– Что? – спросил по-армянски сопровождавший – бывший чемпион Армении по греко-римской борьбе в тяжелом весе, ныне хозяин кафе «Арарат».
– Пошли, – глухо произнес Раф.
Когда Раф приехал домой, сына там не было. В милицию звонить он не решился. Поднял на ноги всех армян, и они метались по городу.
Сын Рафа нашелся через три часа на бензоколонке в тридцати километрах от города.
– Как ты? – поглаживая ребенка по голове, спрашивал Раф, чувствуя, как из глаз катятся слезы.
Ребенок выглядел довольно бодрым.
– Они меня отпустили. Папа, они тебя испугались, – говорил он, пережитого страха в нем не осталось, он был горд за отца, которого боятся даже бандиты.
Вечером Раф собрал своих земляков. И обратился к хозяину кафе «Арарат», отвечавшему за безопасность общины и поддерживавшему связи с преступным миром:
– Узнай, кто это. Если Гринберг, то кто стоит за ним?
– Руднянские его прикрывали, – сказал хозяин «Арарата». – Это они участвовали в бойне, когда Боксера кончили.
– Я хочу, чтобы они умерли… Я хочу, чтобы умер Гринберг. Сегодня же жену и детей – в Ереван. А там поглядим.
– Война? – спросил хозяин «Арарата».
– Война!
Шпану отвадить – это куда ни шло. У диаспоры есть прикрытие в милиции, есть боевики, прошедшие Карабах. Но большая мафиозная война – это слишком тяжелое испытание.
– Мы сейчас не можем себе этого позволить. Мы слишком глубоко вросли корнями здесь. Нам не хватит людей и оружия, – сказал хозяин «Арарата».
– Надо людей звать! – сказал Раф.
– Кого?
Раф задумался на миг и произнес резко:
– Гарика с его бандитами. Ты же хорошо знаешь Гарика. Он поможет.
Гарик – вор в законе из Подмосковья, несколько раз оказывал диаспоре услуги, в том числе и силового характера.
– Против нас щенки. А щенки пугливы. Им лишь надо показать большую собаку. – Раф хлопнул в ладони возбужденно.
– Гарик дорого возьмет за такое дело, – посетовал хозяин «Арарата».
– Мы заплатим. И нам заплатят. За все…
* * *
– Я перезвоню через пять минут. – Влад нажал на кнопку и отложил сотовый телефон на журнальный столик.
– Крошка? – спросил Гурьянов, отхлебывая чай с лимоном.
– Он самый. Встречи хочет. На день раньше объявился. Говорит, что-то разузнал.
– Или нашел, кому тебя продать, – возразил Гурьянов.
– Не думаю. Да и встречаться с ним все равно надо.
– Надо… Но не на отшибе, а в общественном месте. Не слишком многолюдном, но и не в пустынном. Лучше в каком-нибудь метро. Я тебя буду прикрывать.
– Если решили грохнуть, и в метро грохнут.
– Не грохнут, Влад. Давай так. Метро «Тушинская». У первого вагона от центра. На скамейке. По сотовому телефону постепенно выведешь его к цели. Мы будем ждать там. При намеке на опасность – отход.
– Перестраховщик. – Влад взял телефон и набрал Крошку. – Еще раз привет. Значит, так, выдвигаешься сейчас к метро «Баррикадная» и ждешь там. В два часа я тебе звоню, и мы договариваемся, где и как.
– Это еще что? – возмутился Крошка. – Чего меня как пацана гонять?
– Я тебе все сказал…
Гурьянов покопался в гардеробе хозяина квартиры. Извлек кожаную безрукавку – та была тесновата, но в целом подходила. Нашел просторную клетчатую рубашку. Джинсы не налезли, пришлось оставить свои брюки. В серванте он присмотрел серебряную клипсу, которую прицепил к уху, и синие, круглые, как у кота Базилио, очки, устроившиеся на носу. Приобрел вид молодящегося хиппи.
– Тебе идет, – улыбнулась Вика, разглядывая его.
– А что? Когда дела закончим, уйду хипповать.
– Хватит ворковать, голубки, – зашел в спальную Влад. – Поехали. Нас громила заждался.
– Поехали. – Гурьянов спрятал пистолет сзади за поясом под рубахой.
Преодолев пробки, двое друзей доехали до «Пушкинской», оставили в переулке машину и спустились в метро. Народу там было полно, несмотря на то что час пик давно миновал. Они добрались до «Тушинской».
– Давай наверх. И веди Крошку по телефону сюда, – велел Гурьянов. – Но постепенно. Чтобы до последней минуты не знал места встречи. Держись так, чтобы во все стороны был маневр – на эскалатор, в вагон. Я вон там жду, контролирую.
Гурьянов тоже поднялся наверх, купил букет гвоздик и книжку в яркой обложке. Уселся на лавочку.
До встречи оставалось пятнадцать минут. И нужно было сделаться до этого времени совсем незаметным. Если Крошка приведет за собой людей, что-то соображающих в конспирации, маскарад стареющего хиппи не введет их в заблуждение.
Рядом ждали кого-то две девчонки лет двадцати, смешливые, жизнерадостные.
– Девушки, я обожаю Диму Билана, – подкатил он к ним, «включив» максимальное обаяние: уж в этом режиме перед ним не мог устоять никто. – А вы?
Они ошарашенно посмотрели на него. Он улыбнулся. Одна доверчиво сказала:
– Отстой.
– А Басков?
– Это для школьниц.
– А для вас?
– «Синий Ватерклозет». Вот это класс! И Арина. Голос. Манера. Класс!
– А вы кого-то ждете так трепетно? – спросил Гурьянов, обмахиваясь букетом с цветами.
– Ну уж не вас! – буркнула вторая девчонка.
– Я в печали.
Еще несколько слов, и девчонки втянулись в разговор. Теперь он был не одиноким подозрительным мужчиной, а добрым молодцем в компании двух молоденьких девушек, пусть и годившихся ему в дочки.
Наконец по эскалатору спустился Влад. А через пять минут Крошка устремился вниз по ступенькам. Он двигался как танк, с недовольным видом состоятельного человека, который давно забыл, для чего под Москвой нарыли столько нор и чего там толпится столько людей.
– Что за игры? – скривился он, подходя к Владу.
– Опасные игры, – сказал тот. – Ну выкладывай.
– Слухов много ходит. Ахтумские на ножах с Киборгом и его бригадой. Доходило до горячих действий. Офис, который под Киборгом был, они расстреляли. Наняли для этого какого-то безбашенного козла, того убили менты при задержании. Киборг у них три фуры с «левой» водкой увел. А ахтумские его магазин сожгли. Но нейтралитет сейчас. Вооруженный нейтралитет. Миротворцем между ними Сахо Старый выступал.
– Примирил?
– Временно. Ахтумские и Киборг – они же безбашенные. Их ничего не остановит.
– Что за коммерция у ахтумских?
– Одно время работали по мокрушным заказам каких-то нефтяных шишек. Чуть ли не «ЮКОСу» один заказ исполнили. Ресторан «Шанхай» под ними был. Но главное – они с одним чудиком работают. Кандидат в депутаты от правой партии. На водке деньги делает.
