— Думаю, с твоей помощью возможно все.
Неожиданно для себя Николь вспыхнула.
Странно... Она-то полагала, ее уже ничто не может смутить.
— Я любила Филиппа. Ты ведь понимаешь. Любила и люблю до сих пор.
— Знаю. А меня ты любила?
— Когда-то, — призналась Николь, — Я тебя хотела.
Илай слегка приподнял ее подбородок.
— А теперь?
Вновь почувствовав себя четырнадцатилетней девчонкой, Николь облизнула пересохшие губы и глянула в темные глаза колдуна: то, что она сначала в них любила, потом ее пугало...
Они с Илаем уже не те, время и невзгоды закалили обоих.
— Не знаю.
Колдун медленно кивнул.
— Что ж, вполне естественно. Если мы выживем, я снова завоюю твою любовь.
Девушка улыбнулась. Как ни странно, ей виделось в Илае что-то от Филиппа. Впрочем, лучше поразмышлять об этом позже — точнее, о них.
Аманда сжала ей пальцы: сестра, разумеется, слышала разговор, — и Николь ответила на пожатие.
Жеро осмотрел собравшиеся за ночь войска. Когда он закончил наводить защитные чары, воины встали на колени. Доспехи бойцов были выкованы из средневековых воспоминаний и современной магии. Серебристо-черная одежда облегала фигуру, как узкий комбинезон, а металлические шлемы и нагрудники защищали жизненно важные органы. Из оружия в ход шло все: автоматы, копья, пистолеты, арбалеты. Арман с Пабло сжимали в руках распятия; чудное, суеверное упование на христианского Бога вызывало у колдуна лишь усмешку, но он оставил эмоции при себе.
Воины поднялись с колен, приветствуя верховного главнокомандующего. Сколько знакомых лиц увидел Жеро среди клубящейся магической дымки! Призраки павших мерцали, пульсировали, то появляясь, то исчезая: Кьялиш, Эдди, Дэн, Барбара, tante Сесиль, Сильвана, Алонсо, Хосе Луис, Джош, Мари Клер и Дэниел, отец Холли; множество Каор, начиная с глубины веков, — некоторые, сохранившие ясность ума, недоуменно смотрели на своего предводителя, ненавистного Деверо. На их верность Жеро особенно не полагался. Колдун создал сотни големов и вложил им в отверстия ртов имена Мерлина, Лорана и Катрины.
На бледном лике луны мелькали три черные тени — драконы. Издалека доносился лай адских гончих, излюбленных духов-помощников колдунов.
С оглушительным грохотом на поле боя ступили зомби-гаитяне и терракотовые воины-китайцы, пополнив многочисленную армию Жеро. Заняли свои посты львы, грифоны и мантикоры.
На фоне сумеречного неба вырисовывались темные руины замка, пустынные, суровые. Николь Андерсон казалась лишней рядом с этими крошащимися камнями. Горячая, искренняя любовь брата к Николь лишала Жеро присутствия духа. Подумать только: колдун, посвятивший себя черной магии, способен любить! Должно быть, существовала иная сила, неподвластная Жеро, которую он не мог даже понять. А вдруг она обратится против него? Не она ли навсегда отняла Холли?
Невольно сжалось сердце. В голове закрутился вихрь мыслей. Как и Холли, он приносил чудовищные жертвы, расплачиваясь частичкой души, чтобы обрести силу и защитить членов своего ковена. Жуткие шрамы исполосовали его тело, душу — но Холли досталось не меньше. Как знать, возможно, ее раны оказались слишком глубоки. Если ему суждено умереть нынешней ночью, то умрет он за любовь, за последователей Холли и своих собственных.
«Не стоило отвергать ее предложение заключить духовный союз. Непростительная ошибка! — Колдун стиснул иссеченные шрамами кулаки. Резкий холодный ветер пробирал до костей; на непокрытую голову посыпались дождевые капли, — Я упустил единственную возможность обрести счастье. Да и глупо было отказываться от такой возможности ради спасения ковенов — объединив силы, мы бы легко справились с врагами».
Жеро тряхнул головой, отгоняя неприятные мысли: сожаления — удел слабых. Взглянув на Николь, он снова поразился произошедшим в ней переменам. Она тяжело переживала гибель Филиппа, лицо ее казалось воплощением скорби. Филипп не знал ту сумасшедшую, необузданную девчонку, которая постоянно крутилась в доме у братьев Деверо в надежде увидеть хоть кусочек настоящей черной магии, страшной и ужасной. Плохим девочкам нравятся плохие парни, однако с Деверо у Николь вышла промашка: по наивности она не распознала в них настоящих злодеев. Плохой парень и злодей — две большие разницы. А вот Холли сразу разобралась, кто есть кто, — и дала задний ход.
Колдун глубоко вздохнул: пора.
Подготовились великолепно. Жеро чувствовал, как Лоран ищет его, пытается дотянуться... Неприятно засосало под ложечкой. Он сжал безжизненные, ледяные пальцы Кари.
— Готовы?
Строй ответил невнятным бормотанием.
— Опускай!
Мановением руки Анна Луиза опустила защитный барьер, возведенный совместно с ангелами, который до поры до времени скрывал их присутствие от посторонних глаз.
— Жеро, ты только посмотри! — с придыханием прошептала Ева.
Колдун оглянулся: на белом скакуне, защищенном латами, восседал Мерлин, ужасный волшебник, враг, куда более могущественный, чем герцог. Рядом, исторгая из ноздрей пламя, взвился на дыбы вороной конь Лорана и всей тяжестью обрушился копытами на землю, так что в ночное небо брызнул сноп искр. Сзади тянулись ряды демонов, духов, скопище призраков Деверо, заложивших когда-то сердца и души ради победы над кланом Каор. Заметив среди многих тысяч предков Майкла, Жеро исполнился жалости к душе отца. Одни мертвецы являли собой голые скелеты, на других осталась посеревшая плоть. В глазах одних мерцала искра жизни, другие казались мертвее Кари. Легионы настоящих зомби.
Далеко в тылу, над огромным войском каким-то непостижимым образом возвышалась закутанная в густую вуаль Катрина Каор в черных доспехах, инкрустированных серебром. Когда-то ведьма замыслила убить герцога Лорана, двух его сыновей, а кроме того, всех существующих на свете представителей рода Деверо. Защищенные латными рукавицами руки уверенно сжимали поводья. С седла свешивались окровавленные головы последних принесенных в жертву людей: шесть с одной стороны, семь — с другой. В своем грозном величии Катрина походила на древнее воплощение Богини в образе разрушительницы Кати, только та носила ожерелье из человеческих черепов на шее и на поясе.
Даже не видя лица ведьмы, Жеро знал, что ее взор устремлен на него, нацелен прямиком в сердце со смертоносной точностью лазерного оружия. Мерлин с Лораном улыбались, едва сдерживаясь, чтобы не броситься в атаку.
«Удивительная получилась армия, — подумал колдун, — Каор и Деверо поменялись местами, смешались, разделились... Эта битва — нечто большее, чем давняя распря. За что я сражаюсь?»
В воображении возник образ Холли. Сердце оборвалось. На миг Жеро почудилось, что он умирает. Пробормотав очередное защитное заклинание, колдун коснулся нагрудника. Амулеты были вплавлены в металл доспехов и вшиты в обычную рубашку, которую он надел под комбинезон.
