– С подарком сборщик напишет, что на отару напали волки. Или был сильный ветер и сдул половину со скал. Или засуха в горах и от бескормицы падеж случился.
– А без подарка?
– Без подарка треть могут в казну забрать. Поэтому я лучше съезжу и поговорю с нужным человеком.
Ягер безбоязненно присел рядом с псом и почесал того под подбородком. Потом с улыбкой спросил у мудрого аксакала:
– Ну а если ты двух баранов подаришь?
– Тогда я потеряю одного без толку. Потому что всю отару ветер сдуть не может. Это может вызвать лишние вопросы, и цены на такой ветер совсем другие.
– Понятно. Тогда у меня последний вопрос. Я бы хотел, чтобы вы занимались своими делами еще неделю или две самостоятельно. И не беспокоили родных рассказами о летающих лодках.
Покосившись на замерших у бортов вооруженных солдат, чабан понимающе кивнул и показал палкой дальше в горы:
– Я как раз хотел отогнать овец поближе к снегам. Там есть старая овчарня, свежая трава, родники. Хорошее место. Если ты поможешь, мне не придется бить ноги по камням целую неделю.
Выпрямившись, адмирал ткнул в бок Хэльвора и скомандовал:
– По двадцать овец на каждый драккар поместится запросто. Сделаем небольшой крюк, поможем человеку.
– Я бы лучше его рядом с генералом посадил на цепь. Или прибил.
– Когда наступит этот момент, я покажу тебе, кого стоит прибить. А сейчас подгоняй остальных поближе, спускайте сходни и давайте грузиться. Быстрее начнем, быстрее закончим.
Поднявшись в горы, уже к вечеру добрались до нужного места. Там выгрузили старика с его отарой, набрали воды в роднике, на который он показал. Успели даже сварить гуляш, купив у пастуха одну из овец. Рано утром Ягер попрощался, погладил довольного жизнью барбоса и посоветовал:
– Вы только про нас не рассказывайте потом никому, уважаемый. Нам беды никакой не будет, а вот вас могут обидеть за это.
– А что тут рассказывать? Люди ведь не птицы, летать не умеют. Да и кто будет старика лишний раз беспокоить.
– Вот именно. Люди не летают, овцу ветром с обрыва сдуло. И все живут долго и счастливо. Может, когда-нибудь еще раз в гости загляну.
Подняв драккары в небо, адмирал задал нужный курс и стал снова колдовать над картой.
– Если ветра здесь ведут себя похоже, как и у нас, то наверняка вот отсюда, от горной гряды поднимаются вдоль этой реки на север. Это значит, что с попутным ветром мы доберемся вот сюда, потом чуть довернем и послезавтра вечером будем на месте. Обойдем вот эти три города подальше, чтобы никто лишний раз внимания не обращал. И вот здесь заночуем…
– Как пойдем? Пониже, над лесами?
– Нет, заберемся как можно выше. Облачно, нас будет трудно заметить. Ну и лесов тут мало, дальше будет деревня на деревне, кучу народа переполошим, если будем брюхом верхушки деревьев стричь. Так что – вдоль вот этого хребта спускаемся и почти до нужной реки. Надеюсь, что дождя не будет. Не хочется пережидать ливень на чужой территории.
Распустив паруса, эскадра двинулась вглубь империи. Ловцы ветров пришли отдать накопленные долги.
* * *
Имперский совет никак не мог прийти к общему решению. Доклад о гибели дорожного строителя вызвал большой переполох. Самое обидное, что ситуация окончательно запуталась, и было совершенно непонятно, что же происходит там, за высокими горами. Кто стрелял? Аборигены или кто-то из экспедиционного корпуса? Это случайный выстрел или перевал стерегут? И вообще, можно ли теперь каким-либо образом попасть в проклятые всеми богами места, где камни летают в небе, наплевав на все известные законы мироздания. К сожалению, во всех архивах горный кряж был отмечен как непроходимый, поэтому не было смысла надеяться на то, что получится быстро найти другую тропу сквозь лед и снег, не тающий даже жаркими летними днями.
