Далее: есть много дополнительных факторов, которые исключают фармакологическое объяснение околосмертных явлений. Наиболее важный из них заключается в том, что во многих случаях перед началом околосмертных переживаний человек не принимал никаких лекарств, а в некоторых случаях медикаменты не применялись и после реанимации. В действительности многие люди подчеркивали, что этот опыт случился совершенно точно до того, как им ввели какие бы то ни было лекарства, иногда задолго до того, как они вообще обратились за медицинской помощью. Даже в тех случаях, когда человек получал лекарство примерно в то время, когда проходил через околосмертные переживания, использовались совершенно разные лекарства в разных случаях, и это огромный спектр. Они варьируются от таких веществ, как аспирин, антибиотики и гормон адреналин, до местных и газообразных анестетиков. Большинство из этих лекарств не оказывают влияния на центральную нервную систему и не имеют побочных эффектов, воздействующих на психику. Следует также отметить, что между группами рассказов тех, кто не получал совершенно никаких лекарств, и тех, кто находился под воздействием лекарства, нет никаких различий. Наконец, я упомяну, без комментариев со своей стороны, что одна женщина, которая «умирала» дважды в разное время с разрывом в несколько лет, связала отсутствие околосмертного опыта в первый раз как раз с тем, что тогда она находилась под наркозом. Во второй раз лекарства не применялись, и она пережила весьма многосторонний опыт.
Одно из допущений современной фармакологии, ставшее общепринятым и в среде обывателей, заключается в том, что психоактивные вещества вызывают те ощущения и переживания, с которыми их связывают. Поэтому эти переживания считаются «нереальными», «галлюцинаторными», «бредовыми», протекающими «исключительно в мозгу» пациента. Однако следует помнить, что эта точка зрения ни в коей мере не является общепринятой; есть и иной взгляд на соотношение воздействия лекарств и опыта, который сопровождает их прием. Я имею в виду применение того, что мы называем галлюциногенными веществами, в процессах инициации и исследования. На протяжении веков люди обращались к психоактивным веществам в стремлении выйти за пределы сознания и добраться до других планов реальности. (Рекомендую книгу доктора медицины Эндрю Вайля
[7] «Естественный разум» (The Natural Mind), в которой вы найдете увлекательное современное описание этой стороны использования таких веществ.)
Таким образом, использование лекарств и наркотических средств исторически ассоциировалось не только с медициной и лечением, но также с религией и достижением просветления. Например, в получивших широкую огласку ритуалах культа пейота, которые практиковали индейцы на западе США, использовали кактус пейот (лофофору Уильямса), который содержит мескалин. Индейцы употребляли его внутрь, чтобы испытать религиозные видения и достичь просветления. По всему миру существуют подобные культы, члены этих групп едины в убеждении, что употребляемое ими вещество позволяет им перейти в другие измерения реальности. Если предположить, что эта вера справедлива, можно выдвинуть гипотезу, что применение лекарства является лишь одним из многих возможных способов достичь просветления и открыть для себя другие планы существования. Опыт пребывания на грани жизни и смерти можно тогда назвать еще одним способом добиться того же, и это позволит объяснить сходство между переживаниями, вызванными наркотическими веществами, подобными описанному выше, и околосмертным опытом.
2. ФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ ОБЪЯСНЕНИЯ
Физиология — это ветвь биологии, которая изучает функционирование клеток, органов и в целом тел живых существ и взаимосвязи между этими функциями. Физиологическое объяснение околосмертных переживаний, которое мне часто приходилось слышать, сводится к тому, что, поскольку во время клинической смерти или других сильных повреждений прекращается доступ кислорода к мозгу, возникающие образы и переживания трактуются как своеобразная компенсация, как «последний вздох» умирающего мозга.
Главная причина, по которой эту теорию можно признать ошибочной, заключается в том, что, как легко можно заметить, изучив описанные выше рассказы, многие из околосмертных переживаний происходили до того, как тело начало испытывать физиологический стресс. В некоторых случаях во время этих переживаний у человека вообще не было никаких повреждений или болезней. Однако каждый отдельный элемент, который повторяется в рассказах людей, находившихся в критическом состоянии, также можно найти в рассказах людей, которые вообще не были ранены или больны.
3. НЕВРОЛОГИЧЕСКИЕ ОБЪЯСНЕНИЯ
Неврология — область медицины, изучающая причины, диагнозы и лечение болезней нервной системы (в которую входят головной мозг, спинной мозг и нервы). Переживания, сходные с теми, о которых рассказывают люди, побывавшие на грани жизни и смерти, также отмечены при некоторых неврологических болезнях. Поэтому иногда предлагают неврологические объяснения околосмертного опыта, подразумевая, что в мозгу умирающего человека, предположительно, развиваются неврологические дисфункции. Проанализируем неврологические параллели к двум из наиболее поражающих воображение эпизодов околосмертного опыта: мгновенный «обзор» событий жизни умирающего и внетелесное пребывание.
В больничном отделении неврологии я встретил пациента, который описал мне определенную форму эпилепсии, при которой он видел фрагменты своего прошлого.
«В первый раз, когда это случилось, я смотрел на своего друга, который был на другом конце комнаты. Правая сторона его лица будто бы исказилась. Вдруг в мое сознание проникли сцены, которые случались со мной в прошлом. Они были такими же, как в тот момент, когда это на самом деле происходило, такими живыми, полностью цветными и трехмерными. Я почувствовал тошноту, я был так поражен, что попытался отключить эти образы. С тех пор у меня не раз бывали такие приступы, и теперь я научился просто пережидать их. Самое близкое сравнение, которое я могу подобрать, это фильмы, которые показывают по телевизору на Новый год. Показывают эпизоды того, что случилось в прошлом году, и, когда видишь такой эпизод, он пролетает прежде, чем успеваешь о нем задуматься. Во время этих приступов все так же. Я что-то вижу и думаю: “О, я это помню”. И только я пытаюсь об этом поразмыслить, но не успеваю, как появляется другая картинка.
Картинки — это то, что случилось на самом деле. В них нет никаких изменений. Однако, когда все заканчивается, крайне сложно вспомнить, что я видел. Иногда это одни и те же картинки, а иногда другие. Когда они появляются, я вспоминаю: “О, эти я уже видел раньше”, но, когда все проходит, почти невозможно вспомнить, что это было. Это не какие-то крайне важные события из моей жизни. Ни одно из этих воспоминаний не было важным. Это все какие-то повседневные вещи. Они являются не по порядку, не в том порядке, в котором происходили в моей жизни. Они мелькают случайным образом.
Когда эти картинки появляются перед моим мысленным взором, я все так же вижу то, что происходит вокруг, но в этот период я могу уделять реальному миру меньше внимания. Я не так бдителен. Как будто половину моего мозга занимают эти картинки, а половину — то, что я делаю в этот момент. Люди, которые наблюдали за мной во время такого приступа, говорят, что он длится примерно минуту, но мне кажется, что это целая вечность».
