— О боже, Председатель! Кто оставил вас здесь в одиночестве? Хозяйка очень огорчится.
— Она-то и оставила меня здесь, — сказал он и закрыл журнал. — Интересно, где она.
— Вам даже нечего выпить. Давайте я принесу немного сакэ.
— Это же сказала хозяйка. Поэтому если ты уйдешь, то, видимо, тоже не вернешься, и я останусь один на один с журналом на всю ночь. Я гораздо с большим удовольствием побуду в твоем обществе.
Он снял очки и, убирая их в карман, долго смотрел на меня, прищурив глаза.
Просторная комната с бледно-желтыми стенами начала казаться мне очень маленькой по мере приближения к Председателю, потому что ни одна комната не смогла бы вместить всех моих чувств к нему. Когда я увидела его снова, что-то безумное проснулось во мне. Удивительно, что я почувствовала скорее грусть, чем радость. Временами я переживала, что Председатель может сильно постареть во время войны, как это произошло с Анти. Уголки его глаз стали более острыми. Кожа вокруг рта начала обвисать, хотя, мне показалось, это придало его сильной челюсти своеобразное достоинство. Я уже хотела начать беседу, но он заговорил первый.
— Ты по-прежнему очень красива, Саюри.
— Я больше не поверю ни одному вашему слову. Этим вечером мне пришлось полчаса провести за косметическим столом, чтобы придать щекам румянец.
— Я знаю, тебе очень нелегко жилось последние несколько лет.
— Нобу рассказывал о трудностях, испытываемых вашей компанией…
— Давай не будем говорить об этом. Иногда мы сталкиваемся с неприятностями только потому, что представляем мир таким, каким рисуем его в нашем воображении, а не таким, какой он есть на самом деле.
Он грустно улыбнулся, и я не могла оторвать глаз от его рта. Его улыбка показалась мне прекрасной.
— Я предлагаю тебе на свое усмотрение изменить тему разговора, — сказал он.
Я не успела ничего ответить, как открылась дверь, и вошли Мамеха с Тыквой. Я очень удивилась, увидев Тыкву. Что же касается Мамехи, то она только вернулась из Нагой и очень спешила, потому что сильно опаздывала. Первое, что она спросила, поздоровавшись с Председателем и поблагодарив его за что-то, сделанное для нее вчера, почему нет Нобу и Министра. Председатель сказал, что ему тоже это непонятно.
— Сегодня был какой-то особенный день, — сказала Мамеха, как будто сама себе. — Поезд почти час стоял недалеко от станции Киото, и мы не могли выйти. Два молодых человека, наконец, выпрыгнули в окно. Думаю, один из них сильно ударился. А когда я, наконец, доехала до Ичирики, то у входа никого не оказалось, кроме бедной Тыквы, не понимающей, что происходит. Вы знакомы с Тыквой, Председатель?
До этого я не приглядывалась к Тыкве, но тут заметила на ней пепельно-серое кимоно с юбкой, расшитой бриллиантовыми точечками на фоне рисунка, изображающего горы и море, освещенные солнцем. Ни мое кимоно, ни кимоно Мамехи не могло сравниться с ним. Председателю также очень понравилось кимоно, и он попросил Тыкву встать и пройтись в нем. Тыква очень скромно встала и один раз повернулась.
— Я подумала, что не могу появиться в Ичирики в обычном кимоно, — сказала она. — Большинство кимоно в моей окейе не столь красивы, хотя американцы, кажется, вообще не видят между ними разницы.
— Если бы ты не откровенничала с нами, мы бы решили, что ты всегда носишь такие кимоно, — сказал Председатель.
— Вы издеваетесь? За свою жизнь я никогда не надевала такого роскошного кимоно. Я арендовала его в окейе, расположенной на нашей же улице. Вы не представляете, сколько они запросили за него!
Председателя позабавили ее слова, потому что гейша никогда не рассказывает в присутствии мужчины о таких вещах, как стоимость кимоно. Мамеха повернулась, чтобы сказать ему что-то, но Тыква перебила.
— Думаю, сегодня вечером будет кто-то очень важный.
— Может, ты имеешь в виду Председателя, — спросила Мамеха. — Ты не считаешь его важным гостем?
— Он сам знает, важный ли он гость. Я не хочу решать, так это или нет.
Председатель посмотрел на Мамеху и от удивления приподнял брови.
— Как бы там ни было, Саюри говорила о ком-то еще, — продолжала Тыква.
— Сато Норитака, Тыква, — сказал Председатель. — Это новый Министр финансов.
— О, я знаю этого Сато. Выглядит, как огромная свинья.
Мы засмеялись.
— Да, Тыква, — сказала Мамеха, — ты выдаешь такие вещи…
В этот момент дверь открылась, и вошли Нобу с Министром, оба раскрасневшиеся от холода. За ними шла служанка с подносом, уставленным закусками и сакэ. Нобу стоял, съежившись и переминаясь с ноги на ногу. После того как всех представили друг другу, Тыква сказала:
— Привет, Министр. Бьюсь об заклад, что вы меня не помните, но я очень много о вас знаю.
Министр влил в себя чашечку сакэ и хмуро посмотрел на Тыкву.
— А что ты знаешь? — спросила Мамеха. — Расскажи нам что-нибудь.
— Я знаю, что младшая сестра Министра замужем за мэром Токио, — сказала Тыква. — А еще знаю, что он занимался каратэ и сломал себе руку. Вы ведь знаете, как выглядит Премьер-Министр? — спросила она. — А встречали вы его хоть раз? Может, конечно, и встречали… Сейчас я приведу пример. Вы знаете, как выглядит Император, хотя ни разу не удостаивались чести встретиться с ним.
— Председатель встречался с Императором, Тыква, — сказал Нобу.
— Вы знаете, что я имею в виду. Каждый знает, как выглядит Император. Я это хотела сказать.
— Существует много изображений Императора, — сказал Нобу. — Нельзя же увидеть изображение рыбы.
— Там, где я выросла, водилось много рыбы. Моя мама часто говорила мне об этом, и я говорю вам, она выглядит так же, как то, что лежит здесь на столе!
— Как хорошо, что есть такие люди, как ты, Тыква, — сказал Председатель. — Благодаря тебе все чувствуют себя дураками в хорошем смысле.
— Это все, что я хотела сказать. Если кто-то хочет поиграть в «больших лгунов», вперед, начинайте.
— Я начну, — сказала Мамеха. — Вот моя первая история. Когда мне было около шести, я пошла за водой к колодцу в нашей окейе и услышала со дна колодца мужской кашель. Я разбудила хозяйку, и она вышла послушать эти звуки. Когда мы посветили фонарем внутрь колодца, то не смогли там никого обнаружить, но кашель оттуда раздавался до самого рассвета. Затем звуки прекратились, и мы их больше никогда не слышали.
— Вторая история будет более правдивой, — сказал Нобу.
— Вам придется послушать обе, — сказала Мамеха. — Вот вторая. Однажды я вместе с несколькими гейшами поехала в Осака на вечеринку в дом Акита Масайчи — известного бизнесмена, сколотившего свое состояние перед войной. После того как мы пели и пили несколько часов подряд, Акита-сан уснул на циновке. Одна из гейш повела нас в соседнюю комнату и открыла большой ящик, наполненный всякого рода порнографией. Там хранились порнографические гравюры. Некоторые были выполнены Хиросигэ…
