– Ведь в кои-то веки хотел культурно задержать. Все же банкир, а не бандит какой! Пришел без предупреждения, чтобы не успел подготовиться и продумать защиту. Улики-то у нас только косвенные, понимаешь? Планировал надавить, подтолкнуть к признаниям, и ведь чувствовал, что готов сознаться. А он в бега, подлец!
Эрик вспомнил о записи разговора и передал детективу прибор.
– Что теперь?
– Ловить, писать отчет, закрывать дело, – нахмурился Фриз, грозно покосившись на дом банкира.
– А жрица? – спросил Эрик, заметив, что настроение у старшего детектива испортилось еще больше.
– И жрицу прижму, дай только срок!
Старший детектив махнул напарнику на прощание и направился в дом.
Дело можно было считать закрытым. Фриз прав: бежать Брунквисту некуда. Либо полицейские перехватят, либо «Черви» с железнорукими поймают. Только эти миндальничать не будут и за своих людей отомстят.
Заскочив в цветочную лавку и в кондитерскую, Эрик прямиком направился к Магде. Мысли о ней вытеснили недавние события, наполнив сердце теплом, а душу – светом. Кажется, кто-то свыше позволил ему прикоснуться к тому, что в Дардании называли даром богов, в Белавии – благословением небес, а в Ингвольде – простым человеческим счастьем.
Глава 9
Переменчивость погоды и… жизни
За окном мерно постукивал дождь, перебирая каплями по подоконнику, словно тапер скользил по клавишам умелыми пальцами. Тихую уличную мелодию подхватывал ветер, срывая с деревьев пожухлые листья, сбрасывая их на землю и перемешивая с павшими собратьями. Мелкие задиристые птички с желтыми пузиками отважно перелетали с ветки на ветку, кричали и дрались, словно им непогода нипочем. Как и бродячим псам, огласившим соседнюю подворотню лаем и явно заприметившим жертву – какого-нибудь забредшего на чужую территорию кота или бродягу, не пожелавшего делиться добычей с местной стаей. Проехавший мобиль заглушил громким звуком клаксона и лай, и птичье щебетанье, и шум дождя. И вдруг на секунду все стихло. Оглушительная непривычная тишина. От этой тишины сжималось сердце, захватывало дух и создавалось ощущение, будто время остановилось, замерло и вот-вот что-то произойдет.
Но вскоре дождь вновь забарабанил по стеклу, собаки затявкали, ветер продолжил трепать листья, а сквозь плотный смог пробился тоненький лучик солнца, минуя кружево переплетенных ветвей и заглядывая в комнату. Бледная полоска света задрожала на круглом медном набалдашнике, что украшал кровать, скользнула по медовым прядям спящей женщины и робко коснулась щеки.
Эрик улыбнулся.
В такой день никакие заботы в голову не шли.
Он давно не испытывал подобного умиротворения. Когда можно никуда не спешить, нежиться на мягкой перине, сжимать в объятиях красивую женщину, любуясь трогательным румянцем и полураскрытыми, припухшими от ночных поцелуев губами.
Фрайберг отчего-то вспомнил последние годы учебы в академии и Тесс, в которую его угораздило влюбиться. Холодная красавица играла чужими чувствами, требуя исполнять любые желания, но взамен ничего, кроме призрачной надежды, не дарила. Магда же бросилась в отношения, как в омут, – со всем отчаянием, на которое способны лишь влюбленные женщины. Она отдавала Эрику всю себя до капли, заставляя его сердце биться чаще. И ей удалось пробудить в нем огонь. Даже удивительно, что в этой женщине нет ни эрга магии. Но что толку от дара богов, если многие приносят его в жертву жадности, богатству и мести.
Эрик и сам в последние дни частенько задумывался, стоит ли ему тратить силы на месть. Чем тогда он будет отличаться от Тесс, сделавшись, как и она, одержимым в своем желании наказать вельмож? Хотя, не в пример сестрице, его не привлекал дворец в далекой Белавии. По крайней мере, сейчас. Им двигало чувство возмездия и справедливости. Даже здесь, в городе воров и убийц, он не мог оставаться равнодушным к чужим бедам. Именно по этой причине помогал соседям. По этой же причине откликался на просьбы шефа Кроули и желал поймать убийцу Фионы Ле’Ройс. И, похоже, дело близилось к развязке. Фриз уверен, что банкиру не уйти от правосудия, без связей с преступным миром он долго не продержится в бегах. Помощи в Дункельмитте он ни у кого не найдет – подземелья перекрыты людьми Тодда Кирша, нелегальные перевозки контролирует Курц, а в Верхнем городе убийцу достанут железнорукие, они не простят смерти Фроля. Не сегодня завтра Брунквиста схватят.
Фрайберг верил, что стараниями старшего детектива жрицу тоже рано или поздно возьмут под стражу. Старик в эти дни землю рыл носом, пытаясь разговорить посетителей храма и послушниц. Особенно Варну, которая была правой рукой жрицы. Увы, девица упорно продолжала стоять на своем. Да, Брунквиста и дамочек в храме видела, но что в том странного – они прихожане. Да, отводила в молельню, но чем они там занимались, не ведала. Да, провожала через черный ход к оврагу, но только для того, чтобы не мешать службе. Но сколько бы послушница не юлила, правда рано или поздно откроется.
Эрик же больше не желал лезть в это дело, как и ставший ему добрым приятелем Ле’Ройс не хотел ничего слышать об изменах жены. И Фрайберг его понимал: правду иногда лучше не знать. Он тоже не хотел знать, почему в храме светлой богини-целительницы Аполии видел вместо людей тени. И почему мир иногда расплывается перед глазами, теряя краски. И отчего у него уже несколько месяцев бессонница, а на руках и спине проявляется тонкий узор, так напоминающий чернильную паутину на руках Удо Брагге. Эрик все откладывал и откладывал чтение дневника отца, особенно тех страниц, где говорилось о странной болезни матери. Как и его приятель Ле’Ройс, Фрайберг не хотел знать ответы на некоторые вопросы. Поэтому предпочитал их не задавать.
Внезапно мерный ход мыслей был нарушен стуком дверей, шагами и громкими голосами. Слуга Вальтер просил кого-то остановиться и подождать хозяйку.
Фрайберг потянулся к хронометру и с удивлением обнаружил, что уже одиннадцать. Сегодня их с Магдой не стали будить к завтраку. Питер наверняка засел в мастерской и колдовал над новыми деталями для Гретхен и Вальтера.
Голоса становились громче, Магда пошевелилась и распахнула глаза, пытаясь понять, что происходит.
– Похоже, у тебя гости, – улыбнулся ей Эрик, поцеловал полусонную женщину в лоб и поднялся с постели.
Он торопливо надел брюки, сунул ноги в ботинки и накинул на плечи рубашку. А затем покинул комнату, желая разобраться с нарушителями спокойствия. Скрываться Эр больше не собирался. Давно пора всем объявить, что они с Магдой вместе.
Правда, он никак не ожидал, что первым, кто узнает эту новость, будет мэр Грубер. Именно он, топая и прихрамывая, забирался по лестнице наверх, пока Вальтер боролся с двумя его головорезами возле входной двери. Слуга уже вырубил одного и теперь сражался со вторым, оттаскивая к выходу. Не обращая внимания на заварушку внизу, мэр поднялся по ступеням на второй этаж, где и столкнулся с Эриком.
– Приветствую, – буркнул Грубер, проходя мимо мастера механики. И вдруг резко остановился: – Э-э… Клаус, а что вы, собственного говоря, делаете в доме моей невесты?
