– А я попробую с ней поговорить, – сказал Илья, хотя секунду назад не собирался делать ничего подобного. – Может, что-то выясню. Понимаешь, Томочка там работает.
– Понимаю, – серьезно сказал Миша. – Непонятно, как все связано, но два человека, имеющих отношение к отелю, умерли, а тебе там стало плохо. – Он глянул на Илью и договорил: – Сдается мне, с тобой там случилось не только то, о чем ты рассказал. Но не хочешь говорить, не говори.
– Не в том дело, что не хочу, – Илья не стал отпираться. – Просто надо больше информации собрать.
– Надо – давай соберем!
– Спасибо. Тебе незачем, я сам. – Илья поднялся со стула. – Пойду, а то мать волноваться будет. – Это прозвучало непривычно, но ему понравилось. – Можешь мне дать телефон Роговой? Вряд ли я его найду в интернете.
– Постараюсь найти, отправлю тебе, – пообещал Миша.
Они вышли на крыльцо. Кабинет участковых находился с торца девятиэтажки.
К вечеру ощутимо подморозило. Небо было ясным и черным, как школьная грифельная доска. Рассыпанные по нему звезды мигали, словно прищуриваясь и вновь распахивая искристые глаза.
– Да, а Леля-то как? – спросил Илья, спохватившись, что так и не узнал о Мишиных новостях на личном фронте.
– Написала, что ей меня не хватает, она скучает и поняла, какого дурака сваляла, когда уехала.
– Да ты что? – поразился Илья, который уже спустился по ступеням. – Вот видишь…
– Тебя развести, как у малыша конфетку отобрать. И как таких в журналистике держат? – Миша чуть слышно вздохнул. – Все у нее хорошо. Пишет, что дел полно, осваивается. Привет тебе передает.
Они помолчали.
– Ладно, иди давай. – Миша открыл дверь в кабинет. Его высокая плечистая фигура четко вырисовывалась в дверном проеме. – Ерунда все это. Жил без Лели и еще проживу.
Илья не успел ответить, как Михаил скрылся внутри.
Со вдовой Рогова Илья встретился уже на следующий день. Ее звали Мартой Иосифовной, она выслушала просьбу, выдержала длинную театральную паузу и низким, почти мужским голосом продиктовала адрес. А после, не утруждая себя прощанием, повесила трубку.
Роговы жили в одном из самых престижных районов Быстрорецка, недалеко от набережной, в жилом комплексе «Берег», где квартиры стоили, наверное, как вилла на Лазурном берегу.
Обычному человеку просто так на территорию комплекса было не попасть: обитатели «Берега» дистанцировались от остального мира, забаррикадировались от черни за высоким забором. Однако для Ильи был выписан пропуск, так что ворота перед ним открылись, стоило ему позвонить и назвать свое имя. После тщательного осмотра журналист был допущен в святая святых.
На территории комплекса имелись бассейн, спортивный зал, ресторан, кафе, детский центр для ребятишек голубых кровей и бог знает что еще. Марта Иосифовна уже сидела за столиком кафе, где они договорились увидеться. Домой к себе она Илью не пригласила.
Стоило ему войти в полупустой зал и оглядеться, как он сразу увидел женщину за столиком возле окна, которая махнула ему рукой, приглашая подойти. Она оказалась крупной и полной, но не рыхлой, а тугой, сдобной, как испеченный к Пасхе кулич. Светлые волосы были коротко подстрижены и тщательно уложены, брючный костюм малинового цвета выглядел дорого, но безвкусно.
Илья поздоровался и сел. Марта Иосифовна, не стесняясь, разглядывала его, и он ей не мешал. Подошедший официант тихим вежливым голосом поинтересовался, чего они желают. Илья, который решил, что чашка кофе в этом заведении, наверное, примерно равна его месячному авансу, хотел было отказаться, но Марта Иосифовна не дала ему рта раскрыть:
– Принеси нам кофе и булочки с маком и шоколадом. Пирожные еще – корзиночки с кремом, с фруктами-ягодами. Илья, вы малину любите?
– Вообще-то я…
– Не волнуйтесь, жильцам «Берега» тут ничего платить не нужно. А вы мой гость. Так малину или лучше вишню? Капучино или черный?
Илья выбрал вишню, подумав, что в отдельно взятом комплексе все же удалось построить коммунизм и воздавать каждому по потребностям.
Официант ушел, Марта Иосифовна достала электронную сигарету. Ее немедленно окутало облако с ароматом ванили.
– Курить бросаю, – пояснила она. – Приходится эту дрянь курить, совсем отказаться пока не получается.
Имя у Роговой было весьма экзотичным, внешность – славянской селянки, а нрав, похоже, прямой. И дурой она явно не была, так что Илье предстояло приложить все усилия, чтобы Рогова поверила в сказку про то, что он хочет написать для известного городского интернет-портала «Будни Быстрорецка» статью о выдающихся людях города, ушедших в этом году. Своеобразная дань памяти, расширенный некролог, как Илья объяснил ей по телефону. Придется спрашивать о детстве, юности и достижениях Рогова, при этом незаметно вплетая в разговор вопросы о последних днях его жизни и загадочной смерти.
Но выкручиваться и врать не пришлось. Втянув в себя пахучий дым, Марта Иосифовна прищурилась и выдала:
– Материал о покойниках в «Буднях» не планируется, я узнавала.
Илья, никак не ожидавший такого поворота, уставился на нее, чувствуя, что кровь бросилась ему в лицо. Врать он никогда не умел, а теперь вот попытался – и его уличили во лжи!
Рогова чуть заметно усмехнулась.
– Я вас подловила. Никуда не звонила. Просто не особо поверила в то, что кому-то захочется писать об этом, вот и сказала. – Она отложила в сторону электронную сигарету и откинулась на спинку стула. – А вы попались. То, что вы журналист, я знаю, читала ваши статьи. Пишете хорошо, в том, о чем рассказываете, стараетесь разобраться. Скрупулёзность и аккуратность делают вам честь.
Официант принес на сверкающем подносе их заказ и принялся споро и ловко сгружать на стол чашки, вазочки, тарелочки. Марта Иосифовна продолжала говорить без стеснения, не обращая на него ни малейшего внимания, словно это был не человек, а неодушевленный предмет. Привычка к тому, что поблизости постоянно находится обслуживающий персонал, с которым нет нужды считаться.
– Так о чем ваша статья на самом деле, Илья? Будьте откровенны со мной, и я обещаю, что отвечу на все вопросы честно.
– Я писал об открытии отеля «Петровский», – сказал Илья.
Официант ушел, снова оставив их вдвоем.
– Ваш муж поставил подпись на документах о продаже больницы частному лицу – Гусарову. В результате Петровская больница превратилась в отель. После Рогов и Гусаров умерли в течение полугода. И смерти их были похожи.
Марта Иосифовна сидела прямо, и Илье показалось, что кожа ее посерела под слоем косметики.
– Никакую статью я писать не собираюсь. Мне просто нужно узнать, что не так с отелем. Вернее, с тем местом.
– Зачем вы в это лезете? – глухо спросила Рогова.
– Моя… – Илья хотел сказать «девушка», но сбился. – Близкий мне человек работает там. И я боюсь, что это может быть опасно.
