— Почему бы и нет? — произнес он. — Такой случай не каждый день представится.
Но даже он сморщился, увидев, каким пинком наградил своего недавнего мучителя Хорас. Джером проехался носом по земле несколько метров.
Холт подобрал вторую трость, отброшенную Джеромом. С минуту поиграл ею, проверяя прочность и баланс.
— Не бог весть какое оружие на самом-то деле, — заметил он. — Удивляет, почему они его выбрали. — И произнес, кинув трость Альде: — Давай.
Белокурый парень, все еще скорчившись, сидел на траве и баюкал поврежденную лодыжку. Он посмотрел на трость так, будто не поверил своим глазам. Больше уж он не будет таким красавчиком, подумал Уилл.
— Но… но… я же ранен! — запротестовал Альда, неуклюже поднимаясь с земли.
Он не мог поверить, что Холт заставит его пройти через то же испытание.
Холт помедлил, пристально его рассматривая, словно только сейчас осознал, что мальчик испытывает боль. На мгновение в душе Альды затеплилась надежда.
— Так и есть, — проговорил рейнджер, — так и есть…
Холт выглядел слегка разочарованным, и Альда уже решил, что избежал позорной участи. Но тут лицо рейнджера прояснилось.
— Постой-постой, — заговорил он, — но и Хорас тоже ранен. Уилл, разве не так?
Уилл ухмыльнулся:
— Определенно так, учитель.
Надежда, не успев разгореться, угасла.
Теперь Холт обратился к Хорасу:
— У тебя не слишком тяжкие увечья, чтобы продолжить?
Хорас злорадно улыбнулся.
— О, ничего, думаю, я справлюсь, — отозвался он.
— Значит, вопрос решен! — обрадованно воскликнул Холт. — Можно продолжить, не так ли?
И Альда понял, что ему тоже не выкрутиться и не уйти. Он встал напротив Хораса, и начался последний поединок.
Из всей хулиганистой троицы Альда лучше всех управлялся с мечом и первые минуты мог оспаривать первенство Хораса. Он быстро понял, что его единственный шанс — это сделать что-то неожиданное.
Альда отступил, затем быстро перехватил трость по-иному, держа ее двумя руками, словно крестьянскую палицу, и обрушил серию быстрых коротких ударов слева и справа.
Хорас был застигнут врасплох и отступил, но ненадолго. Быстро оправившись, он нацелил следующий удар в голову Альды, который тут же выставил блок. В теории все было правильно, но на практике тяжелый меч легко переломил трость, оставив Альду с бесполезными обломками в руках. Совершенно обескураженный, он выпустил их из рук.
Посмотрев на противника, затем — на свой меч, Хорас пробормотал:
— И без него обойдусь.
И Хорас, собрав все силы, ударил Альду в челюсть, вложив в движение боль и обиду, накопленные за столько месяцев. Теперь он больше не жертва.
Уилл пораженно наблюдал, как Альда безвольно повалился на землю, лицом в грязь, рядом со своими приспешниками. Уилл подумал, что вряд ли стал бы спорить с Хорасом, если бы знал, что тот способен на такой удар.
Альда лежал не двигаясь. Хорас отвернулся, потирая ушибленные костяшки, и с чувством глубокого удовлетворения перевел дыхание.
— Вы не представляете, как было здорово, — сказал Хорас, — спасибо, рейнджер.
Холт кивнул:
— Спасибо, что заступился за Уилла. Да, и кстати, друзья зовут меня Холт.
Глава 23
Прошло несколько дней после стычки у дома Холта, и жизнь Хораса переменилась к лучшему.
Альду, Брайна и Джерома выдворили не только из школы, но из замка и даже из деревни. Родни уже некоторое время подозревал, что не все благополучно в рядах младших учеников. Холт рассказал ему о случившемся, и глава ратной школы провел расследование. В результате чего раскрылась подлинная причина неудач Хораса. Суд сэра Родни оказался скорым и беспощадным. Альде, Джерому и Брайну дали лишь полдня на сборы, снабдили небольшим запасом денег и провизией на неделю и прогнали с баронских земель, запретив возвращаться.
Когда троица исчезла, Хорасу стало значительно легче. Нагрузки были такими же тяжелыми, требования — суровыми, однако на душе стало спокойнее, и Хорас обнаружил, что вполне способен справиться с классными занятиями и упражнениями на плацу. Он быстро нагнал одноклассников, оправдав ожидания сэра Родни. Вдобавок ко всему ребята изменили к нему свое отношение, стали более дружелюбными и приветливыми.
Хорас чувствовал, что дело явно пошло на поправку.
Сожалел он только о том, что не успел поблагодарить Холта. В тот день мальчик вернулся в школу, и его сразу же отправили в лазарет залечивать раны. А когда Хораса выписали, Холт и Уилл уже уехали на Собор.
— Мы почти приехали? — спрашивал Уилл уже в десятый раз за утро.
Холт раздраженно вздохнул и промолчал. Они были в пути три дня, и Уиллу казалось, что они уже должны были достигнуть места, где проходит Собор. На губах ощущался незнакомый привкус.
— Соль, — коротко бросил рейнджер. — Мы приближаемся к морю.
Уилл искоса поглядывал на учителя в надежде, что, может, Холт снизойдет до него и поделится еще какими-то сведениями, но рейнджер лишь смотрел на дорогу.
Время от времени учитель рассматривал деревья, росшие по обочинам.
— Что вы там высматриваете? — не выдержав, спросил Уилл.
— Наконец, непраздный вопрос, — заметил он. — Вокруг места, где проходит Собор, всегда стоят дозорные. Люблю их дурачить.
— Зачем? — заинтересовался Уилл, и Холт позволил себе чуть усмехнуться:
— Чтобы они ворон не ловили. Они попытаются незаметно подобраться к нам и проводить нас до места, а затем скажут, что мы попали в засаду. Дурацкая игра, но они ее любят.
— Почему дурацкая? — спросил Уилл. Это как раз то, чему обучал его Холт.
— Потому что они всегда проигрывают, — невозмутимо пояснил он. — А в этом году они уж расстараются, так как знают, что со мной ученик. Захотят узнать, насколько ты хорош.
— Это часть испытания? — спросил Уилл, и Холт кивнул:
— Это его начало. Помнишь, что я тебе говорил вчера вечером?
Конечно, он помнил. Два вечера напролет, проведенных у костра, Холт негромким голосом объяснял ученику, как вести себя на Соборе. А прошлым вечером они разрабатывали тактику на случай засады — именно об этом сейчас говорил Холт.
— Когда мы… — начал Уилл, но рейнджер внезапно насторожился.
Он предостерегающе поднял палец, требуя тишины, и Уилл мгновенно умолк. Рейнджер повернул голову. Кони не подавали никаких признаков волнения.
— Слышишь? — спросил Холт.
Уилл навострил уши. Вроде он расслышал тихий стук копыт, идущий сзади, однако уверен не был. Возможно, он перепутал звук с топотом их собственных коней.
