И сейчас настало время бить Боксера и его команду со всех стволов.
* * *
Дважды Влад использовал этот подвал в качестве «гауптвахты». Первый раз, когда чеченцы похитили двенадцатилетнего сына одного коммерсанта и в привычной манере прислали отцу ухо, требуя двести тысяч долларов. Действовала банда очень четко – звонили бизнесмену только с телефонов-автоматов, разговор тянулся не больше двух минут. Но однажды они прокололись, и группа «наружки» засекла переговорщика. Тот повесил трубку, вышел из телефонной будки, сел в иномарку, и она дернула со скоростью – водитель проверял, нет ли «хвоста». Но обложили его крепко.
– Ничего не знаю, – заявил гордый горец, когда его вытряхнули из белого «Сеата» и спросили, где они держат ребенка.
Оперативники прошлись ему башмаками по бокам. Но он молчал. Это была ваххабитская нечисть, просто так таких не возьмешь. Болевой порог у фанатиков, это знает любой врач, резко повышен, они просто не ощущают порой боли, а принять смерть от неверного – это с гарантией попасть в рай.
Тогда Влад с напарником, старшим опером Глебом Ваниным, и отвез его в этот просторный подвал домика на территории заброшенной войсковой части в Подмосковье.
– Бить будешь? Бей! Ничего не скажу, шакал русский! – крикнул горец, безумными глазами глядя на Влада.
– Не буду. – Влад снял ремень. – Я тебя просто повешу. – Он захлестнул ремень вокруг жилистой шеи.
Глаза у бандита выкатились. Он захрипел и потерял сознание. Потом пришел в себя и на этот раз смотрел на оперов со страхом.
– Ну что, снова? – спросил Влад.
После повторной экзекуции бандит, тяжело дыша, произнес:
– Ладно. Все скажу. Все, шакал!
По Чечне Влад отлично знал, что для фанатика-мусульманина самая страшная смерть – от удушения. Так не умирают воины. Душа умершего от удушения обречена на адские муки.
Второй раз подвал использовали, когда выбивали данные о складе взрывчатки, припрятанной под Москвой пособниками террористов. Там тоже попался упертый парень, говорить не хотел, но в подвале образумился очень быстро.
И вот теперь третий раз. Сейчас привезли сюда «замшевого».
– Первый вопрос – самый простой. На кого работаешь, родной? – спросил Гурьянов, присаживаясь рядом с пленником на колено.
«Замшевый» сквозь зубы выругался и прикрыл глаза. Он был крепкий: качок, с лицом, похожим на морду хорька, – хищным и злым.
– То, что ты скажешь все, тут смешно даже сомневаться, – сказал Гурьянов. – Другой вопрос, как дорого тебе это станет.
– Да вы два покойника, – бросил пленный. – Потешься пока… Слушайте мое предложение. Вы меня выпускаете, отдаете девку, и мы расходимся.
– Зачем тебе девка?
– Пригодится. – «Замшевый» в наглой ухмылке обнажил зубы – шикарные, белые, металлокерамические. – Соглашайтесь. Козырное предложение. Больше такое не предложат… Еще на бабки можем сторговаться…
Влад впечатал ему ботинок в ребра, пленник крякнул.
– Не надо, – сказал Гурьянов. Полез в сумку, вытащил аптечку, из нее достал инъектор. – Сейчас тебя подлечим от наглости. И ты все выложишь как на духу, сынок. Сам. С радостью.
– Э… – пленный отодвинулся.
– Но потом будешь пускать пузыри и не сможешь вспомнить свое имя… Ничего не попишешь. Жизнь жестока.
– Вы чего?
Гурьянов сжал его руку и приблизил к ней инъектор.
– Э, вы чего? – Бандит дернулся – Ну ладно, ладно… Будет базар… Чего вам надо?
– Ты убил бизнесмена? В «Саабе». С семьей.
– Не знаю вообще, о чем речь…
– Без инъекций не обойтись… Больно будет, но будь мужчиной. – Гурьянов вновь взял «замшевого» за руку, тот тщетно попытался вырвать руку, но ему уже вкатили полную инъекцию.
Тактика допроса – это то, чем Гурьянов владел в совершенстве. С любыми подручными средствами – при помощи кулаков, предметов, фармацевтики, которую можно приобрести в любой аптеке, – он мог выбить из человека все.
Через час все стало известно. «Замшевый» в самом убийстве не участвовал. Он следил за обстановкой, наблюдая за ней с рацией в двадцатичетырехэтажной башне напротив. Он следил, когда Гурьяновы выйдут из подъезда, чтобы дать по сотовому телефону сигнал. После его звонка подъехал «Иж Комби» с киллерами, которые изрешетили «Сааб».
– Им какие-то документы нужны были. Но у этого фирмача их не оказалось. А перед тем девка, Вика эта, вышла из дома с сумкой через плечо. Мы знали, что она его знакомая. Вот и подумали – документы у нее.
– Что за документы?
– Бухгалтерия какая-то. Я не знаю ничего…
– На кого работаешь?
– На ахтумских. У их пахана погоняло такое – Художник. Его я не видел. Сам он почти ни с кем не встречается. Хоронится по хатам, и никто не знает где. Но мы на него работаем.
– Вся бригада ахтумская хоронится?
– Когда столько врагов, чего не хорониться?
Влад выключил диктофон. Из «замшевого» вытащили все, что он знал. Из прошлых дел он участвовал с ахтумскими в трех убийствах и одном разборе.
Влад кивал, потом обернулся к Гурьянову:
– Это самая отмороженная бригада в Москве. Перегрызлись со всей столицей. Все вопросы решают через стрельбу. Блатота от них сама стонет.
– Бабки-то хоть хорошие платят? – спросил Гурьянов «замшевого».
– Штуку-другую подкидывают. За заказы – отдельно…
Явки, склады оружия – ничего «замшевый» не знал. Он был москвичом, в бригаде наемником. А бригада организована была жестко, никто не знал больше того, что положено. Когда «замшевый» был нужен, ему сбрасывали на телефон сообщение, и он появлялся в условленном месте для получения соответствующих инструкций. Главари команды с ним не общались.
– Что с ним теперь делать? – спросил Влад, глядя на потерявшего сознание пленника.
– Подождем, пока придет в себя, – сказал Гурьянов.
«Замшевый» пришел в себя через пару часов. Он стонал.
Полковник вкатил ему тонизирующий укол, и пленник быстро ожил.
– Пойди покури, Влад. И посмотри машину, – сказал Гурьянов.
Влад пожал плечами, но вышел.
– Как самочувствие, бандит? – спросил Гурьянов.
– Ну вы и суки… Что со мной делать будете?
– Земля таких носить не должна, – произнес негромко полковник.
И «замшевый» как-то обмяк, обреченно вздохнул.
– Может, договоримся? Я все равно вложил корешей. Мне к ним хода теперь нет. А на вас поработаю. Стреляю хорошо. Язык знаю.
– Что? – не понял Гурьянов.
– Английский, правда… Договоримся… Мне ни в ментовку, ни к своим…
