Взгляд Уилла упал на бадью с яблоками по ту сторону изгороди. Быстро нырнув под жердину, он схватил яблоко. Потом вернулся в загон и, стоя на одном месте, протянул руку с яблоком:
— Поди-ка, милок.
Уши Тягая встали торчком. Яблоки ему нравились. Так же ему, кажется, нравился и этот мальчик — он здорово играл с ним. Одобрительно потряхивая гривой, он подошел мелкими шажками и аккуратно взял яблоко. Уилл ухватил уздечку — пони хрустел яблоком и выглядел абсолютно счастливым.
Уилл поднял взгляд и увидел одобрительный кивок Холта.
— Неплохо придумано, — заметил тот.
Старик Боб локтем саданул под ребро облаченного в серый плащ рейнджера.
— Смекалист, мальчишка-то! — гоготал он. — Смекалистый, а еще и вежливый! Они хороши будут с Тягаем на пару, а?
Уилл поглаживал пони по холке и по стоящим торчком ушам. При этих словах он обратился к старику:
— Почему вы зовете его Тягаем?
В эту секунду пони, резко дернув головой, едва не выбил Уиллу плечо. Мальчик покачнулся и чуть не упал. Гогочущий смех Боба раздавался на всю опушку.
— Посмотрим, может, сам догадаешься! — в восторге закатывался он.
Смех его был заразительный, Уилл и сам не мог удержаться от улыбки. Холт посмотрел на солнце, которое быстро скрывалось за деревьями, обрамлявшими опушку, где обитал старик Боб, и далекими лугами.
— Отведи его под навес, и Боб тебе покажет, как за ним ходить и смотреть за его упряжью. — И, обращаясь к старику, Холт добавил: — Сегодня мы у тебя заночуем, Боб. Не стесним?
Старик с удовольствием закивал:
— Буду рад гостям, рейнджер. Я столько времени провожу с лошадьми, что начинаю думать, что я и сам лошадь. — Он сунул руку в бадью с яблоками, выбрал одно и впился в него зубами — почти как Тягай некоторое время назад.
Холт смотрел на старика, удивленно приподняв брови.
— Похоже, мы как раз вовремя, — сухо заметил он. — Завтра увидим, сможет ли Уилл проскакать на Тягае верхом.
Вряд ли в эту ночь Уилл будет спать спокойно, подумал рейнджер — и оказался прав.
В лачуге старика Боба было только две комнаты, так что после ужина Холт растянулся на полу у очага, а мальчик улегся на свежей теплой соломе в стойле, прислушиваясь к тихому фырканью лошадей. Луна взошла и закатилась, меж тем как он бессонно лежал, мучаясь и беспокоясь, гадая, что готовит ему грядущий день. Сумеет ли он проехаться верхом на Тягае? Он никогда не садился на лошадь. А что, если он упадет? Что, если расшибется? Еще хуже, если осрамится? Ему нравился старик Боб, и совсем не хотелось выглядеть по-дурацки в его глазах. И в глазах Холта тоже, вдруг с некоторым удивлением понял Уилл. Когда это мнение рейнджера стало так много для него значить? С этими мыслями мальчик погрузился в тяжелый сон.
Глава 13
— Итак, ты видел. Что думаешь? — спросил сэр Родни.
Потянувшись через стол, Кэрел налил себе еще кружку браги из кувшина, стоявшего между ними. Кабинет Родни не был роскошно отделан, наоборот, обстановка была спартанской. Обычно прославленные воины пользовались своим положением и окружали себя всевозможными удобствами, но такое поведение было не в духе сэра Родни. Здесь были сосновый рабочий стол и шесть жестких стульев с прямой спинкой.
В углу находился камин. Зимой в замке становилось очень холодно, и камин был необходим. Летом толстые стены сохраняли приятную прохладу, а зимой — тепло камина. Одно из окон выходило на плац, другое, занавешенное плотной портьерой, вело в спальню. В спальне все также было по-простому: узкая солдатская койка и несколько предметов мебели из недорогой древесины. Жена сэра Родни, Антуанетта, могла вдохнуть уют в это место, но несколько лет назад ее не стало, и жилище приобрело истинно мужской дух: минимум вещей, максимум пользы.
— Видел, — ответил Кэрел. — Не верится, но видел собственными глазами.
— Он проделывал это на протяжении всего занятия, неосознанно, конечно, — произнес мастер.
— С той же скоростью?
Родни кивнул:
— А то и еще быстрее. Он добавлял лишний удар в упражнение, но не выпадал из ритма. — Чуть поколебавшись, Родни наконец вслух произнес то, о чем они оба думали. — Этот мальчик прирожденный мечник.
Кэрел задумчиво склонил голову. Он не стал бы оспаривать это. Но прирожденных мечников не так много, и они все наперечет. Такие люди не просто владели мечом, это был совсем другой уровень мастерства. Это был инстинкт.
Из них получались великие воины, не чета простым рыцарям. Даже такие опытные мечники, как Родни и Кэрел, уступали им. В руках избранных меч становился не просто орудием, несшим погибель, но частью человека, его продолжением, отражением его личности. Такие мечники обладали великолепными навыками, совершенным чувством ритма и равновесия. Они до тонкостей владели искусством боя.
Однако воспитывать их было тяжело — это почти непосильное бремя для наставников, так как требовалось приложить много усилий, чтобы помочь им развить необыкновенные способности, совершенствовать их талант.
— Ты в этом уверен? — наконец проговорил Кэрел, и Родни снова кивнул, устремив взгляд в окно.
Он вспомнил, как Хорас молниеносно наносил удары, делая при этом мелкие дополнительные движения.
— Уверен, — просто ответил он. — Нам нужно сказать Уоллесу, что в следующей четверти у него появится новый ученик.
Фехтмейстер ратной школы Редмонта Уоллес был тем, на ком лежала ответственная задача довести до совершенства навыки и приемы, которым обучали Кэрел и другие наставники. Если появлялись незаурядные ученики, как, например, Хорас, Уоллес занимался с ними поодиночке, помогая им повышать уровень владения оружием. Кэрел задумчиво кривил нижнюю губу, размышляя о сроках, которые предлагал Родни.
— И не раньше? — вымолвил он. До следующей четверти еще оставалось три месяца. — Почему не дать ему начать сразу же? Судя по тому, что я видел, он уже освоил азы.
Но Родни покачал головой:
— Мы еще не разобрались в том, что он за человек. Он, кажется, неплохой мальчуган, но поди узнай… Вдруг он окажется негодником, тогда я не хочу, чтобы он овладел главными секретами.
Стоило задуматься об этом, и Кэрел не мог не согласиться с мастером.
— И вот еще что, — добавил Родни, — пусть это все останется между нами, и Мортону скажи то же самое. Не хочу, чтобы мальчик пока о чем-нибудь догадался. Это может сделать его заносчивым и только навредит ему.
— Ты прав, — согласился Кэрел. Двумя быстрыми глотками прикончив брагу, он поставил кружку на стол и поднялся. — А сейчас мне еще нужно разделаться с донесениями.
— А кому не нужно? — сочувственно отозвался Родни, и старые друзья обменялись улыбками. — Я не знал и не ведал, что в руководстве ратной школой столько бумагомарательства, — посетовал Родни, и Кэрел насмешливо фыркнул:
