– Вы не понимаете! У нее вся спина исполосована! Ее муж был настоящим садистом! – выкрикнула Корнелия. – Как это можно забыть?! Как?
– Успокойтесь, фрау Гольдшмидт, – строго осадил ее детектив. – По сути, у вашей подруги не было выбора. Сами подумайте, не могла же она вечно брать у вас деньги в долг? И вернуться на родину не могла. На мануфактуре и в лечебнице платят сущие гроши, а чтобы содержать такой особняк, нужен капитал. Один уголь для топки камина сегодня сколько стоит!
– Но можно было продать дом… – неуверенно предположила Корнелия.
– Да? И жить в лачуге? Или переехать к вам с мужем на правах бедной родственницы? – проворчал Фриз.
Рассказчица всхлипнула и перевела взгляд на портрет красивой молодой дамы, что висел на стене:
– Я… Я не судья ей. Я всего лишь пыталась отговорить Эми от опрометчивого поступка. Мне нужно было не обижаться, а прийти к ней раньше, три месяца назад, проявить настойчивость… Мы бы что-нибудь придумали…
– Полагаю, три месяца назад вы бы с ней не встретились, – мрачно произнес Фриз и передал Эрику блокнот, указывая на записи. – Последняя отметка сделана больше пяти месяцев назад. Думаю, в тот день ваша подруга покинула дом и никогда сюда не возвращалась.
– Что же случилось? – с ужасом пролепетала Корнелия. – Может, она уехала из города?.. Или ее похитили?..
– Боюсь, все гораздо хуже, – нахмурился детектив.
– Но вы показывали те серьги! Где вы их нашли? В ломбарде? Это совершенно точно украшение Амели!
– Одну серьгу мы нашли в овраге возле храма, а вторая… вторая была на мертвой женщине, утопленнице, тело которой обнаружили в коллекторе пять месяцев назад, – помедлив, ответил Фриз, а Корнелия громко вскрикнула, прикрыв рот ладонью.
Старший детектив указал Эрику взглядом на содрогавшуюся от рыданий молодую фрау, и мастер механики, взяв даму под руку, вывел ее из спальни, утешая.
Ступени лестницы жалобно заскрипели, словно дом навсегда прощался с гостьей, входная дверь с шумом захлопнулась, ветер подхватил лежавшие на крыльце листья и погнал их прочь, а вместе с ними – воспоминания о совместных посиделках и веселом смехе. Корнелия Гольдшмидт понимала, что ничего этого никогда больше не будет. И пусть старший детектив не сказал вслух, что той утонувшей женщиной была Амели Лемех, Корнелия это и так поняла. Она безутешно рыдала, уткнувшись Эрику в плечо, раскаиваясь и в своей черствости, и в никому не нужной принципиальности, и даже в том, что раньше не сообразила обо всем рассказать мужу.
Фрайберг как мог успокаивал женщину, в который раз повторяя: «Детектив Фриз обязательно все выяснит, не нужно так убиваться».
А старший детектив в это время проводил осмотр дома и искал хоть какие-то зацепки. Но, кроме записок с мужскими именами и датами встреч, писем с извинениями от фрау Гольдшмидт и ее же многочисленных отпечатков на пыльном комоде, ничего любопытного не обнаружил.
Через четверть часа старший детектив покинул дом, и Корнелия сразу кинулась к нему с расспросами:
– Та женщина, у которой нашли серьги Амели… Я могу на нее посмотреть? Вдруг это ошибка?
– Понимаю. Увы, труп давно похоронили на кладбище в общей могиле, так как женщину никто не опознал. Но в камере хранения мортуария осталась кое-какая одежда. Правда, она в плачевном состоянии, но вдруг вы сможете что-нибудь узнать? И есть записи патологоанатома… – Фриз исподлобья посмотрел на даму: – Если, конечно, вы выдержите визит в мортуарий, фрау Гольдшмидт.
– Выдержу! – с вызовом бросила Корнелия, утирая кружевным платком слезы и вновь превращаясь в строгую и деловую даму.
Таксомобиль пришлось отпустить, Фрайберг предложил свои услуги шофера, и детектив с женой ювелира устроились на просторном пассажирском сиденье.
– А почему именно Варна предложила Амели хм… так называемую работу? – вдруг спросил старик Фриз. – Они что, дружили с вашей Эми?
– Я бы сказала, наоборот, – поджала губы Корнелия. Помедлив, все же пояснила: – Дело в том, что Варна мечтала выйти замуж. Мне кажется, она завидовала всем нам. И, наверное, испытывала злорадство, когда Эми оказалась в нужде, вот и предложила встречаться с женатым мужчиной за деньги…
Фриз не стал уточнять, что мужчин было несколько, лишь поинтересовался:
– Кому же завидовала Варна?
– Бывшим послушницам, которые удачно устроили свою судьбу, – мне, Амели, Фионе, да и другим. Сами подумайте, мы приходили в храм униженными и оскорбленными, а буквально через несколько месяцев находили мужей, получали заботу и кров. Это ли не благословение богини! Только Варна с Инигмой, казалось, останутся в богомольне навечно. Инигма-то понятно, болезная и невзрачная. Но Варна – девушка видная, правда слишком напористая и алчная.
– А почему вы не дружили с Фионой Ле’Ройс? – зашел с другой стороны детектив.
– Как-то не сложилось. Я только с Эми сошлась, – тяжело вздохнула Корнелия.
– Как думаете, могла ли Фиона тоже… как и фрау Лемех, встречаться с мужчинами за деньги? – осторожно поинтересовался Фриз.
– Не знаю, – тихо ответила Корнелия. – У нее хороший муж. И ребенок, я слышала, есть. Зачем бы ей… – Женщина осеклась и отвернулась к окну: – Хотя я уже ни в чем не уверена…
– Еще такой вопрос, – не отставал сыщик. – Все послушницы в храме приезжие?
– Мы никогда это не обсуждали, – покачала головой собеседница. – Жрица строго-настрого запрещала. Да мы и сами не горели желанием делиться подробностями прошлой жизни…
Эрик слушал разговор вполуха, а когда доставил детектива и фрау Гольдшмидт к мортуарию, решил попрощаться. Фриз с Кремихом и без него разберутся. К тому же старший детектив пообещал лично отвезти Корнелию домой и переговорить с ювелиром, объяснив, какую неоценимую услугу его жена оказала следствию. Правда, Фрайберг не удивится, если детектив заодно задаст семейной паре еще парочку неудобных личных вопросов. Потому что Корнелия Гольдшмидт, несмотря на свою готовность сотрудничать с полицией, стала одной из подозреваемых.
В мастерской «Магическая механика» кипела работа, и Эрик, вернувшись домой, присоединился к своим сотрудникам. Его лучший работник окончательно поправился после бойни с железнорукими и в ближайший месяц планировал сыграть свадьбу, поэтому брался за любые заказы. Именно его Фрайберг и отправил встроить освещение в тоннеле, который проложили от дома в Айзенмитт люди Тодда Кирша. А ближе к вечеру должен был прийти за оплатой Косоглазый Тонни.
Эрик ждал дорогого гостя в гостиной, но вместо Тонни в дом постучал сам главарь банды «Земляные черви».
– Уютно у тебя тут, – осмотрелся Кирш, спрятал пухлый конверт с банкнотами во внутренний карман пиджака и присел в кресло. Правда, от предложенного Фрайбергом домашнего самогона отказался: – Прости, брат, сегодня не пью. Моя пассия не выносит запаха спиртного.
– Жу-Жу? – уточнил Фрайберг.
