Она внимательно следила за реакциями на лице Питера, пока их сын болтал о школе, о пропущенной вечеринке на Хэллоуин, о смешном щенке, которого взял к себе домой его друг. В душе она знала, что Питер слушает, верила в это всеми фибрами своего существа. Питер хорошо реагировал, когда терапевт тихо напевал ему; она видела это в его глазах. Ему нравились детские фильмы с погонями и приключениями.
Поэтому она и платила за телевизор, установленный в этой больничной палате.
Келли наклонилась и взяла мужа за руку. Его кожа была прохладной, ногти ровно подстрижены. Ее сердце сжалось от сладостно-горьких чувств. Эта рука помогала ей подниматься на разные горные вершины. Она была такой мозолистой, такой сильной. Она нежно погладила тыльную сторону его ладони подушечкой большого пальца и заговорила:
– Не беспокойся, Питер. На самом деле Бен не видел мертвого пилота, – она посмотрела на сына. – Он в основном помогал управлять ситуацией, когда мы находились на командном пункте, – она улыбнулась Бену. – А когда Оскар сообщил о находке, мы поехали туда на квадроциклах. Сейчас Оскар принял руководство на себя, пока они будут ждать прибытия судебного следователя и криминалистической группы, которые займутся извлечением тела. Но мы с Бенни не хотели пропустить визит к тебе, поэтому Оскар отослал нас. – Она сделала паузу. – Он передает тебе привет… они все болеют за тебя и ждут, когда ты вернешься.
Келли застыла. Показалось ли ей, что Питер сжал ее руку? Ее пульс участился, и она посмотрела ему в глаза.
– У нас новый полицейский, па, – Бен отодвинул коробку с пиццей и взял пакет сока. – Он ехал за нами на квадроцикле. Такой же здоровый, как офицер Тед, только еще выше. И волосы у него черные, а не желтые, как у Теда.
Келли ощутила странное стеснение в груди. Она не рассказала Питеру о новом сержанте, который отправил разбившийся самолет в последнее плавание через пороги реки Таксис. Не сказала ему, как ей забавно, что закаленный городской коп из отдела тяжких преступлений совсем не ориентируется в дикой глуши и боится высоты. До несчастного случая с Питером они бы в такой вечер открыли бутылку вина после того, как Бен отправился бы в постель. Они бы сидели у огня, смеялись и шутили насчет разных забавных случаев во время поисков. Будучи опытными скалолазами, получавшими удовольствие от покорения высот, они бы, конечно, не упустили случая позабавиться над испуганным копом. И над тем, из каких глубин он появился. Как и в полиции, в поисково-спасательной службе был свой запас специфического черного юмора и неприличных шуток. Везде есть борьба за власть.
А после они бы просто сидели, обнявшись. И потом, может быть, занялись бы любовью.
Но что-то удержало ее от упоминания имени Мэйсона Денье.
– Теперь это уголовное расследование, – объяснила она Питеру. Внезапно ее пронзила дрожь беспокойства. Кажется, он стал еще бледнее и его щеки ввалились еще сильнее?
Это игра света. Я позволяю своему воображению слишком много вольностей. Мне нужно оставаться бодрой и собранной, ради Питера и Бена. Им обоим нужно верить, что скоро мы снова станем нормальной семьей.
– Да, – Бен энергично кивнул головой в зеленом парике, который он опять напялил, хотя дождь и снег давно смыли краску с его лица. Это придавало ему эксцентричный и вместе с тем скорбный вид. – Какой-то гад это сделал, но полиция прихлопнет его, – он хлопнул в ладоши. – Вот так! И я помогал.
Келли ощутила прилив любви и гордости за сына, как будто он в самом деле имел к этому какое-то отношение. Она мысленно взяла на заметку, что нужно внушить ему более ответственное отношение к своей работе. Пусть он почувствует себя членом команды.
