– А теперь, – сказала Сабран, – думаю, пора потанцевать. – Она кивнула оркестру. – Сыграйте павану моря.
На сей раз рукоплескания прозвучали громом. Кудель что-то шепнул Маргрет, та улыбнулась в ответ и поцеловала его в щеку. Когда пары заняли места, Лот, встав со своего места, склонился перед Эдой:
– Виконтесса, не откажете ли мне честь танцевать со мной?
– Окажу, благородный Артелот. – Она подала ему руку и позволила вывести себя на середину. – Как тебе эта пара? – спросила Эда, перехватив его взгляд на Маргрет.
– Прекрасная пара. Кудель – хороший человек.
Павана моря поначалу звучала сдержанно. Начиналась как тихий день над океаном и оживлялась с каждой волной музыки. Танец считался сложным, но Эда с Лотом были опытными танцорами.
– Известие долетит к моим родителям раньше вас, – заметил Лот, двигаясь в такт с другими парами. – Маму особенно раздосадует, что сам я еще не обручен.
– Думаю, она забудет об этом за радостью, что ты живой, – возразила Эда. – К тому же ты ведь не обязательно вообще захочешь жениться.
– От ярла Златбука этого ждут. Да я и сам всегда хотел. – Лот взглянул на нее с высоты своего роста. – А ты?
– Я?.. – Эда скользнула вправо, и Лот вслед за ней. – Ты спрашиваешь, хотела бы я иметь супруга?
– Вернуться домой тебе нельзя. Наверное, ты могла бы… остаться здесь. С кем-нибудь… – Он мягко взглянул на нее. – Или у тебя уже кто-то есть?
У нее сжалось в груди.
Танец на миг разделил их, чтобы втянуть в водоворот других пар. Когда они снова встретились, Лот сказал:
– Венц мне рассказала. Она, наверное, узнала от Ночного Ястреба.
Об этом опасно было говорить вслух. И он это понимал.
– Надеюсь, ты не потому от меня это скрывала, что думала, я тебя стану осуждать, – бормотал Лот. Они оба кружились на месте. – Ты мне лучший друг. Я желаю тебе счастья.
– Даже если оно оскорбляет рыцаря Верности? – подняла бровь Эда. – Мы ведь не обручены.
– Я бы так и подумал, – признался он, – теперь вижу, что это не главное.
Эда улыбнулась:
– Ты и вправду переменился. – Они снова сплели пальцы под убыстряющуюся мелодию паваны. – Не хочется мне обременять тебя тревогами за нас обеих. Ты и так слишком заботлив.
– Я такой, – согласился он, – но было бы еще тяжелее сознавать, что друг не хочет открыть мне свое сердце. – Лот пожал ей руку. – Я здесь, если тебе нужен. Всегда.
– И я.
К концу танца Эда задумалась, доведется ли им снова беззаботно полежать под яблоней, пить вино из одной фляги, говорить до рассвета обо всем, что было пережито. Она на это надеялась. Лот поклонился ей, улыбчиво щурясь, и она ответила реверансом. Потом отвернулась, думая потихоньку ускользнуть к себе, – и обнаружила, что ее ждет Сабран.
Эда смотрела, как она идет по освободившемуся пространству. Смотрел и весь двор.
– Сыграйте танец свечей, – сказала Сабран.
На этот раз придворные ответили радостными восклицаниями. За время, которое Эда прожила при дворе, королева ни разу не танцевала прилюдно. Лот когда-то рассказал ей по секрету, что Сабран перестала это делать со дня смерти матери.
Многим при дворе не случалось видеть танца, о котором попросила королева, но старшие из слуг, заставшие Розариан, уже принялись снимать свечи с подсвечников. Скоро их примеру последовали остальные. Одну свечу вручили Сабран, другую – Эде. Лот, оказавшийся достаточно близко, чтобы его втянули в затею, протянул руку Катриен.
Оркестр заиграл трогательный мотив, Жиллет Лидден стала подпевать. Трое мужчин подхватили.
Эда низко присела перед Сабран, та ответила. Даже от этих легких движений свечи замигали.
Они пошли по кругу. Свечи держали в правой руке, левую каждый протянул за пояс другому, держа ладонь близко, но не прикасаясь. Шесть оборотов, глаза в глаза, прежде чем музыка призвала их сменить партнеров. Эда покружила вокруг Катриен и возвратилась к Сабран.
Та великолепно танцевала. Каждый шаг был выверен и мягок, как бархат. Если она много лет не показывала свои умения двору, значит упражнялась наедине с собой. Каждая подняла свечу над головой, опять опустила. Сабран скользящим шагом приблизилась, они снова закружились. Эда повернула голову, едва не соприкоснувшись с ней лбами, задев плечо, прежде чем разделиться вновь. Где-то в этом движении Эда потеряла дыхание.
Они никогда еще не бывали так близки на людях. Ее запах, недолговечное тепло – невидимая другим пытка. Эда покружила вокруг Лота, а потом их пальцы снова сплелись.
Казалось, это длилось целую вечность. Она заблудилась среди призрачных голосов, в переливах флейт, арфы, шаума, рядом с полускрытой в тенях Сабран.
И не сразу заметила, что танец кончился. Ее мир замер задолго до того. После завороженного молчания двор взорвался аплодисментами. Сабран, накрыв свечу чашечкой ладони, задула ее:
– Мы удаляемся ко сну. – (Фрейлина взяла у королевы свечу, снова набросила на ее плечи плащ.) – Остальных прошу не прерывать веселья. Доброго вечера.
– Доброго вечера, ваше величество!
Двор проводил королеву поклонами и реверансами. У дверей в личные покои Сабран через плечо оглянулась на Эду.
Этот взгляд звал. Эда дунула на свечу, отдала ее слуге.
Корсет стал ей тесен. Сладкая боль расцветала в животе. Она еще немного задержалась в толпе, посмотрела, как Лот с Маргрет отплясывают гальярду, а потом выплеснула опивки в огонь и покинула палату приемов. Рыцари-телохранители посторонились, пропуская ее.
В личных покоях было темно и холодно. Эда прошла их насквозь, вспоминая звучавшую здесь музыку вёрджинела, и открыла дверь опочивальни.
Сабран ждала у огня. Сейчас на ней был только тугой корсет и сорочка.
– Не думай, – сказала она. – Я на тебя гневаюсь!
Эда остановилась на пороге.
– Я делилась с тобой всеми тайнами, Эда. – Ее голос был еле слышен. – Ты видела меня ночную. Настоящую. – Сабран помолчала. – Это ты прогнала Фиридела.
– Я.
Сабран закрыла глаза:
– Все в моей жизни было ненастоящим. Даже попытки отнять жизнь оказались спектаклем, задуманным, чтобы напугать и подчинить. А ты, Эда… я думала, ты другая. Я назвала Комба лжецом, когда он сказал, что ты не то, чем кажешься. А теперь гадаю: не разыграла ли ты и то, что было между нами. Ради дела.
Эда искала правильные слова.
– Отвечай мне, – дрогнувшим голосом приказала Сабран. – Я – твоя королева.
– Может, ты и королева, но не моя. Я – не твоя подданная, Сабран.
Эда шагнула через порог и захлопнула дверь:
– Именно поэтому можешь не сомневаться: между нами все настоящее.
