Сумерки сгущались. Он прищурился, глядя на листок.
«Я сказал ей, что Бен уверил меня в обратном. Вместе мы составили план. По счастливой случайности Агнес только недавно перенесла удар, и я много времени проводил у нее. Я пообещал придумать способ дать ей снотворное во время одного из посещений, чтобы Лорен смогла обыскать комнату. Мы не собирались забирать все бриллианты, только чтобы в достатке хватило на троих, включая Бена, но Лорен не смогла их отыскать. Целый час она обшаривала комнату, но их нигде не было. Мы не знали, что Агнес проснулась, еще чувствуя действие снотворного, и заподозрила неладное. Поэтому через несколько дней мы решились на вторую попытку. В этот раз я собирался прийти с Лорен и помочь в поисках».
Бен обвел биноклем все укромные уголки и местечки в саду – идущего к станции Мэтью он уже видел – и наконец заметил Лорен и доктора Лэмба через прореху в листве.
– Надо бы им поостеречься, – сказал он себе.
Он перехватил их в начале дорожки, подальше обойдя садовника, собирающего листья с другой стороны дома, и младшую сестру Вайолет, которая читала под деревом.
– Я иду с вами, – заявил Бен, шагнув им навстречу.
Они резко остановились. Лорен посмотрела на Бена с подозрением.
– Зачем? Ты что, нам не веришь?
– Мы хотим увеличить наши шансы на успех, разве нет?
Доктор покачал головой.
– Если тебя заметят, как мы объясним твое присутствие?
– До этого не дойдет, – сказала Лорен. – Вайолет спит в гостиной. Мы можем подняться по другой лестнице, и она нас не услышит.
– Ладно. – Доктор развел руками, затем повернулся к Лорен. – Ты дала ей снотворное?
Лорен кивнула.
– Добавила в молоко.
– Тогда давайте постараемся в этот раз их найти.
– Я за ней наблюдал, – сказал Бен, показывая бинокль, – но не видел, где она их хранит.
– Вы их не найдете, – раздался из-за деревьев тонкий голосок. – Она никогда не достает их при свете.
Послышался шорох листьев, и чья-то фигура вылезла из соседнего куста бузины. Это был Уильям, его руки чернели от раздавленных ягод.
– Я знаю, где они. Они очень надежно спрятаны.
– Где они? – спросил Бен.
Лорен опустилась на колени рядом с мальчиком.
– Уильям, откуда ты знаешь, где они спрятаны?
– Однажды она вышла из спальни. Я залез к ней под кровать, хотел застать ее врасплох. Но, вернувшись, она захлопнула дверь, и я очень испугался. Я сидел там всю ночь. Она достает их ночью.
Доктор с трудом подавил улыбку.
– Так ты скажешь нам, где они?
Мальчик покачал головой.
– Я покажу, – сказал он важным тоном.
Лорен посмотрела на доктора, ненадолго перевела взгляд на Бена. Затем она повернулась к ребенку.
– Уильям, ты умеешь хранить тайны?
Доктор помассировал руку: письмо занимало уже две страницы. Свет понемногу слабел, а он хотел закончить до темноты. Он снова взял ручку.
«Так все и было. Мы вчетвером поднялись в ее спальню, незаметно пробравшись мимо тебя, Рэймонда и Вайолет, – это было не очень сложно. Уильям показал нам свободно сидящую планку в оконной раме, за которой виднелся край матерчатого мешочка. Из своего тайника он вышел с некоторым сопротивлением, как червяк из яблока. Мы высыпали все на стол. Бриллиантов было больше, чем мы ожидали, их сияние завораживало. Невероятное ощущение. И больше всех был восхищен юный Уильям».
– Вы!
Они обернулись. Агнес сидела на кровати. На подушке, там, где лежала ее голова, темнело мокрое пятно. После завтрака она чувствовала себя слишком слабой, не могла дойти до окна и осторожно вылила молоко на подушку, чтобы Лорен подумала, что она его выпила. Затем она снова легла, закрыв пятно своим волосами.
– Я знала, что у кого-то худое на уме. Но чтобы сразу четверо!
Бен вышел вперед. Без лишних слов он достал запасные одеяла из комода, стоявшего у кровати, и набросил их на Агнес. На секунду она стала похожа на привидение. Потом он подтолкнул к ней остальных.
– Ну же, назад пути нет.
Она видела слишком много, и им было ясно, что нужно делать. Никто не спорил, даже Уильям, которому все происходящее казалось игрой. Они забросали ее всем постельным бельем, какое смогли найти, и уселись сверху. Все четверо, равно твердые в желании убить ее. Она с трудом могла сопротивляться их общему весу, но под ними еще чувствовалось движение, и они сидели, держась друг за друга, пока оно не прекратилось. На всякий случай они посидели еще пару минут. Но никто не захотел поднять одеяла и посмотреть на тело.
«Разумеется, мы сменили подушку. А того, что матрас немного мокрый, никто не заметил. И мы закрыли тайник. Все остальное оставили как было. Худшее, в чем ты меня можешь обвинить, – это вынужденное пособничество».
Он вздохнул, размышляя, точно ли он все описал. Даже сейчас честно все рассказать стоило огромных усилий.
«Лорен и я продали наши доли через отца Бена, он ни о чем не спрашивал. Но Уильям к тому времени уже уехал. Само собой, мы отдали ему его часть и надеялись, что это заставит его молчать. Несколько лет так и было. Но, видимо, в какой-то момент он рассказал о бриллиантах Рэймонду, а этот глупец, очевидно, привез их в Лондон и болтал о них направо и налево, так что в конце концов его прирезали в каком-то переулке».
Доктор Лэмб улыбнулся.
«Можно сказать, справедливость восторжествовала. Хотя тебе от этого не легче, я знаю».
Ему уже надоело писать, рука побаливала.
«После убийства Лорен утратила ко мне интерес. Видно, чувство вины было слишком велико. Я оставил ее с Мэтью и приехал сюда, в Лондон, где никто бы на обратил внимания на нежданную перемену в моих делах. С тех пор я жил в достатке, не более того. Думаю, это все, что мы получили от этого убийства, – некоторый достаток. Хотел бы я сказать, что оно того стоило, но вряд ли это правда. Надеюсь, ты сможешь найти в себе силы простить нас. Твой Годвин Лэмб».
Он положил ручку и с грустью посмотрел в темноту за окном. Потом зашелся кашлем и долго не мог его унять. Затем он пошел в ванную, а рядом с его подписью осталось пятно ярко-красной крови.
Шестая беседа
Джулия Харт провела пальцем по последним строкам. «Потом зашелся кашлем и долго не мог его унять. Затем он пошел в ванную, а рядом с его подписью осталось пятно ярко-красной крови».
Было поздно, и к последней странице глаза у нее начали слипаться. Она зевнула и сказала:
– Простите.
– Еще один омерзительный сюжет, – заговорил Грант. – Мы уже обсудили определение детективной истории, так что теперь, пожалуй, мне остается только пояснить, как с ним соотносится этот рассказ.
