Та сдвинулась, но отъехала недалеко.
Дженни охватило дикое желание запрыгнуть в нее и спрятаться.
Она медленно обвела взглядом остальных.
Фонарик Майкла освещал волосы Одри, и вокруг них возник
ореол цвета меди. Ди казалась черной тенью. Дженни не надо было видеть лиц,
чтобы понять, что они чувствуют.
– Хорошо, у нас проблема, – сказала она. –
Нам следовало этого ожидать. Ну, и чей это кошмар?
Тонкая черная тень блеснула белыми зубами:
– Кажется, мой, не люблю замкнутого пространства.
Дженни удивилась. Когда они были внизу в пещере, она не
заметила, что Ди нервничает больше других. Впрочем, тогда ее внимание было
сосредоточено исключительно на Одри.
– Я страдаю клаустрофобией. Но не помню ни одного
кошмарного сна о чем-нибудь подобном. Хотя… – Ди выдохнула. – Если вы
меня спросите, как я больше всего боюсь умереть, я бы ответила, что на первом
месте была бы смерть под завалом.
– Боже! Об этом мы тоже должны беспокоиться? О способах
умереть? – взорвался Майкл. – Я мог бы написать целую книгу.
– Интересно, чего я больше всего боюсь? –
обратилась сама к себе Одри. – Боли? Сильной боли?
Дженни не хотела об этом думать.
– Надо вернуться к развилке и пойти по рельсам в другую
сторону. Это единственный выход.
Они направлялись в глубь шахты. «Молоток» больно подпрыгивал
на плече Дженни.
Так как они шли по своим же следам, перед ними должен был
снова появиться ствол шахты. Но этого не произошло. Туннель сужался, потолок
опускался все ниже и ниже и уже касался ее волос.
Дженни взяла фонарик и «молоток» в одну руку, чтобы другой
можно было ощупывать стену.
– Определенно не стеклопластик, – пробормотала
она.
Не стеклопластик, а настоящий камень – и на удивление
красивый» В нем виднелись молочно-белые и оранжевые прожилки – от
бледно-персикового до цвета охры. Все это мерцало миллионами крошечных
кристаллов старца.
– Руда, – сказал Майкл, – Знаете, та, что
содержит золото.
– Этот парк был построен в угольной шахте, –
возразила Дженни. – Здесь добывали уголь, но это было в восемнадцатом
веке.
– Это другая шахта, – покачал головой
Майкл. – Мы находимся в настоящем золотом руднике.
Горная порода была повсюду – очень грубая, может, и специально
обработанная, но выглядела она абсолютно натурально.
Стало холодно, Дженни пожалела, что выбросила свитер.
Ди, шагавшая впереди, поежилась, Дженни стало жаль ее. Она
начинала чувствовать давление. Они находились в каком-то бездонном стволе шахты
из оранжевых, коричневых и черных пород.
На первом перекрестке они остановились.
– Рельсы идут прямо, – заметила Дженни.
Она отлично понимала, что это ничего не значит. Это была
совсем не та развилка, которую они видели раньше. Длинный коридор уходил куда-то
в темноту.
Они пошли дальше.
Полосы белой породы на стенах встречались чаще по мере
продвижения вперед. Было сыро, местами стены покрывала корка льда. Дженни
дотронулась до нее, и ее пальцы стали черными от грязи.
Друзья подошли к новой пещере – футов тридцати и высоту.
Дженни видела ржавые прожилки породы наверху, серые сланцы внизу, словно
изрезанные потоками падающей воды.
– Этот ствол шахты, или пещера, или что бы то ни было
ведет назад, – заявила Ди. – Может, нам удастся вскарабкаться…
– А может, и нет, – возразила Дженни. Она поняла,
почему Ди хотелось выбраться из низкого туннеля, но эта черная дыра наверху ей
не нравилась. – Мы сломаем себе шею, а наверху может оказаться, что угодно
и кто угодно.
Одри сказала:
– Ну, очевидно, что вокруг нас все меняется. Я ошиблась
с рельсами, Ди.
Ди испуганно посмотрела на нее. Она не привыкла к тому,
чтобы Одри извинялась.
Холодная капля упала на щеку Дженни. А потом еще одна – на
волосы.
– Послушайте! – воскликнул Майкл.
Сначала Дженни ничего не разобрала. Потом послышался самый
унылый звук в мире. Вода медленно капала на камень, и звук капели эхом
отдавался в пустынном стволе шахты.
– О боже, – прошептала Дженни, – мы
заблудились.
Они попали в ловушку под тоннами горной породы, вдали от
помощи и понятия не имели, куда идти дальше.
Ди вскрикнула и остановилась.
– Что? Что?
– Я просто вспомнила кошмарный сон про пещеру, который
я однажды видела.
– Но наводнения в нем не было? – спросила Дженни,
вспомнив о шахтерах.
– Нет. Но был обвал.
Одри многозначительно заметила:
– Я не думаю, что нам следует говорить об этом. Tu
comprend?
[3]
Она, конечно, была права. Им не следовало ни говорить, ни
думать, ни делать что-либо. Отсутствие мыслей – вот что им было нужно. Но
Дженни забыла об этом, задумавшись над словами Ди.
– Тебя завалило? – переспросила она. – Или ты
просто попала в ловушку…
Как только она поняла это, вокруг загрохотало.
– Откуда? – закричала Ди, как всегда собравшись в
момент опасности, хотя это был именно ее ночной кошмар. Она светила фонариком
вверх и вниз. – Откуда этот грохот?
Дженни увидела, что камни падали из вертикального ствола
шахты позади них.
– Давай! – завопил Майкл и бросился в
сторону. – Давай! Давай!
– Все рушится! – Одри металась по пещере.
– Давай! Давай! – кричал Майкл, и его голос
становился все выше и выше.
Земля под ногами вздрогнула, как раньше, только намного
сильнее. Дженни ничего не видела вокруг себя. Повсюду мелькали фонарики.
– Мы не можем идти этим путем…
– Осторожно – камень!
Но их голоса перекрывал грохот камней. Дженни пыталась
бежать и натыкалась на стены, которые, казалось, вырастали на ее пути. Ее
бросало то в одну, то в другую сторону.
– Земля!
Дженни услышала визг Одри, но останавливаться было поздно.
Под ее ногами неожиданно разверзлась земля: внизу оказалась еще одна шахта.
Мелкие камешки полетели туда, и фонарик Дженни освещал пылинки, кружащиеся в
воздухе. Потом девушка тоже полетела вниз.
Первый удар при падении был очень болезненным, но потом
наступил шок, и она, оцепенев, мячиком отскакивала от стен, Дженни
почувствовала, что лямка рюкзака оторвалась, «молоток» и фонарик тоже полетели
вниз.