В конце концов решили все же поставить императора в известность и предложить выслать разведку к обрушенному мосту. Может быть, кому-то получится перебраться через пропасть и выяснить, что же на самом деле стряслось. Если в тюрьмах пошуровать, наверняка найдутся желающие заменить каторжные работы подобного рода авантюрой. Не платить же за столь безумное предприятие, в самом деле. Вот завтра на утреннем докладе и сообщат. Выберут наиболее провинившегося, чтобы при случае принял гнев императора, и доложат.
Жаркая липкая тьма опускалась на город, раскрашенная на улицах цепочками масляных фонарей. По центральным аллеям вышагивала городская стража, разгоняя грохотом амуниции зазевавшихся прохожих со своего пути. Имперская гвардия бродила по высокой стене, окружавшей дворец, и маячила окаменевшими столбами в устланных коврами коридорах. Сам император предпочел сегодня лечь в любимой спальне на верхушке высокой башни, где хоть изредка налетал легкий ветерок, шевеля легкие шторы. В столицу империи пришла летняя ночь.
Лежавший на соломенном матрасе Вивант чутко прислушивался к доносившимся до него звукам. Бывший генерал и бывший командующий экспедиционным корпусом понимал, что сейчас наступает тот самый момент, ради которого дикари рвали жилы все эти дни. Он не видел, как именно они волокли свои корабли, но отмечал, как возвращались назад уставшие солдаты и матросы, как обрабатывали сбитые камнями руки. Судя по всему, соседи нашли способ перевалить через горы. И теперь готовились к ответному нападению.
Старик даже удивился, что не чувствует страха. На его месте он бы держал пленника рядом с собой все время, чтобы проверить полученную информацию. А потом бы сбросил его с высоты. Или прирезал походя, чтобы не мешался под ногами. Но молодой адмирал явно собирался сдержать данное слово. Поэтому стоило поразмыслить на досуге, куда лучше всего направиться, если он получит обещанную свободу. Благо, пять лет назад, опасаясь возможной опалы, Вивант сделал несколько тайников, куда положил деньги и документы на чужое имя. С этим вполне можно перебраться подальше в тихое и спокойное место, где дожить оставшиеся годы. Мельтешить рядом с троном после столь кровавого поражения – это подписывать себе сразу смертный приговор. В империи больше всего не любили неудачников. Потому что такие люди напоминали богатым и успешным, как легко можно слететь обратно в грязь и как трудно потом из нее выбраться. Затопчут конкуренты, не дадут подняться.
Тем временем драккары медленно опускались, двигаясь к заранее намеченным целям. Убрав паруса, запустили толкательные винты и теперь скользили, поводя острыми хищными носами от редких порывов ветра. Перед вылетом Ягер построил все команды в крохотной роще, где дожидались темноты, и объявил:
– Мы здесь, чтобы вернуть долг крови врагам, которые напали на наш дом. Мы не трогаем горожан. Мы не жжем мирные дома. Мы громим имперский дворец, битком набитый чиновниками и солдатами. Запомните: друзей там у нас нет. Поэтому – никакой жалости. И пусть не дрогнет наша рука. За Боргеллу! За наших погибших друзей!
Флагмана Ягер направил к башне, где обычно отдыхал в жаркие дни сам император. Еще один летающий корабль скользнул поближе к крохотной площади, куда выходили ворота внутренних казарм. Три других подобрались к громоздкому четырехэтажному строению за отдельной стеной. Именно там на верхних этажах была устроена сокровищница. Когда-то золото и драгоценности держали в подвалах, но после землетресения потратили почти год на разбор завалов и рытье новых ходов к замурованным богатствам и теперь решили перенести все накопленное повыше. Надежная охрана оградит от любого проникновения извне, а до крыши никакой попрыгунчик не доберется. Две стены: замковая и собственно хранилища. Многочисленные посты охраны. Тяжелые и крепкие двери. Что еще надо, чтобы спать спокойно?
