Евгений не особо любил спускать честно заработанные деньги на азартные игры, но в юсуповском «Золотом фараоне» приходилось несколько раз бывать. То деловая встреча, то просто от компании отбиваться не хотелось. И в бар, естественно, заглядывал. Дернул же однажды черт, заявить Максиму, что у него в «Парусе» бармен покруче будет. Юсупов спорить не стал, только плечами пожал, решил, видно, что он, Евгений, просто спьяну похвастался. Но не забыл. Или забыл, и только сейчас вспомнил. Нет, это надо же такими глазами на Генку смотреть! Уведет парня, сволочь, переманит, и к гадалке не ходи…
– Что-то нашел? – раздался за плечом голос Алексея.
– А? – Евгений оглянулся. – Да. Не по делу, но интересно. Слушай, какая, оказывается, полезная штука эти ваши съемки. Записывай меня в постоянные клиенты, я теперь на всех больших сборищах буду тебя заказывать… – Слово уже вылетело, и Евгений с опозданием понял некоторую двусмысленность сказанного. – Э-э-э… я имел в виду твои услуги… в смысле обращаться.
– Я понял. – Улыбка Алексея была немного снисходительной.
– А ты ничего не заметил?
– Нет. Эта девушка часто в кадре мелькает, яркое пятно всегда камеру притягивает, но она или на танцполе, или около спутника своего щебечет. А чтобы с кем-то еще разговаривала, этого нет.
– Значит, продолжаем смотреть.
– Может, кофе выпьем? Или ты есть хочешь?
– Есть не хочу. А кофе… – Евгений посмотрел на компьютер и спросил осторожно: – Ты позволяешь за работой кофе пить?
– Если клавиатуру не зальешь, то почему нет? Тебе сладкий? Молоко? Печенье?
– Черный, сладкий. Пожалуй, с печеньем.
Алексей кивнул и вышел из кабинета. Через несколько минут он вернулся с небольшим подносом, на котором стояли две чашки кофе и вазочка с печеньем – крохотными, размером с пуговицу, коричневыми кругляшками. Одну чашку поставил себе на стол, а поднос подал Евгению и тут же придвинул ему стул. Евгений благодарно кивнул и поставил поднос на сиденье.
– Интересные печенюшки. Я таких в продаже не видел.
– Марина сама пекла, – снова улыбнулся Алексей. Эта улыбка без тени ехидства, почти нежная и явно была обращена не собеседнику, а той женщине, которая испекла эти забавные печеньица. Его, Алексея Шубина, жене. – Они там у себя какую-то кулинарную книгу издавали, вот она и натаскала оттуда рецептов.
– Марина? – От удивления непривычное имя вылетело легко, без усилий. Правильно, это только какая-то незнакомая ему Марина могла печь печенье по рецепту из кулинарной книги, потому что представить себе Машку, замешивающую тесто… Нет, как-то однажды попробовала она что-то такое изобразить. Результат ее трудов можно было выразить двумя словами: «Все сгорело».
– Да. Она часто печет. С мальчишками, сам понимаешь, всегда надо дома что-то такое иметь. А они Маринкину выпечку любят.
Марина. Женщина, очень похожая на его бывшую жену внешностью, голосом и характером, но с совершенно иными привычками. Вот, пожалуйста, печенье печет. А еще у нее, кроме мужа, имеется двое сыновей, которые эту выпечку любят.
Евгений положил коричневую пуговку в рот. Печенюшка почти мгновенно растаяла на языке.
– Вкусно! – с некоторым удивлением признал он.
– А то! – с забавной гордостью откликнулся Алексей.
На этом беседа закончилась, и мужчины снова принялись за работу. Евгений просмотрел, как гости бродят по залу, действительно Алькино платье словно притягивало камеру – почти все время на экране маячило алое пятно. Несколько раз мелькнула Марина – сначала она разговаривала с Галей Уборевич, потом Галка повела ее по залу, очевидно, взяла шефство над «новенькой». Евгений даже не заметил, что следит уже не за алым платьем, а за бронзовым. Галина знакомит Марину с Юсуповым, голосов в общем шуме не слышно, но, похоже, интереса они друг у друга не вызвали – обменялись парой формальных любезностей и разошлись. А вот Мартынов, областной флагман книгоиздательской индустрии, подошел сам. Смотрит на новоиспеченного директора издательства «Лотос» с любопытством и говорит что-то, судя по лицу Марины, очень приятное. О, еще и ручку поцеловал, прежде чем отойти! Дальше Галка целеустремленно двинулась к Савельеву, директору торгового центра. Сам он, правда, отнесся к знакомству с Мариной невнимательно, а вот супруга его заулыбалась и остановилась поболтать. Даже интересно, что они с таким энтузиазмом обсуждают? Жена Савельева указывает на стол, похоже имея в виду жареных поросят, и Марина кивает. Потом Марина делает широкий жест, словно обводя зал, а Савельева соглашается. Галка указывает на одно из стихотворных поздравлений, украшающих стены, и все смеются. Марина вертит головой, что-то спрашивает…
Камера разворачивается и показывает, как любезничает главный редактор газеты с аудитором. Неподалеку стоит Саныч и задумчиво на эту пару посматривает. Точнее, не на пару, а конкретно – на Анастасию Михайловну. Интересно, просто так он на Великого Аудитора таращится или почувствовал, что для него лично жареным попахивает? Но еще интереснее наблюдать за Мариной… Тьфу ты, глупость какая! Он же смотрит эту запись, чтобы узнать, с кем общалась Алька, а совсем об этом забыл! Пришлось вернуться назад, к тому моменту, когда еще не отвлекся от главной цели.
Евгений снова просмотрел неторопливое кружение гостей по нарядному залу. Оказывается, ничего важного он не пропустил. Алька ни на шаг не отходила от своего покровителя, сияла улыбками и что-то непрерывно говорила. Евгений негромко хмыкнул, вспомнив старый анекдот: «Приходишь домой, а там жена щебечет! Щебечет, и щебечет, и щебечет, и щебечет… Идиотка!» У Большого Паши действительно железные нервы, раз он столько времени эту непрерывную радость выдержал и Альку не пришиб. Но красивых идиоток не убивают только за то, что они красивые идиотки.
Хм, а где же поздравления с обещанным звуком и вручение подарков? Здесь получается, что гости вошли и принялись развлекаться, не обращая особого внимания на именинника. Хотя, понятно, поздравления наверняка снимал сам Алексей, а его помощник крутился на улице, пока последние гости не приехали. А потом, в кафе, уже начал снимать общую гулянку.
Камера отвернулась от Паши и его яркой спутницы, и Евгений полюбовался крайне занимательной сценкой: владелец казино Максим Юсупов присматривается к будущему сотруднику. То есть на переднем-то плане неторопливо двигаются гости, а в глубине, за барной стойкой, артистично жонглирует бутылками и стаканами Генка. Юсупов же, чуть в стороне, держит стакан уже с чем-то ядовито-красным и рассматривает бармена с таким вниманием, что сомнений не остается – уведет.
И удержать парня нечем. Такую зарплату, которую предложит Генке Максим, ему, Евгению, не перебить. Да и чаевые в «Золотом фараоне» несравнимы с теми, что можно получить в «Парусе». Плюс свобода творчества. Скворцов, разумеется, цензуры не вводил, но сам коктейлями не увлекался и большого интереса к Генкиным экспериментам не проявлял. Похваливал, конечно, но без энтузиазма. А это же художник, ему не просто одобрение нужно, а восторг публики! И уж Юсупов ему обеспечит этот восторг по полной программе!
