Второй калкара ищет его. Он где-то поблизости, Холт это знал. Время от времени он слышал шаркающие шаги, один раз — даже хриплое дыхание, когда зверь прошел рядом с его укрытием, между развалинами стен. Монстр найдет его — это дело времени, и тогда Холту конец.
Холт был ранен и безоружен. Лук сломался еще во время первой атаки, когда рейнджер хладнокровно выпускал одну стрелу за другой. Его лук был прочным, а стрелы обладали невероятной пробивной мощью, однако тварь не умирала. Но наконец калкара пошатнулся и дрогнул, но в тот момент было уже поздно обращать внимание на другого. Второй калкара оказался рядом и ударом когтистой лапы выбил лук у Холта из рук, так что, спасаясь, он едва успел взобраться на развалины стен.
Когда тварь полезла за ним, Холт вытащил нож-сакс и нанес удар по уродливой башке. Но калкара оказался проворным, и тяжелое лезвие скользнуло вдоль одной из защищенных лап. Тут рейнджер увидел перед собой два горящих ненавистью глаза, похожих на огромные красные шары, и почувствовал, как разум покидает его, а тело цепенеет. Страшная сила тянула Холта прямо навстречу твари. Потребовалось неимоверное усилие воли, чтобы отвести глаза. Холт отшатнулся и выронил нож, чувствуя, как острые когти вспарывают бедро…
Холт спасался бегством, истекая кровью. У него больше не было оружия, и он полагался только на хаотический лабиринт развалин.
Где-то под вечер Холт ощутил перемену в движении калкара. Их курс на северо-восток неожиданно поменялся. Твари вдруг разделились и направились в лес — каждая в свою сторону. Более того, они вдруг стали маскировать след, хотя раньше шли в открытую, и не думая прятаться. Впервые за многие годы Холт ощутил страх. Он понял, что калкара охотятся за ним.
Руины были близко, и Холт предпочел занять позицию там, нежели в лесу. Укрыв Абеляра в безопасном месте, он отправился к Руинам пешком. Зная, что калкара нападут, едва только спустится ночь, он подготовился, как мог, к их приходу, собрав сухого валежника, чтобы развести костер. В разрушенной кухне отыскалось даже с полкувшина масла — оно прогоркло и пахло тухлятиной, но это не помешает ему гореть. Холт облил маслом сложенный в кучу валежник и отошел туда, где спину ему прикрывала стена. Он наготовил себе про запас факелов и, как только спустилась тьма, стал их жечь в ожидании нападения смертоносных тварей.
Почуял он их еще до того, как увидел. Только несколькими мгновениями позже Холт различил крадущиеся фигуры, два более темных пятна на фоне чернеющих деревьев. Его они, конечно, заметили сразу. Об этом уж Холт позаботился, примостив горящий факел в щель стены у себя за спиной. Но вот на сложенный в костер и облитый маслом валежник они не обратили внимания, на что Холт и рассчитывал. Как только калкара издали отвратительный вой, он швырнул факел в костер, и сушняк мгновенно занялся, полыхнув желтым пламенем в темноте.
Твари на миг замешкались, ведь огонь — их единственный заклятый враг. Но тут увидели, что рейнджер не у костра и даже не рядом, и двинулись на него — прямиком под град стрел.
Если бы они были чуть дальше, Холт успел бы уложить обоих. В колчане оставалось еще с дюжину стрел, а то и больше. Но время и расстояние играли против него, и он едва унес ноги. Теперь Холт сидел, укрытый обломками каменной кладки, шалашом привалившимися друг к другу, в неглубокой ложбинке в земле, замаскированный плащом, который служил ему долгие годы. Он надеялся только на то, что Уилл приведет Аралда и Родни, и тогда конечно же твари не убьют его.
О другой возможности Холт старался не думать — о том, что, опередив их, явится Джилан, один и вооруженный лишь луком да мечом. Теперь, когда он сам сражался с чудовищами, Холт понимал, что в одиночку выстоять против них почти невозможно. Если Джилан объявится раньше, чем рыцари, — оба здесь и полягут.
Тем временем раненая тварь рыскала по всему запустелому двору, как охотничий пес, вынюхивающий добычу, методически прочесывая территорию туда и обратно, исследуя каждый угол, каждый закуток, любое возможное укрытие. На сей раз, понимал Холт, ему не скрыться. Его рука сомкнулась на рукояти маленького метательного ножа, единственного оружия, которое у него осталось. Жалкая, почти бессмысленная защита, но больше у него ничего не было.
И тут Холт услышал шум, который ни с чем нельзя было спутать, — тяжелый топот рыцарских коней. Он открыл глаза и принялся следить за чудищем в небольшой просвет между камнями. Тварь, видимо, тоже услышала приближение коней и, выпрямившись во весь рост, повернулась на шум, долетавший из-за разрушенных стен.
До Холта доносились раздирающие душу вопли раненого зверя. Снова топот, затем — еще один вопль. Холта ослепил взметнувшийся до небес столп красного пламени. Должно быть, первого калкара отправили в огонь. Сознание Холта постепенно уплывало… Он стал ползком выбираться из своего укрытия, но в глазах темнело. Может, он сумеет обойти оставшегося калкара и взобраться на стену, прежде чем тот его заметит. Ничего другого Холт уже придумать не мог. Суматоха за стенами отвлекла внимание чудища. Однако тут Холт понял, что ничего не получится. Да, калкара явно забыл про жертву на какое-то время, но он сейчас займет лестницу, ведущую на верх стены, и сможет напасть на всадников внезапно, они не успеют ничего сделать. Калкара застанет их врасплох.
Холт с трудом выбрался из укрытия, метательный ножик сам собой выскользнул из ножен… Собрав последние силы, пытаясь остаться в сознании, Холт поковылял через двор, петляя среди каменных дебрей и ныряя за простенки. Он не сделал и полдюжины шагов, как, заслышав шелест, калкара снова повернул к нему, более страшный в своем молчании, и бросился Холту наперерез.
Холт застыл на месте, глядя в упор на нелепую тварь, надвигающуюся на него с огромной скоростью.
Еще несколько метров, и гипнотический взгляд лишит рейнджера контроля над собственным рассудком. Холт чувствовал, как растет неодолимое желание посмотреть в кроваво-красные шары. Тогда он плотно смежил веки, сдвинул брови до боли в мышцах и занес руку с ножом. Движение было плавным, закрепленным в памяти, инстинктивным — вверх и назад. Холт почти видел свою цель, хоть глаза его и были закрыты. Он мысленно прочертил в пространстве линию, которая выведет нож к точке на теле чудовища. Затем бросок с поворотом рукояти…
Только рейнджер мог так метнуть нож — и лишь один из всех рейнджеров королевства. Нож выбил калкара правый глаз, и зверь, взвыв от боли и бешенства, остановился, вцепившись в поврежденное место когтями, еще сильнее раздирая рану. Холт ринулся, минуя калкара, к стене и стал карабкаться по развалинам.
Уилл заметил лишь призрачную, неясную фигуру, которая вдруг возникла у обломка стены, но тут же узнал своего учителя.
— Холт! — выкрикнул мальчик, указывая рыцарям направление.
Все трое видели, как рейнджер встал, оглянулся и как будто замешкался. И тут в нескольких метрах за ним возникла огромная тень. Калкара, чья рана, хоть и мучительная, была отнюдь не смертельна, возобновил преследование.
Барон Аралд хотел поехать вперед, но понял, что никакой конь не сумеет пробраться через каменные дебри у самой стены. Вытащив громадный палаш из седельных ножен, барон спешился и устремился к руинам.
