Дженни посмотрела Одри прямо в глаза:
– Ты видела, что написано на автобусе? Это было в моем
сне. Я видела в самолете сон. Пока Майклу снилась Саммер, мне снился плакат.
Одри задумалась, прикусив нижнюю губу.
– Это вполне естественно. В твоей голове могли всплыть
воспоминания о парке, так как ты бывала там, вот и все.
– Это может означать и что-то другое, –
предположила Дженни. – Что-то… не знаю даже… что-то типа послания.
Послушайте, а кто-нибудь из вас думал о том, что Саммер могла действительно
умереть?
Одри выглядела удивленной.
Ди сухо заметила:
– Мы уже целый месяц говорим это полицейским.
Но Майкл возразил, окончательно проснувшись:
– В моем сне она была живая. Она разговаривала со мной.
Дженни почувствовала себя неловко.
– Что она сказала?
– Она злилась, что мы оставили ее. Ей было страшно.
Дженни стало еще хуже.
– То есть ты думаешь, что оба сна связаны между собой
или что-то вроде того? И что это своего рода послание? – не унималась
Одри.
– Я не знаю. Все так запутано… И я даже не знаю, зачем
кому-то понадобилось, чтобы мы ехали в парк аттракционов… – Дженни
чувствовала, что силы покидают ее.
– Не бери в голову, – усмехнулась Ди и похлопала
ее по спине. – Ты идешь на поводу у своих ощущений. Это, возможно, и
правильно. Но даже если это было не послание – что из этого? Парк аттракционов.
Отлично! Повеселимся! Правда, ребята?
– Я бы предпочла пройтись по магазинам, – заметила
Одри, – Но парк – тоже способ убить время.
Майкл тяжело опустился на сиденье и уперся коленками в
спинку переднего ряда.
– …И покончить с нашими деньгами. Я когда-нибудь
рассказывал вам ночной кошмар о парке аттракционов, который я видел в детстве?
– Заткнись, Майкл, – хором отозвались все трое, и
он замолчал.
Это был долгий и скучный переезд к Вест-Миффлинзу.
Джойланд-парк, казалось, был одним из немногих работающих мест в округе, хотя и
располагался обособленно. Было удивительно обнаружить его здесь, посреди
пустого пространства.
Майкл издал испуганный возглас, когда они вышли из автобуса.
– Боже мой, – прошептал он. – Это Ноев
ковчег.
– Это «Дом смеха», – поправила его Дженни. –
Вход с другой стороны.
Даже при солнечном свете она почувствовала себя странно,
когда они вошли в ворота.
«Может, потому, что все изменилось – подумала она. –
Это место действительно изменилось. «Дом смеха» остался таким же, но многое
стало другим».
Старые вагончики заменили на новые, как в шахте, и назвали
аттракцион «Рудник». Появились новые американские горки «Стальной демон» и
новые водяные – там, где вы скользите по огромным трубам.
Самое большое впечатление произвел новый зал игровых
автоматов. Его было видно издалека – светящиеся видеореклама, голограммы –
настоящая виртуальная реальность. Дженни скучала по прежней галерее, темной,
пугающей, призрачной, с автоматами начала века – из красивого резного дерева и
настоящей меди, а не из стали и неоновой дряни.
Но потом она перестала обращать на это внимание. Она ничего
не могла поделать – парк был чудесный. Она наслаждалась запахом попкорна, колесной
смазки – и чего-то еще, что было похоже на запах, но не являлось им. Ощущение
восторга от вкуса сладкой ваты.
– Я не понимаю, почему Саммер хотела, чтобы мы пришли
сюда? – недоумевала Одри, когда они остановились, чтобы купить вареную
кукурузу.
– Я не думаю, что это было послание. – Дженни была
рада произнести это.
С какими бы ужасными вещами им ни пришлось столкнуться
ночью, сейчас они могут наслаждаться.
Блаженная улыбка Майкла, евшего кукурузу, на секунду
исчезла.
– Может, лучше пойдем туда? – опасливо произнес
он, – Я бы предпочел умереть, чем быть как Саммер в том сне.
Они отправились на американские горки, Дженни с криком
распустила на ветру волосы. «Стальной демон» был хорош, но все согласились, что
старые деревянные горки, скрипящие, грохочущие, были лучше.
– Они страшнее, – с удовольствием сказала
Ди. – Такое ощущение, что они могли в любую минуту сломаться.
Аттракцион «Рудник» тоже должен был казаться жутким.
– Это золотой рудник? – скептически
поинтересовалась Одри, пока огни ярко мигали, имитируя взрывы.
– Включи воображение, – улыбнулся Майкл,
потихоньку обнимая ее.
Дженни отвернулась. Она так соскучилась по Тому, что ей
пришлось часто-часто поморгать, чтобы не дать волю слезам.
«Дом смеха» действительно пугал. Стена, выгнутая в виде бочки,
поворачивалась вокруг своей оси до тех пор, пока никто, кроме Ди, уже не мог
двигаться прямо: пол зашатался и ушел из-под ног. Майкл в шутку пригрозил
пожаловаться на администрацию – или сдаться.
– Иди сюда! – весело крикнула Ди Дженни.
Сквозь стеклянную стену можно было смутно разглядеть красную
фигурку. Как только Дженни остановилась, чтобы посмотреть, картинка потемнела.
Девушка наклонилась, почти уткнувшись носом в стекло, и тут фигурка устремилась
прямо на нее с ужасным криком. Она спустилась по проволоке и врезалась в
стекло, Дженни с визгом отпрянула назад.
– Здорово, очень весело, – хихикала Ди, пока
подруга, потрясенная, стояла, прислонившись к стене.
Дженни погрозила в ответ кулаком, но в этот момент красная
фигурка снова привлекла ее внимание.
Это был дьявол – с рогами, раздвоенными копытами и хвостом.
Красный с головы до ног. Но вот его глаза, глаза были синими! И… перед тем как
двинуться назад по проволоке, он подмигнул ей.
Руки Дженни задрожали.
После этого все в парке стало казаться ей неправильным. У
зазывалы на аттракционе, где бросали обручи, странно блестели глаза. Даже Лео,
лев, пожирающий бумагу, выглядел немного зловещим.
– Господи, что это? – спросил Майкл, тяжело
опустившись на скамейку.
Он уставился на сооружение, которое напоминало цирковой
вагончик с красной крышей и серебристыми решетками. Между прутьями решетки
просунулась голова льва, его морда растянулась в широкой дружелюбном улыбке.
– Я Лео, лев – пожиратель бумаги! – Голос звучал
весело и бодро.
Дженни похолодела: чем-то вроде ледяного кубика провели по
ее шее.
– Я ем любую бумагу, – продолжал голос
радостно. – Я также ем картон, фантики, апельсиновую кожуру, пакеты из-под
попкорна. Покорми меня.
– Это мусорный бак, – объяснила Ди, стараясь
заглянуть в пасть льва. – Он засасывает отходы, как пылесос.