– Надеюсь, следователь вскоре установит личность погибшей, – сказала она, взяв пиццу и без особого удовольствия прожевав очередной кусок. – Или они найдут что-нибудь важное.
Кто-то вошел в палату у нее за спиной; она увидела отражение в оконном стекле.
– Миссис Саттон?
Келли оглянулась.
– Доктор Стюарт? – она быстро поднялась на ноги и отложила недоеденную пиццу. – Я… не ожидала сегодня вечером вас увидеть…
Он улыбался, но что-то болезненно сжалось у нее внутри, пока она смотрела ему в лицо.
– В чем дело?
– Можно вас на минутку? – он взглянул на Бена. – Мы выйдем в коридор, а медсестра присмотрит за Бенджамином.
– Я… да, разумеется. Бен, я скоро вернусь, хорошо? – Она помедлила. – Не начинай чизкейк без меня, слышишь? – она сделала строгое лицо.
– Ну конечно, мам, – он покачал ногами под стулом, глядя в телевизор.
Келли прошла за врачом в семейную приемную.
– У Питера осложнения, Келли. Я только что получил результаты последних анализов крови, и есть признаки, что бактериальная инфекция в его крови не реагирует на терапию. Мы переводим его на более сильные внутривенные антибиотики, но если ночью его состояние ухудшится, нам придется перевести его в реанимацию, где можно тщательнее следить за показателями жизнедеятельности.
Ее словно кипятком обожгло.
Только не снова.
Они уже дважды прошли этот путь. Инфекции. Пребывание на больничной койке в вегетативном состоянии влекло за собой всевозможные риски, особенно если это продолжалось больше года. Но каждый раз Питер справлялся с болезнью.
– Он сильный, – сказала она.
– Да, он такой.
– Вы или кто-то из сотрудников позвоните, если что-то изменится? Я… сняла номер в мотеле из-за непогоды, так что мы будем рядом.
– Разумеется.
Келли поблагодарила врача, и он вышел из коридора. Она посмотрела ему вслед, потом медленно подошла к окну, выходившему на автостоянку перед больницей. Снежинки танцевали в мягком сиянии под островками фонарей. Тихое и прекрасное зрелище. Но еще и коварное. Она подумала о напряженной четырехчасовой поездке через горный перевал из Клуэйн-Бэй в этот городок, где имелась нормальная больница со специальными условиями для ухода за такими пациентами, как Питер. Потом жестко потерла лицо обеими руками.
Несчастный случай с Питером произошел год и два месяца назад. В первые дни она не знала, сможет ли он выйти из комы. Две недели он находился на грани. Потом вышел из комы: ее восторги и надежды воспарили до головокружительной высоты. Но потом она узнала, что, хотя Питер может открывать глаза и, возможно, как-то воспринимает окружающий мир, но не в силах ни на что реагировать из-за серьезной травмы мозга. По словам врачей, он находился в вегетативном состоянии. И она камнем упала с небес на землю. А теперь… это могло продолжаться долгие годы. Она читала о полицейском на Ванкувер-Айленд, который провел более тридцати лет в таком состоянии после прямого столкновения с другим полицейским автомобилем на высокой скорости. Наверное, ей и Бену стоило бы переехать в Сильверкрик, чтобы постоянно находиться рядом с Питером. Но это означало бы, что Бену придется расстаться со своей школой и его друзьями, покинуть их тесную общину. Расставаться с группой SAR Келли было так же тяжело, как с семьей. Ее самое горячее желание заключалось в том, чтобы Питеру стало лучше и он смог вернуться домой. Это было возможно, – она хотела верить. Это могло случиться в любой день, совершенно неожиданно. В одно прекрасное утро он мог очнуться и заговорить с ними. Какой смысл в переезде, если Питеру вдруг может стать лучше? Возможно, ей стоит пожить здесь на съемной квартире и посмотреть, как Бен сможет справиться самостоятельно.
