– Тогда я такая же, как ты. – Тани смотрела в пляшущее за каминной решеткой пламя. – У Калайбы тоже было дерево, а королева Сабран ведет род от нее. Получается, мы обе колдуньи?
– Маги, – рассеянно поправила ее Эда. – Кровь мага еще не делает тебя магичкой. Чтобы так назваться, надо съесть плод. Но дерево поделилось с тобой плодом именно поэтому. – Она опустилась на скамью под окном. – Ты сказала, что мои сестры подбили твоего змея. Я не догадалась спросить, как ты добиралась в Инис.
– На огромной птице.
Эда метнула на нее взгляд.
– Парспа, – сообразила она. – Ее мог прислать только Кассар.
– Да.
– Удивляюсь, что он тебе доверился. В обители не благоволят змеелюбам.
– Если бы ты хоть что-то знала о восточных драконах, ты бы их не презирала. Они совсем не похожи на огнедышащих. – Тани заставила ее отвести глаза. – Я презираю Безымянного. Его слуги в Великую Скорбь свергали наших богов, и я за это хочу свергнуть его. И в любом случае, – закончила она, – у тебя нет другого выхода, как довериться мне.
– Я могла бы тебя убить. Забрать жемчужину.
По глазам судя, она могла. И на поясе у нее висел кинжал в ножнах.
– И в одиночку управлять обеими жемчужинами? – бесстрашно ответила Тани. – Надо думать, ты знаешь, как это делается.
Она достала из-под подушки шкатулку и выложила на ладонь приливную жемчужину:
– Мне она помогла вести корабль по штилевому морю. И нагонять волны на берег. Так я узнала, что она тянет из тебя силы – сперва медленно, можно перетерпеть, как боль в гнилом зубе. А потом холодеет кровь, и члены тяжелеют, и мечтаешь уснуть на долгие годы. – Она протянула Эде жемчужину. – Эту ношу до́лжно разделить на двоих.
Эда медленно взяла драгоценность. Другой рукой она сняла цепочку со своей шеи.
Отливная жемчужина. Маленькая луна, млечный шарик. И ровный свет от заключенной в нем звезды – спокойный свет, а ее сестра вечно искрится. Эда положила по жемчужине на каждую ладонь:
– Ключи от Бездны.
Тани пробрал холодок.
Не верилось, что им удалось воссоединить эти ключи.
– План победы над Безымянным уже составлен. Думаю, Лот тебе рассказывал. – Эда вернула голубую жемчужину. – Мы с тобой при помощи этих ключей навеки свяжем его в глубинах.
Как тысячу лет назад – Непоро с подругой-магичкой.
– Ты должна знать, – продолжала Эда, – что убить Безымянного мы без Аскалона не сумеем. Для этого кто-то должен вогнать меч ему в сердце, а уж потом придет черед жемчужин. Чтобы потушить его пламя. Я надеюсь, что инисская ведьма сама принесет нам меч, а мы сумеем отобрать. Если нет, может быть, ваши восточные зм… драконы сумеют его настолько измотать, что силы жемчужин хватит и без меча, и тогда мы свяжем его еще на тысячу лет. Мне это не нравится, потому что означает, что другому поколению выпадет та же задача.
– Согласна, – кивнула Тани. – Кончать нужно здесь.
– Хорошо. Будем вместе учиться обращению с жемчужинами.
Эда достала из мешочка на поясе золотистый плод, доставленный Тани в Инис.
– Откуси от него. Сиден поможет тебе в этой битве. Особенно если появится Калайба.
Она положила плод на стол у кровати, и Тани перевела взгляд на него.
– Не откладывай. Он уже сегодня начнет гнить.
Поколебавшись мгновение, Тани кивнула.
– Мы обе, возможно, погибнем, связывая Безымянного, – сказала Эда негромко. – Ты готова рискнуть?
– Умереть ради лучшего мира было бы высочайшей честью.
Эда ответила на это тонкой улыбкой:
– Кажется, мы понимаем друг друга. Хотя бы в этом.
Тани сама удивилась тому, что улыбается в ответ.
– Когда почувствуешь, что окрепла, найди меня, – сказала Эда. – В Честенском лесу есть озеро. Там можно упражняться в обращении с жемчужинами. И проверить, долго ли мы протянем, не поубивав друг друга.
С этими словами она вышла. Тани спрятала не перестававшую искриться приливную жемчужину в шкатулку.
Золотой плод сиял перед ней. Она долго держала его в ладонях, прежде чем попробовать мякоть на вкус. Сладкий взрыв между зубами и на языке. А когда она проглотила, сок показался ей горячим.
Плод упал на пол, а ее охватил огонь.
В главной опочивальне пылала королева Иниса. За ней весь день приглядывал доктор Бурн, а теперь и Эда, не слушая возражений врача, сидела рядом.
Сабран сморил горячечный сон. Эда сидела на ее кровати, меняла влажную примочку.
Настоятельница умерла, и обитель в руках ведьмы. От мысли, что Долину Крови заполонили змеи, приведенные туда магичкой, у нее разгорались жаром ладони.
Одно утешение: Калайба не повредит апельсиновому дереву. Это единственный источник сидена, которого она так алчет.
Эда остудила горящий лоб Сабран. О Мите Йеданье она жалеть не могла, но горевала о сестрах, второй раз за немногие годы лишившихся предводительницы. Оставшись без власти, они либо разбегутся, либо выберут новую настоятельницу – скорее всего, Найруй, – либо подчинятся Калайбе, чтобы не лишиться доступа к дереву. В любом случае Эде оставалось только молиться, чтобы Кассар уцелел.
К сумеркам Сабран затихла. Эда поправляла фитили свечей, когда королева нарушила молчание:
– Что сказала восточница?
Эда оглянулась через плечо. Сабран не спала.
Тихо, чтобы не подслушали из-за дверей, Эда поведала о разговоре с Тани. Когда она закончила, Сабран стеклянными глазами уставилась в балдахин.
– Послезавтра я обращусь к моему народу, – сказала она. – Надо рассказать о заключенном союзе.
– Ты нездорова. Можно отложить это на день-другой.
– Королева не откладывает дел из-за пустяковой лихорадки. – Когда Эда стала укрывать ее потеплее, Сабран вздохнула. – Я тебе говорила не разыгрывать няньку!
– А я говорила, что я тебе не подданная.
Сабран что-то буркнула в подушку.
Когда она снова уснула, Эда вытянула из-под рубашки жемчужину. Та улавливала магию, любую магию и тянулась даже к той, что по природе была ей противоположна.
Услышав стук в дверь, она вернула жемчужину за ворот. Открыла и увидела на пороге Маргрет.
– Эда, – взволнованно проговорила та, – в Летний порт только что прибыли правители Юга. Как по-твоему, чего они хотят?
67
Запад
Влажная кожа прильнула к его коже, ласковая рука перебирает волосы. Вот первое, что он осознал, прежде чем боль, острая и мстительная, ворвалась в его сон.
Воздух горел во рту, воняя известью. Он невольно заскулил:
