Рядом с ней стола магнитная подставка с ножами. Вероника подхватила один из них, самый крупный, топорик для мяса, и сама сделала шаг к рептилии. Стальная лента метнулась на нее мгновенно, целилась в лицо или горло… она действительно умела отталкиваться от пола, а ее скорость и представить было сложно, не увидев это. Однако Вероника все же успела закрыть лицо рукой.
Острые иглы прошли даже сквозь толстую ткань байки, прошили кожу, но боль была не такой сильной, как ожидала Вероника. Не ослепляющей. По крайней мере, пока, а ждать она не собиралась. Она прижала змею к полу, придавила ногой и в одно движение отрубила голову. Вероника не представляла, что у нее столько силы, но правильно все-таки говорят – стресс освобождает ресурсы, о которых мы можем не подозревать.
Для змеи все было кончено, но Вероника сдаваться не собиралась. Даже при том, что для нее наверняка пошел обратный отсчет. Пока перепуганная Алиса прижимала к себе плачущего младенца, Вероника стянула байку, осматривая место укуса. Двойная ранка была неглубокой, но четкой, и кровь уже остановилась. Это было плохо.
Отпечаток клыков словно отрезвил Алису, вернул к реальности. Она поспешно положила Юрика обратно в люльку и, больше не обращая внимания на его крики, кинулась к подруге.
– Она тебя все-таки задела?!
– Как видишь.
Внутри все леденело от страха, но Вероника заставила себя остаться спокойной, сосредоточилась на том, чтобы дышать ровно и медленно. Она ведь еще жива… и шансы на выживание теперь зависели только от нее.
Алиса сейчас владела собой гораздо хуже – страх за другого человека проедает быстрее, чем за себя.
– И что теперь делать? Ведь что-то же делать надо! Может… как это правильно… отсосать яд из ранки или что там делают?
– Ко мне с такими предложениями даже не обращайся, оставь их мужу своему.
– Ты что, шутишь?! – шокировано посмотрела на нее Алиса.
– Шучу, отгораживаюсь от реальности, потому что мне сейчас беспокоиться нельзя. Двигаться – тоже. Я скажу тебе, как помочь, только без самодеятельности.
Ее спокойствие понемногу передавалось Алисе. Обе знали правду – по крайней мере, самую вероятную версию правды. И обе отказывались в нее верить.
Вероника села на пол, спиной опираясь на холодильник, устроилась поудобнее.
– Доставай ремень из джинсов, – велела она. – При укусе ядовитых змей лучше двигаться как можно меньше, это замедлит распространение яда и выиграет мне время. Чем медленнее бьется сердце, тем медленнее кровь разносит яд. Так что оставь мне мое право шутить, не пугай меня.
– Ладно… – всхлипнула Алиса. – А ремень зачем?
– Жгут наложишь. Делай, не болтай.
Руки у Алисы дрожали крупной дрожью, но она все-таки справлялась. Вероника опустила руку так, чтобы рана оказалась ниже уровня сердца, и прижала указательный палец на пару сантиметров выше.
– Вот тут жгут накладывай, поверх майки.
– На палец?
– Да, вот так… Туже.
– Не слишком туго? – забеспокоилась Алиса.
– Когда я уберу палец, будет нормально. Мы ведь не останавливаем мне кровь. Тут, как и со спокойствием, трюк один – сдержать распространение яда. Теоретически, у меня есть шанс выжить, даже если Дамир не найдет противоядие. У любого человека есть. Вид змеи определяет, насколько этот шанс велик.
Веронике сейчас проще было говорить об этом, сосредоточиться на известных ей фактах, на стратегии своего выживания. Но в голову лезли совсем другие мысли… Что станет с Кристиной, если она умрет? Девочка и так потеряла всех близких… Справится ли Север с ее воспитанием? Да и восстановится ли сам?
«Я еще не умерла», – напоминала себе Вероника.
Но это пока не успокаивало. Надежды на то, что змея или не ядовитая, или не успела впрыснуть достаточно яда, оставалось все меньше. Место укуса начало опухать и болеть непонятной, пылающей болью, которая расползалась по всему телу. Паника нарастала, разгоняя сердце, и дыхательные упражнения помогали все хуже. Вероника оказалась в замкнутом круге: она знала, что должна успокоиться, но то, что это «должна» перестало у нее получаться, лишь усиливало страх.
Алисе приходилось и того хуже. Она прекрасно понимала, что Вероника пошла на этот шаг ради нее – и ничем не могла помочь! А ключ в замке все не поворачивался, к ним никто не ехал…
Когда зрение начало двоиться, Вероника поспешно закрыла глаза, чтобы не пугать себя еще больше. Это очень плохой знак… Она понятия не имела, от какого яда так бывает.
– Слушай меня… – прошептала она. – Если что случится…
– Ничего не случится! – испуганно перебила ее Алиса.
– Помолчи и слушай! Первое и главное – ты ни в чем не виновата. Я что хотела, то и сделала. А второе… тоже главное. Ты должна будешь следить за Севером и Кристи. Север привык изображать из себя мачо, он мало чего боится. Но семья для него главное… Уязвимое место. Ему нужно будет помочь. Кристина совсем ребенок.
– Ника…
– Это я на всякий случай. Ничего. Может, и справлюсь еще…
Укус абсолютно любой змеи можно пережить. Любой. Если организм выдержит.
Веронике вспомнилась ночь перед последней операцией в онкологической клинике. Тогда все было совсем как сейчас… Были люди, которые хотели ей помочь, были даже какие-то средства, но никто не брался делать однозначных прогнозов.
В конечном итоге, выдержать должно было ее тело. Которое и так уже прошло слишком много испытаний… Вероника надеялась, что его ресурсов хватит еще на одно.
Боль в мышцах усиливалась, принося новые симптомы. Яд вступал в силу.
* * *
Использование частного хосписа предполагало свои плюсы и минусы. Основной минус имел скорее символическое значение: Алексею не нравилось, что Арина находится среди умирающих людей. Атмосфера здесь была та еще!
Но плюсы, безусловно, преобладали. На базе небольшого учреждения, скрытого среди заснеженных лесов, было собрано лучшее оборудование. Тут были предусмотрены комнаты для родственников, где он и жил, охрана, а главное, человек, желавший убить Арину, будет разыскивать ее в больницах, не здесь.
Она пока не приходила в сознание, он знал, что она ни в чьем обществе не нуждается, и все равно оставался рядом. Ему казалось, что если он будет с ней, ничего плохого больше не случится… Это было не научно. Но это утешало.
Чтобы его не отследили, он не брал с собой телефон, не пользовался электронной почтой, платил только наличными деньгами. Ланфен связывалась с ним сама через стационарный телефон хосписа. Алексей знал, что идет расследование, что задействован проект. Но, к своему стыду, подробностями он мало интересовался. Ему проще было отгородиться от того мира, представить, что все это было не из-за него и не с ним.
Сегодня Ланфен впервые приехала лично. Одна. Он не был уверен, что это хорошая идея, но упрекнуть ее не посмел. Он понимал, что Ланфен делает то, чем должен был заниматься он.
