохота, заставляет меня вздрогнуть и прижаться к холодному дереву.
Это не может быть он. Был все время рядом, а я не понимала? И что теперь? Касаюсь пальцами горящих губ и проматываю в голове наш скомканный поцелуй. Сравниваю ощущения: сна и реальности, и не нахожу сходства.
— Как же тебя найти? Как понять, что это ты…
— Девушка, у вас все в порядке? — тихий голос выдергивает меня из воспоминаний, а рука в кожаной перчатке сжимает плечо. Я поднимаю глаза и сталкиваюсь с весенним грозовым небом. И понимаю, что надо бежать, как и задумывала.
— Д-да… — выдавливаю и собираюсь сойти с крыльца.
У меня последний день, чтобы с Призраком побыть. Не хочу тратить его зря. Я пе- ре-думала. Передумала. Передумала!
— Вы ведь Ярина? — говорит мужчина и, стянув перчатки, расстегивает верхнюю пуговицу светлого пальто. Белокурые волосы не покрыты шапкой, их обильно припорошил снег, увлажнив кончики. Широкие, знакомые скулы и улыбка на тридцать два с белым лоском. Будто с обложки журнала сошел.
— Может быть, — выдавливаю и, пряча взгляд, хочу обойти его крупную тушу.
— И за что же вы меня так ненавидите? — его слова придавливают меня к земле, кажется, сейчас переломается хребет, и я сделаю последний вдох.
Я не понимаю, о чем он говорит, но догадываюсь.
— Ким, нам с вами не по пути сегодня.
— Нет-нет, ошибаетесь. Я пришел именно ради этой встречи и не собираюсь отступать, — он приближается, и в его синих глазах мечутся огни гирлянд и злость.
Я ежедневно ищу в чужих взглядах золотые блестящие радужки. Ловлю голоса, запоминаю запахи и прислушиваюсь к ощущениям. Ищу мужчину из своих грез. Везде ищу: на улице, на работе, на снимках и видео, в кафе, метро, на корпоративных вечеринках и заполненных улицах. Но среди миллионов лиц нет ни одного нужного. Хотя я не знаю, какой нужен. И сейчас всматриваюсь в глаза Кима с надеждой, пусть и бессмысленно. Этот человек знаком мне слишком давно. Заочно, но я очень хорошо его знаю.
В сомнениях отступаю и упираюсь спиной в колонну.
— Думаете, можно клеветать, и все сойдет с рук? — бросает мужчина и подходит ближе. Мне становится страшно, в грудь, будто холодный кол вонзается. Ребра вот- вот хрустнут, и я не успею ничего ответить. Не успею добежать до дома и встретиться последний раз с любимым.
И до меня внезапно доходит. Номер вышел, а там статья о развратном и вредном музыканте и его любовном скандале. Вроде одна из девушек, сколько их там у него, я не знаю, заявила, что беременна, а он отказался жениться. Мол, не нагулялся. Я не сильно вчитывалась, следить за жизнью идиотов у меня нет привычки.
— Вы проверяете источники, когда печатаете? — его голос, до колючек знакомый. Он каждый день теребит уши, проливаясь известными песнями из динамика.
— Все вопросы к редактору, — делаю шаг в сторону, но сильная рука задерживает меня.
— Но вы формируете блоки и вставляете фото.
— Это делает верстальщик.
— Да мне похрен, кто делает! — он внезапно взрывается, но тут же тушуется. — Вы выставили меня конченым идиотом и бабником. Это сделали вы, Ярина!
Округляю глаза.
— Бред! Отпустите, — выкручивая суставы, отодвигаюсь и радуюсь, что Ким послушался и расцепил сильные пальцы. Ищу узкое пространство, чтобы ринуться в морозную темноту. Может, есть шанс, что он не до конца конченный придурок.
Мужчина смеется и из высокого кармана вытягивает свежий номер нашего журнала. На обложке красуется его лицо, а на лбу горят белые буквы: «Как не стать отцом».
— Лысый леший, — говорит певец сквозь зубы и наклоняет голову. Светлые волосы падают на глаза. — Писать такое — плевать в спину, а вы меня даже не знаете. Или не ваше имя стоит под статьей?
Мое имя? С какого перепугу?
Выхватываю журнал из его рук, чувствую, как колочусь от переживаний, но стараюсь не рухнуть на скользких ступеньках. Статья о шебутном и дерзком музыканте была на первой полосе, сейчас там блок рекламы, а дальше что-то о загородных домах. Тоже скрытая реклама. После какие-то предновогодние мероприятия, мода, дети, выставки, распродажи…
— Дальше… — подсказывает Ким и тычет пальцем по следующей странице.
И правда мое имя. Под статьей идиотки Влады. Мало того, что выгнали несправедливо, так еще и приплели меня к скандалу. Замечательно! Что еще случится до того, как я сломаюсь?
— Это не мой текст, — говорю жестко и протягиваю ему журнал. — Да и меня уволили до запуска номера. Извините, — обхожу и направляюсь на дорожку, подсвеченную фонарями. Теплая бронза проливается на искристый снег и раскрашивает его пятнами. Хруст под ногами ассоциируется с расколом моей измученной души, что уже кричит и требует успокоения.
— Стойте! — Ким подбегает в два шага и, замирая рядом, легко касается моего плеча. — Правда, не вы? — прищуривается, пряча ярко-голубой холодный взгляд.
Не отвечаю. Просто опускаю голову. Ненавижу оправдываться за то, что не делала.
— Прощайте.
— А как же вальс?
— Найдите другого партнера.
9
Под ребрами жмутся-крутятся камни, и воздух теперь кисло-горький яд. И воспоминания вновь невпопад…
Отчего же мы такими стали?
Разворачиваюсь, чтобы уйти.
— Я вам предлагаю работу, — бросает мужчина мне в спину, как пригоршню колючего снега. Крутить носом, когда осталась без средств для проживания, не в моем стиле. Но сейчас гордость заела:
