Тягай неожиданно выгнул свою крепкую спинку и резко подскочил, оторвавшись всеми четырьмя копытами от земли. Яростно извернувшись, он приземлился на передние ноги, а задние высоко задрал. Уилл тут же перелетел через голову животного и мешком рухнул на землю. С трудом поднявшись, он принялся потирать ушибленную спину.
Тягай стоял рядом, уши торчком, и напряженно наблюдал за незадачливым наездником. Это как же тебя угораздило сделать такую глупость? — будто говорил он.
Старик Боб привалился к изгороди, держась за бока от смеха. Уилл взглянул на Холта:
— Что я сделал неправильно?
Учитель приблизился, протянул веревку и затем положил руку мальчику на плечо:
— Все было правильно, но это не обычная лошадь. Тягай — конь рейнджера.
— Какая разница? — сердито перебил Уилл, и Холт жестом заставил его замолчать:
— А такая, что коня надо еще умилостивить, прежде чем садиться на него. Их специально этому обучают, и никакой конокрад им не страшен.
Уилл почесал голову:
— В жизни не слышал такой…
Старик Боб, ухмыляясь, подошел к ним:
— Мало кто слышал. Потому-то наших лошадок никто не уводит со двора.
— И что ему надо сказать, чтобы сесть верхом? — поинтересовался Уилл.
Холт пожал плечами:
— Раз на раз не приходится, все животные разные. Для каждого надо найти свои слова, не похожие на другие. — Жестом он указал на своего коня: — Мой, например, отзывается на «пермете муа»
[4].
— «Пермете муа»? — машинально повторил за ним Уилл. — Что это за слова?
— Галльские. Это значит «вы мне позволите?» Его родители — из Галлики, видишь ли, — объяснил ему Холт, затем обратился к старику Бобу: — Что нужно сказать Тягаю, Боб?
Боб зажмурился на мгновение, сделав вид, что никак не может припомнить. Потом лицо его прояснилось.
— Ну да, помню-помню! Этому вот… ему нужно сказать «ты не против?», прежде чем лезть ему на спину.
— «Ты не против?» — переспросил Уилл, и Боб покачал головой:
— Да не мне ты говори это, паренек! Коню скажи, на ухо!
Чувствуя себя странно и подозревая, что Боб и Холт просто решили подшутить над ним, Уилл наклонился к Тягаю и шепнул в самое ухо:
— Ты не против?
Тягай издал тихое ржание. Уилл нерешительно посмотрел на Холта и Боба, и оба согласно кивнули.
— Давай лезь в седло! Теперь-то уж молодчик Тягай тебя не обидит! — воскликнул Боб.
Все еще немного опасаясь, мальчик перекинул ногу через лохматую спину коня и уселся верхом; посидел минуту-другую — ничего не произошло. Тогда Уилл осторожно стукнул Тягая пятками по бокам:
— Давай вперед.
Пошевелив ушами, конь пошел неторопливым шагом.
Уилл объехал несколько раз загон, потом пришпорил Тягая, и тот пустился рысцой. Мальчик приподнимал бедра в такт движениям коня. «А у него хорошо получается», — с одобрением отметил Холт.
Сняв веревочную петлю, учитель распахнул настежь обе створки ворот загона.
— Выведи его, Уилл, и увидишь, что он может на самом деле! — воскликнул Холт.
Мальчик послушно направил пони к воротам и, когда они выехали на открытое место, снова пристукнул пятками и почувствовал, как мышцы животного напряглись, и Тягай припустил галопом.
В ушах засвистел ветер, и Уилл припал к шее пони, что-то выкрикивая. Тягай пошевелил ушами и увеличил скорость.
Пони мчался вперед, его короткие, сильные ноги мелькали, превратившись в размытое пятно. Тягай во весь опор несся к опушке леса. Вскоре Уилл осторожно потянул за веревку, словно не зная, как пони отреагирует на это движение.
Тягай ушел влево, прочь от деревьев. Уилл продолжал мягко тянуть веревку, пока пони не повернул обратно к загону.
Взглянув вперед, Уилл изумился, насколько далеко они оказались. С этого расстояния Холт и старик Боб выглядели очень маленькими.
Тут на пути возник поваленный ствол, и не успел Уилл потянуть за веревку, чтобы заставить пони проехать стороной, как Тягай перепрыгнул препятствие.
Когда они подъехали к загону, Уилл наконец остановил пони рядом с Холтом. Тягай тряхнул косматой гривкой и заржал. Подавшись вперед, Уилл потрепал его по шее.
— Он просто великолепен! Он мчится со скоростью ветра! — переведя дыхание, выпалил Уилл.
Холт мрачно кивнул:
— Не совсем со скоростью ветра, пожалуй, но бегать он точно умеет. — Потом повернулся к старику: — Ты хорошо с ним управился, Боб.
Старик кивнул в знак согласия и тоже погладил Тягая по голове.
Всю свою жизнь он выращивал, и выезживал лошадей для рейнджеров, и этот пони оказался одним из лучших.
— Он очень вынослив, — с лаской в голосе говорил Боб, — он еще загонит этих бойцовских коней. А парнишка хорошо в седле держится, а, рейнджер?
Холт задумчиво потер подбородок:
— Не так уж плохо.
Боб возмутился:
— Не так уж плохо?! Черствый ты человек, рейнджер! Он даже не слетел, когда Тягай через колоду эту прыгал! — Глядя на Уилла, старик кивнул с одобрением. — И недоуздком коню рот не дерет, как некоторые. Рука у него легкая, когда правит, коня не мучает.
Уилл расплылся в улыбке от похвалы старого коневода. Украдкой он быстро взглянул на Холта, но рейнджер, как обычно, был угрюм и недружелюбен.
«Никогда даже не улыбнется», — подумал Уилл. Уже привстав, чтобы спешиться, он тут же поспешно уселся снова:
— Я ему должен что-то сказать, прежде чем слезть?
Боб во все горло захохотал:
— Да нет — уж раз сказал, и Тягай тебя запомнит. Ты его наездник.
Уилл с облегчением спешился и встал рядом с пони. Тягай дружелюбно боднул его головой. Уилл бросил взгляд на бадью с яблоками:
— Можно, я ему еще одно дам?
Холт кивнул:
— Только одно. Но не приучай его к этому. Растолстеет так, что и бегать не станет, если будешь его пичкать все время.
Тягай громко фыркнул. Между ним и Холтом явно не было единодушия на тот счет, сколько яблок в день полагается пони.
Остаток дня Уилл провел, слушая советы старика Боба по поводу искусства верховой езды, также он учился ухаживать за Тягаем и чинить его сбрую.
Мальчик расчесывал косматую гриву и хвост, чистил шкуру скребницей, пока бока пони не стали лосниться, и Тягай, похоже, оценил его старания. Очень устав, с ноющими от напряжения руками, Уилл повалился на кипу сена. И как раз в этот момент вошел Холт:
