2. СНЫ, ГАЛЛЮЦИНАЦИИ И БРЕД
Возможно, говорят некоторые, околосмертный опыт — это всего лишь сны, в которых сбываются мечты, фантазии или галлюцинации, которые запускаются разными факторами, такими как в одном случае наркотики, в другом случае недостаточное поступление кислорода к головному мозгу, в третьем случае изоляция и так далее. Таким образом, околосмертный опыт они склонны объяснять как бред.
Думаю, этому можно противопоставить несколько контраргументов. Во-первых, нужно обратить внимание на значительное сходство в содержании рассказов и в последовательности эпизодов, которые встречаются во многих рассказах, пусть то, о чем обычно говорится в историях об околосмертном опыте, совершенно не соответствует тому, что люди чаще всего воображают себе в нашем культурном контексте, когда думают о происходящем после смерти. Кроме того, мы видим, что картина того, что ждет умирающего, потрясающим образом совпадает с тем, как это изображается в очень древних эзотерических трудах, с которыми опрошенные мною люди были совершенно не знакомы.
Во-вторых, остается фактом то, что люди, с которыми я говорил, не являются жертвами психоза. Они произвели на меня впечатление эмоционально устойчивых, нормальных людей, функциональных в обществе. Они имеют стабильную работу, важные посты, с ответственностью исполняют свои обязанности. У них крепкие браки, хорошие отношения с семьей и друзьями. Почти никто из тех, с кем я общался, не сталкивался в жизни больше ни с чем необъяснимым. И самое важное — мои информанты из тех людей, которые могут отличить видения и сны от реальности.
Однако все они говорят о том, что пережили на пороге смерти, не как о снах, но как о событиях, которые с ними происходили в действительности. Почти все они заверяли меня, что их переживания не были снами, но точно были реальными, они подчеркивали это.
Наконец, есть еще один факт: для некоторых эпизодов внетелесного пребывания есть фактические подтверждения. Я не могу называть конкретные имена и детали, по которым можно определить личность человека, но я видел и слышал достаточно, чтобы сказать, что я до сих пор поражен и удивлен. Я убежден, что любой, кто начнет изучать околосмертный опыт как исследователь, также найдет случаи такого фактического подтверждения историй умирающих. По крайней мере, я верю, что найдется достаточно фактов, которые покажут, что околосмертные переживания не являются снами, и заставят исследователя задуматься, не относятся ли они к принципиально иной категории.
В заключение позвольте мне сказать, что «объяснения» не являются абстрактными умозрительными упражнениями. В определенном смысле их можно считать проекциями личности тех людей, которые их предложили. Люди эмоционально привязываются к канонам тех научных объяснений, которые они придумывают или которых придерживаются.
На своих многочисленных лекциях, где я говорил о собранных мною рассказах об околосмертных переживаниях, я встретил сторонников разных типов объяснений. Люди с физиологическим, фармакологическим или неврологическим подходом считают, что их собственные взгляды дают интуитивно очевидные варианты объяснения таких переживаний, даже если конкретные случаи, которые я привожу в пример, вроде бы противоречат их объяснениям. Те, кто придерживается теорий Фрейда, с восторгом трактуют существо света как проекцию отца, а юнгианцы видят в нем архетип коллективного бессознательного, и так до бесконечности.
Хотя я хочу еще раз подчеркнуть тот факт, что сам я не предлагаю никакого нового объяснения этому феномену, я попытался привести несколько причин, почему самые распространенные объяснения представляются мне по меньшей мере сомнительными. На самом деле все, что я хочу предложить, сводится к простой идее: давайте по крайней мере не отрицать возможность того, что околосмертные переживания — это новый феномен, для которого нам, возможно, придется изобрести новые способы объяснения и интерпретации.
Глава 6
Впечатления
Пока я писал эту книгу, я остро осознавал, что мою цель и перспективы легко можно истолковать неправильно. В частности, я бы хотел сказать читателям с научным складом ума, что я полностью отдаю себе отчет в том, что то, что я тут представил, не является научным исследованием. А таким же философам, как я, скажу, что я вовсе не обманываю себя, будто бы мне удалось «доказать», что жизнь после смерти есть. Чтобы тщательно изучить такие вопросы, нужно анализировать технические подробности, что не входит в задачи этой книги, поэтому ограничусь краткими замечаниями.
В таких специализированных областях, как логика, право и наука, такие слова, как «вывод», «свидетельство» и «доказательство», являются техническими терминами и имеют более строгое значение, чем в обыденной речи. В повседневной жизни мы употребляем эти слова в более широких значениях. Одного взгляда на популярные журналы, полные «сенсаций», достаточно, чтобы убедиться, что почти любая неправдоподобная история подается как «доказательство» какой-то невероятной теории.
В рамках логики то, что можно сказать, и то, чего нельзя сказать, на основании заданного набора посылок вовсе не будет произвольным решением. Такие выводы очень четко и строго определяются правилами, традициями и законами. Когда кто-то говорит, что сделал определенный «вывод», подразумевается, что любой человек, который возьмет те же посылки, придет точно к такому же выводу, если только где-то по дороге не ошибется.
Этот комментарий показывает, почему я отказываюсь делать какие-либо «выводы» из своего исследования и почему я говорю, что не пытаюсь выстроить доказательства древней теории о жизни после смерти тела. Однако я думаю, что эти рассказы об околосмертном опыте все же очень важны. Я хотел бы найти какой-то усредненный способ их интерпретации, который не отрицал бы этот опыт на основании того, что для него нет научного или логического обоснования, но и не делал бы из него сенсацию, предлагая туманные эмоциональные заявления, что якобы эти истории «доказывают» существование жизни после смерти.
В то же время мне кажется вполне возможным то, что наша сегодняшняя неспособность предъявить «доказательства» не является ограничением, которое естественным образом проистекает из самой природы околосмертных переживаний. Возможно, это ограничение связано только с тем, что в наше время приняты такие методы научного и логического мышления. В будущем ученые и логики могут быть совсем иными. (Следует помнить, что исторически логика и научная методология были не зафиксированными раз и навсегда статичными системами, а живыми динамическими процессами.)
Поэтому я остаюсь не с выводами, не со свидетельствами и не с доказательствами, а с чем-то гораздо менее определенным: с чувствами, вопросами, аналогиями, загадочными фактами, которые только предстоит объяснить. На самом деле более уместно спрашивать не о том, какие выводы я сделал из своего исследования, но о том, как это исследование затронуло меня самого. В ответ на это я могу сказать только, что людям, рассказывавшим мне о своем опыте, удалось меня вполне убедить, но эту убежденность не так легко перенести в книгу. Околосмертный опыт для них самих был очень реальным, и, благодаря тому что я с ними общался, для меня он тоже стал реальным событием.
