– Никлайс, – шепнула Лая. – Ты как?
– Умираю, – проскрежетал он. – Милостью Девы, испущу дух, не дойдя до вершины.
Он не заметил сигнала остановки и ткнулся в спину Гонры, которая отпихнула его острым локтем. Никлайс на дрожащих ногах шагнул вперед, чтобы увидеть дерево. Узловатая, древняя шелковица невиданной величины.
Срубленная под корень.
Никлайс уставился на поверженную великаншу. Ноги у него похолодели, губы затряслись, глазам стало горячо.
Вот он здесь. Здесь кончается Путь Отверженных. Он видит то, что хотел видеть Яннарт, – тайну, за которую тот отдал жизнь. Сбылась мечта.
Темная, извращенная греза.
На шелковице не было ни цветка, ни плода. В своем величии она выглядела почти уродливой – неестественно вытянувшейся, как тело на дыбе. Ствол толстый, как китовая туша. Мертвые ветви тянулись к звездам, словно те могли протянуть призрачные руки и помочь подняться.
Золотая императрица медленно прошла между ветвями. Лая ухватила Никлайса за плечо. Он ощутил, как она дрожит, и невольно сжал ее руку.
– Йидаге, Рооз, – позвала Золотая императрица, – подойдите сюда.
Йидаге закрыла глаза.
– Ничего, – тихо проговорил Никлайс. – Тебе она ничего не сделает, Лая. Ты ей слишком нужна.
– Не хочу смотреть, что она сделает с тобой.
– Меня глубоко ранит твое недоверие к моим бойцовским способностям, госпожа Йидаге. – Никлайс со слабой улыбкой поднял трость. – С ней в руках я непобедим. Скажешь, нет?
Она подавилась смешком.
– Здесь вырезаны слова, – обратилась Золотая императрица к Лае, когда двое приблизились. – Переведи.
Ее лицо ничего не выражало. Лая глянула на нее, выпустила руку Никлайса и, перешагнув ветку, присела перед стволом. Один из пиратов подал факел, она осторожно поднесла его к дереву. Пламя высветило колонку вырезанных слов.
– Прости, вседостойная Золотая императрица, но перевести я не сумею. Кое-что здесь знакомо, но лишь малая часть, – сказала Лая. – Боюсь, это за пределами моих познаний.
– Может быть, я сумею?
Никлайс обернулся через плечо. Сейкинский ученый, из тех, кто всегда держался рядом с императрицей, коснулся ствола иссохшей рукой, словно тела умершего друга.
– Факел, прошу вас, – сказал он. – Это недолго.
Луны, которая выдала бы западный корабль, в небе не было. Тани с верхней реи смотрела, как пираты высаживаются на берег.
Места, где стояла на якоре «Роза вечности», пираты видеть не могли. Тани, в нужный момент повернув к юго-западу, продолжала путь, пока не увидела в ночную трубу остров.
По словам старца Вары, отсюда явилась приливная жемчужина. Может быть, этот остров даст ответ, как жемчужина оказалась у нее в боку, – а может быть, и не даст. Главное – Наиматун.
Ветер сдул ей на лицо пряди волос. Очертания кораблей она помнила по дням учения в Южном доме, где объясняли, как распознавать самые знаменитые суда флота Тигрового Глаза. Оба несли белые паруса болезни. «Черная голубка», вдвое уступавшая «Погоне» в длину, обходила остров с открытыми пушечными портами.
Тани спустилась на палубу. Пленников ей пришлось освободить, чтобы те помогли убрать паруса.
– Ты, – обратилась она к Симу, – останешься охранять корабль, пока меня нет.
Сим внимательно взглянул на нее:
– А ты куда?
– На «Погоню». – Она метнула взгляд на Лота. – Этому скажи, чтобы шел со мной. И держался тихо, если дорожит жизнью.
– Тебе ни за что не захватить «Погоню».
– Помоги мне уцелеть, а я позабочусь, чтобы ты целым и невредимым вернулся в империю Двенадцати Озер. Предашь – я оставлю тебя здесь умирать, – сказала Тани. – Выбирай сам.
– Кто ты такая? – сдвинув брови, спросил Сим. – Сражаешься ты лучше любого воина. Из нашей команды никто бы против тебя не выстоял. Как вышло, что тебя призвали в ряды ученых, а не в клан Мидучи?
Тани отдала ему подзорную трубу.
– Если тебя заметят, – сказала она вместо ответа, – дай один предупредительный выстрел и уходи. Мы тебя догоним.
– Ты была Мидучи. – Сим вгляделся в ее лицо. – За что тебя изгнали?
– Кто я и кем была – тебя не касается. – Она кивнула Лоту. – Ты ступай за мной.
– В море? – опешил Лот. – Мы же окоченеем.
– Нет, если будем двигаться.
– Что тебе нужно на том корабле?
– Освободить пленницу.
Тани, цепляясь за перекладины, спустилась по борту корабля, вздрагивая от холода. Потом отпустила руки.
Тело кануло в темноту. Холод вышиб из нее дух, из губ хлынули пузыри.
Она не ожидала, что будет так плохо. На Сейки она купалась в любое время года, но море Солнечных Бликов не бывало таким ледяным. Всплыв, Тани выдохнула белое облачко пара. Сзади недовольно кряхтел Лот. Он висел на руках, болтая ногами в воде.
– Прыгай, – подогнала его Тани. – Лучше уж разом.
Лот зажмурился и с видом идущего на смерть разжал руки. Ушел в воду с головой и тут же вынырнул, задыхаясь.
– Свят-той… – У него стучали зубы. – Как лед…
– Так пошевеливайся, – бросила ему Тани и поплыла.
На «Погоне» погасили фонари. Борт был так высок, что Тани не опасалась взглядов вахтенных. Им ни за что не разглядеть две головы в темной воде. Девятимачтовый галеон превосходил величиной все корабли мира. В его трюмах более чем достаточно места для дракона.
Двигалась она с трудом. От холода плохо гнулись суставы. Тани набрала воздуха и снова ушла под воду. Когда вынырнула у самого борта «Погони», не отстававшего от нее Лота неудержимо трясло. Тани рассчитывала пролезть в пушечный порт, но они все были закрыты, да и зацепок не видно.
Якорь. Единственная связь воды с палубой. Она проплыла вдоль борта к корме.
Когда Тани, подтянувшись из моря, полезла наверх, соленая вода смешалась с потом. Слышно было, как карабкается следом Лот. Каждый дюйм давался им с великим трудом. Все члены с боем возвращали прежнюю силу.
Уже почти наверху она упустила из рук цепь.
Все произошло так быстро, что Тани не успела вздохнуть, не то что крикнуть. Только что она поднималась – и вот уже падает и ударяется обо что-то надежное и теплое. Опустив взгляд, она увидела под собой Лота. Ее подошва стояла у него на плече.
Лот улыбался ей. Видно было, с каким трудом он держится, – но он улыбался. Тани отвела глаза и полезла дальше.
К тому времени как добралась до кормовой фигуры великого имперского дракона с отбитой мордой, руки у нее дрожали. Тани обогнула фигуру, втянула тело через борт и бесшумно спрыгнула на палубу. Золотая императрица, конечно, на острове, но она должна была оставить охрану.
