– Розлайн – будущая глава рода Венц. Я сам пытался войти в покои королевы, но меня остановили стражники, заявив, что королева слишком слаба для приемов. Я ушел без возражений, но в ту же ночь, гм… побеседовал с секретарем Игрейн.
Герцогиня умна. Она ничего не хранила у себя в кабинете. Но секретарь под нажимом выдал документы, относящиеся к ее доходам и расходам. – Комб мрачно усмехнулся. – Я обнаружил постоянные поступления из герцогства Аскрдал. Крупную выплату из Карскаро после смерти королевы Розариан. Наряды и драгоценности для подкупа. Немало крон из ее сундуков перешли к купцу по имени Там Аткин. Я выяснил, что тот – сводный брат Бесс Дики, застрелившей Льевелина.
– Заговор существует больше десятилетия, – подытожил Лот, – а вы ничего не знали. – Он скривил губы. – У ястребов острый глаз. Я бы, скорее, прозвал вас Ночным Кротом. Шарите в темноте на ощупь…
Комб невесело хмыкнул, но смешок перешел в кашель.
– Я этого заслужил, – сипло признал он. – Видишь ли, благородный Артелот, у меня были глаза повсюду, но на святую кровь я их закрывал. Я был заранее уверен в верности других герцогов Духа. Потому и не следил за ними.
Его еще сильнее затрясло.
– Я получил свидетельство против Игрейн, – сказал Комб, – но действовать приходилось осторожно. Она, видишь ли, укрепилась в Королевской башне, и любое резкое движение против нее могло угрожать ее величеству. Обсудив это с госпожой Нельдой и благородным Лемандом, мы решили, что лучше всего будет разъехаться по своим владениям, собрать вассалов и затоптать искру переворота. К счастью, вы нас опередили, не то крови могло пролиться гораздо больше.
Лот молчал, обдумывая услышанное. Он не любил этого человека, но слова его звучали правдиво.
– Я понимаю, что Игрейн перехватила власть тотчас после изгнания дамы Нурты, отчего я, изгнавший ее, выгляжу сообщником, – говорил между тем Комб. – Но Святой свидетель, я не сделал ничего, неподобающего честному человеку. И ничего, недостойного места, которое занимаю при королеве Иниса. – Его взгляд оставался твердым. – Даже если она – последняя из Беретнетов, она все же Беретнет. И я постараюсь, чтобы она еще долго правила страной.
Лот смотрел на человека, изгнавшего его в лапы смерти. Эти глаза говорили об искренности, но Лот уже не был тем доверчивым мальчиком, каким его отослали из Аскалона. Он слишком многое повидал.
– Вы готовы выступить против Венц, – спросил он наконец, – и передать имеющиеся у вас доказательства?
– Готов.
– И переслать деньги владетелям Медового Ручья? – Лот не отпускал его взгляда. – За потерю единственного наследника, Китстона Луга. Любимого сына. И лучшего из друзей, какие жили на свете.
– Да, конечно. – Комб склонил голову. – Да направит твою руку рыцарь Справедливости, благородный Артелот. – Молюсь, чтобы ты оказался милосерднее ее потомка.
54
Восток
Закат превратил хрустальные воды моря Солнечных Бликов в прозрачный рубин. Никлайс Рооз, стоя на носу «Погони», смотрел, как вздымаются и опадают волны.
Движение было ему приятно. «Погоня» несколько недель простояла в иссохшем Кавонтае, где презиравшие морской закон пираты и торговцы завели процветающий черный рынок. Команда загрузила в трюмы провизию и пресную воду для обратного пути и пороха с прочими боеприпасами в количестве, достаточном, чтобы сровнять с землей целый город.
Наиматун они так и не продали. Золотая императрица решила оставить ее заложницей на случай встречи со стражей Бурного Моря.
Никлайс нащупал под рубашкой склянку с кровью и срезанной чешуей. Он каждую ночь доставал эту чешую с мыслью исследовать, но стоило его пальцам коснуться гладкой пластинки, в памяти вставал взгляд драканы, когда он срезал с тела ее панцирь.
Он поднял глаза, заслышав шорох. «Погоня» шла под белыми парусами чумного корабля: их нарочно закупили, чтобы облегчить проход через море Солнечных Бликов. Тем не менее на Востоке все знали этот корабль, и он скоро привлек мстительный взгляд Сейки. Когда ему навстречу вышли стражи Бурного Моря и драконьи всадники, императрица выслала гребную шлюпку с кратким предупреждением. Она, если ее корабль будет поврежден хоть на вершок или если она заметит преследователей, выпотрошит великую Наиматун, как рыбу. В доказательство, что дракана еще на борту, она прислала ее зуб.
И драконы, и корабли отступились. Что им еще оставалось? Впрочем, скорее всего, они держались следом, хотя и в отдалении.
– Вот ты где.
Никлайс обернулся. Рядом стояла Лая Йидаге.
– Вид у тебя задумчивый, – заметила она.
– Алхимикам пристало размышлять, милая госпожа.
Хорошо хоть они больше не стояли на месте. С каждой новой звездой, встававшей над головами, путь близился к концу.
– Я навещала змеюку. – Лая теплее закуталась в шаль. – По-моему, она умирает.
– Ее не кормят?
– У нее чешуя сохнет. Матросы поливают ее морской водой из ведра, но ей бы целиком окунуться.
Над палубой свистел ветер. Никлайс почти не замечал его укусов. В толстом плаще ему было тепло, как медведю в своей шкуре. Золотая императрица одарила его теплой одеждой, назвав своим мастером составов, – это звание причиталось придворным алхимикам в империи Двенадцати Озер.
– Никлайс, – выдохнула Лая. – Мне кажется, нам с тобой надо обдумать, что делать.
– Зачем?
– Затем, что, если в конце пути не окажется шелковичного дерева, Золотая императрица снимет с тебя голову.
Никлайс проглотил слюну:
– А если окажется?
– Ну, тогда ты, может, и останешься жив. Но я уже по горло сыта этим флотом. Полжизни просаливалась, но умирать в соленой воде не собираюсь. – Она взглянула на Никлайса. – Я хочу домой. А ты?
Он ответил не сразу.
Слово «дом» так давно ничего не значило. Он носил имя Рооз по Розентуну – сонному городку над Ваттеном, – но там его уже никто не помнил. Никого не осталось, кроме матери, а та его презирала.
Трюд, пожалуй, не все равно, жив он или умер, – подумалось Никлайсу. Знать бы, как она. Все бьется за союз с Востоком или тихо оплакивает любовника?
Очень долго домом Никлайсу был ментский двор, где ему благоволил правитель, где он полюбил, – но его князь теперь умер, его дом развалился, память свелась к статуям и портретам. А его пребывание в Инисе иначе как катастрофой не назовешь.
По большому счету, домом для него всегда был Яннарт.
– Яннарт ради него погиб. – Никлайс облизал губы. – Ради этого дерева. Я не могу уйти, не узнав его тайны.
– Ты – мастер составов. Тебе, конечно, позволят изучить дерево жизни, – пробормотала Лая. – Если мы найдем эликсир, Золотая императрица, полагаю, пойдет на север, к городу Тысячи Цветов. Постарается продать его дому Лаксенг в обмен на снятие морского запрета. В этом городе можно сбежать с корабля и пешком добраться в Кавонтай. Ты мог бы прихватить с собой образчики эликсира.
