– Да, Фиона мне все о себе рассказала, когда мы стали встречаться, – кивнул Ле’Ройс. – Кое-что поведала жрица. Собственно, она и посоветовала обратить внимание на эту девушку.
– Похоже, благочестивая Ирма сосватала вам послушницу, – хмуро заметил шеф Кроули.
– Так и было, – пожал плечами муж убитой, ничуть не смущаясь. – Но в этом нет ничего предосудительного. Я стал вдовцом, хотел создать новую семью, мечтал о детях. Встретил в храме молодую, непорочную девушку…
– Вот об этом поподробнее, – кашлянул Фриз.
– Да что вы себе позволяете?! – вскочил со стула Ле’Ройс, но Эрик его остановил, положив руку на плечо и усаживая на место.
– Лучше ответить, – посоветовал он приятелю. – Так полицейские смогут больше узнать о жизни Фионы и быстрее найдут убийцу.
Ле’Ройс обмяк на стуле:
– Ладно. В первую брачную ночь Фи просила быть осторожным. Она смущалась, робела, по всему было видно, что опыта у жены в подобных делах нет.
Муж погибшей закрыл ладонями лицо, пытаясь скрыть эмоции от собеседников.
Фриз пробурчал:
– Так себе аргумент.
Кроули, бросив хмурый взгляд на детектива, шепнул:
– Деликатнее.
Следователь так же шепотом огрызнулся:
– Спрашиваю по форме. – Но тем не менее предупреждению внял и участливо поинтересовался у вдовца: – Брачный обряд, я так понимаю, проходил все в том же храме Аполии, а новые документы вашей супруге выдал инспектор Пошнер?
– Верно. И новые бумаги, и метрику о рождении он жене выдавал.
– Метрику о рождении? – заинтересовался Фриз и с пониманием переглянулся с шефом Кроули. – И где же она сейчас? У вас?
– Вроде сдали инспектору, как только получили свидетельство о браке, – рассеянно ответил вдовец.
– Что ж, самое время навестить Пошнера в Старом городе и задать ему парочку неудобных вопросов. – Фриз вскочил с места и, ничего не объясняя, покинул комнату.
Шеф Кроули указал Эрику на дверь:
– Гер Клаус, прошу, поезжай с ним. А то надавит на Пошнера, тот зажмется и ничего не расскажет. А ты подкупи… брр… в смысле поговори по душам.
– Да понял я, – обреченно отмахнулся от шефа Эрик и поторопился за детективом.
Ле’Ройс проследовал за другом на стоянку. Не спрашивая разрешения, он уселся на переднее пассажирское сиденье мобиля и упрямо поджал губы:
– Я с тобой!
Фрайберг закатил глаза: не было у него иной заботы, кроме как следовать по пятам за Фризом и утешать Ле’Ройса. А ведь всего лишь заскочил в участок узнать, как продвигается дело и доказана ли вина Фроля. Мысленно чертыхнувшись, мастер механики вырулил на дорогу, взяв курс на удаляющийся паромобиль детектива.
Помощник Тодда Кирша мрачно сопел какое-то время, но в итоге не выдержал и спросил:
– А что не так с метрикой Фи?
– Пошнер никак не мог выдать твоей жене свидетельство о рождении, – огорошил приятеля Эрик.
– Почему это не мог? – удивился вдовец. – Она же родилась в Старом городе.
– Ты же местный, припомни: Пошнер работает инспектором лет десять, не больше. Кроули как раз перед твоим приходом изучал его дело, – терпеливо пояснил Фрайберг. – А свидетельство о рождении твоей жене выдавали лет двадцать с лишним назад. Но если метрику все же выписывал Пошнер, то только взамен утерянной. Или…
– Ну что «или»-то?! – нервно переспросил собеседник.
– Или Фиона прибыла в Ингвольд издалека. Тогда инспектор тоже мог выдать метрику. Новую. Как беженке.
– Да даже если и так! У каждого третьего в Дункельмитте новые или фальшивые метрики! – горячо возразил вдовец, а Эрик молчаливо согласился, ибо был в числе этих «третьих». – Лично я не вижу ничего дурного в том, что Фи – чужестранка.
– Согласен, в этом нет ничего дурного. Только ведь жена не говорила тебе, что приезжая? Почему?
– Не знаю, – насупился Ле’Ройс. – Может, забыла?
Эрик недоуменно покосился на приятеля. Странно, простачком вроде не был, руководил бригадами, обладал деловой хваткой и смекалкой. Но все, что касалось жены, воспринимал с наивностью ребенка.
Фрайберг не стал добавлять, что фрау Ле’Ройс, судя по всему, желала «забыть» не только свой возраст и страну, из которой приехала, но и собственное неприглядное прошлое. Об этом они узнают позже, когда Фриз с пристрастием допросит инспектора, отвечающего за порядок в Старом городе.
Увы, инспектор Пошнер оказался крепким орешком. Он все отрицал. Хватался за сердце, багровел, прикладывал платок к влажным щекам и лбу, но упорно стоял на своем:
– Говорю же вам, детектив Фриз, с документами фрау Ле’Ройс все чисто. Она местная, я проверял!
– А как так получилось, что девушке понадобилась новая метрика? – вцепился в противника Фриз.
– Так прежнее свидетельство сгорело вместе с домом, в котором девчонка жила с отцом! – нашелся инспектор. – После смерти родителя Фиона устроилась в храм послушницей, и Ирма лично попросила меня восстановить документик. А как не помочь сиротке?
– И где же жила Фиона Ле’Ройс до того, как прийти в храм? Кем были ее родители? Надеюсь, вы это проверили, гер Пошнер, а не записали со слов девушки? – прищурился детектив, наступая на инспектора.
Кабинет хоть и был просторным, но сейчас складывалось впечатление, что места здесь маловато. Эрик давно обратил внимание, как Фриз, не повышая голоса и не угрожая, умел создать для собеседника неприятную, давящую атмосферу.
– Все проверил! – Пошнер закивал и принялся рыться в шкафу, выкладывая на пол папки с документами.
Одну из них он наконец-то раскрыл, пролистнул дрожащими пальцами страницы, а затем, остановившись на желтой бумаге с вензелем, радостно вскрикнул:
– Вот! Говорю же, все чисто! Родители Фионы Ле’Ройс, в девичестве Кормик, жили на улице Беттлер. Ну, знаете, бедный район, там «скворечники» деревянные из двух комнат. Мать умерла давненько, девчонку воспитывал отец. Он и явился виновником пожара, а потому что пить надо меньше! Когда дом сгорел, Фиона осталась без семьи и крова. Хорошо, у нее был целительский дар, хлипенький, но благодаря ему жрица взяла девочку послушницей. Не о чем переживать, гер Фриз!
Эрик заметил, что Ле’Ройс расслабился. В словах инспектора не было ничего подозрительного. Но имелась одна нестыковка, на что и указал детектив:
– А как объяснить тот факт, что по документам, которые выдали фрау Ле’Ройс, ей двадцать, а наш эксперт определил, что дамочке не меньше двадцати четырех?
– Да что ж тут объяснять? Попросила девчонка скостить ей пару-тройку годков, а мне что, жалко? А какой женщине не хочется быть помоложе! – Инспектор весело подмигнул детективу, но тот лишь нахмурился.
