Конечно, Альфред Ферапонтович не взял (вот дура), но листочек словно задело ветерком, и он, оторвавшись от моих пальцев, медленно перелетел к привидению. После этого бумажка застыла вертикально, демонстрируя кривые, поспешно сделанные надписи.
— Да-с-с… Хм-м… — задумался библиотекарь, вчитываясь в мои каракули. — Это в левом крыле, а это недавно видел. Хм… Сейчас все будет, — азартно кивнул дедушка и растворился в воздухе.
Как только он исчез, из глубины первого ряда донесся топот, а затем выбежал толстый прыщавый парень. Его глаза были огромные и напуганы, и он не разбирая дороги, мчался прямо на меня, а вслед летела стопка громоздких, агрессивно настроенных книг.
К счастью, парень пробежал мимо, лишь слегка задев меня своим неповоротливым задом. Поколебавшись, я могла бы ухватиться за поручни и не упасть, но, по иронии судьбы, их не было. Именно поэтому, теряя равновесие, я широко взмахнула руками и ласточкой полетела вниз.
Глава 14. «Столкновение»
Сегодня был точно мой день. Вместо того, чтобы встретиться с полом, я почувствовала, как падение задерживают крепкие мужские руки. После чего, по всем законам физики, мы уже вдвоем упали на роскошный ковер. Зато это было гораздо менее травматично и почти безболезненно.
— Черт… — приглушенно простонал кто-то снизу.
Я, быстро сориентировавшись, поняла, что придавливаю собой какого-то мужчину. Поэтому быстренько откатилась и встретилась лицом к лицу с судьбоносным спасителем.
Эх, лучше бы я этого не делала. Ведь рядом со мной, потирая покрасневший нос, лежал Адам. Его королевская персона яростно на меня посмотрела и гневно прошептала:
— Дура неуклюжая! Ты же могла покалечиться!
— Но не покалечилась, — притворно весело ответила я.
Ох, веду себя, как настоящая идиотка. И утихомирить язык в присутствии этого злюки никак не могу.
— Счастье, что я тебя спас, — медленно начал подниматься парень.
— Ну, буду тебе должна, бука, — я продолжала с независимым видом лежать на ковре.
— Кто? Кто?!
— Бука, злюка, кактус — что тут непонятного? Лучше бы помог мне встать, — не выдержала я.
У Адама от такой откровенной наглости аж речь отобрало. Но через несколько минут он пришел в себя. Его глаза сузились до размера щелей, а изо рта вырвалось шипение:
— Много чести.
Я поморщилась и поднялась самостоятельно. Как только это сделала, впервые обратила внимание на то, что в читальне царит абсолютная тишина, а все студенты удивленно глазеют на нашу парочку. Смутившись, начала медленно пятиться к двери.
Но вместо того, чтобы спиной почувствовать прохладную дверь, я уперлась прямо в Адама. Парень на это что-то гневно пробормотал, повернул меня к себе и, сжав за талию, прицельно приблизился к моему лицу:
— Ты! Ходячая! Проблема! — раздельно и четко проговорил он, обжигая своим слегка мятным дыханием.
— Я нечаянно. Извини, — неуверенно прошептала я, нервничая от его близости и пристального взгляда.
Парень на это никак не отреагировал, только продолжил гипнотизировать своими прекрасными серыми глазами. «Стоп, а с каких это пор его глаза стали прекрасными?» — успела поймать себя на мысли, как рядом кто-то громко откашлялся и сказал:
— Вы закончили свою милую беседу, Златочка?
Узнав голос Ярика, я резко дернулась и едва не отбежала от Адама. Откуда и сила появилась? Парень на это недовольно нахмурился, но промолчал.
— Я… Мы… Мы уже поговорили, — неуверенно пробормотала я, чувствуя себя ужасно виноватой.
Как будто меня только что застукали на горячем.
— Понятно, солнце. А я вот везде тебя ищу. Ты забыла о наших занятиях — приветливо улыбнулся мужчина.
Но ответить я не успела, меня опередил Адам.
— Какие еще занятия?
— А вас это не касается, молодой человек, — официально подчеркнуто и сухо сказал магистр, впервые обратив внимание на моего сокурсника.
Но на парня это не произвело должного впечатления. Ведь вместо того, чтобы извиниться перед проректором, он вспыхнул от ярости и ответил:
— Меня это более чем касается, — после этого их взгляды сразу скрестились, оценивая и изучая противника.
Казалось, сейчас идет молчаливый поединок: кто первый моргнет.
— С каких это пор? — холодно поинтересовался Ярик и, словно невзначай, создал в ладонях приличного размера огненный фаербол.
— Отныне! — резко рявкнул Адам, крепко сжав кулаки.
Казалось, что он еле-еле себя сдерживал.
Это стало для меня последней каплей. Не выдержав их непонятной ссоры, я решила самостоятельно утихомирить мужчин:
— Профессор Ясноликий помогает мне с освоением боевой магии. У меня с этим определенные проблемы, — спокойно объяснила я однокурснику, пытаясь потушить напряженную атмосферу.
— Вот как! Я тоже могу тебе с этим помочь, — сразу предложил парень, продолжая сверлить взглядом переносицу Ярика.
Не понимая, откуда такая перемена в отношении ко мне, я с удивлением спросила:
— Но ты меня ненавидишь, зачем тебе это?
— Со сверстником тебе будет комфортнее, — быстро выкрутился он, с трудом опровергнув факт о ненависти.
Почему-то сразу стало очень обидно. Ведь я ничего ему плохого не сделала. Случайно попадала в неприятные ситуации, но это не причина таких негативных чувств к ни в чем не повинной девушки. Захотелось расклеиться, пожалеть себя и тихонько всплакнуть в каком-нибудь уютном уголке. Но этого нельзя было делать. Поэтому, собрав волю в кулак, сдержала слезы и спокойно спросила:
— Ярик, нам разве не пора на занятие?
В ответ магистр коротко кивнул и погасил фаербол.
— Давно пора, — взяв меня за руку, сказал мужчина и, даже не взглянув в сторону Адама, мгновенно переместил нас в свою башню.
Глава 15. «Стихия воды»
В комнате все было так же, как и в прошлый раз. Разве что за окном уже начало темнеть. Я отошла от профессора и устало села на диван.
— Все наладится, — уверенно сказал мужчина.
— Было бы хорошо, — пробормотала я и закрыла глаза.
Сейчас бы съесть тортика и завалиться в свою кроватку с интересной книжкой. Но нет, нужно осваивать магию, да еще и домашних заданий целая гора.
— Ой, — вскрикнула я, вспомнив о библиотекаре.
— Что такое?
— Дура я. Забыла забрать книги из библиотеки. Мне их искал Альфред Ферапонтович.
— Это не проблема, — приветливо улыбнулся Ярик. — Я сейчас все устрою.
После этих слов он в очередной раз исчез, а я осталась одна. Наконец появилась возможность спокойно обдумать события последнего часа моей жизни.
