Если бы так!
– Мита Йеданья, в отличие от своих предшественниц, смотрела себе под ноги. Нет, порой это разумно, даже необходимо, но ты, Эда, если твое возвышение при инисском дворе о чем-то говорит, стала бы смотреть шире. Правители должны совмещать оба подхода.
Эда позволила ее словам укорениться в душе. Быть может, из них ничего и не прорастет, но пусть себе семя лежит.
– Ты никогда не мечтала стать настоятельницей? – спросила Кагудо. – Ты ведь потомок Саяти ак-Нары. Женщины, которую Клеолинда сочла себе достойной преемницей.
Конечно же, она мечтала. Каждая девочка в обители мечтала стать красной девой, а каждая красная дева – что станет однажды предстоятельницей Матери.
– Не замечаю, чтобы широта взгляда пошла мне на пользу, – тихо возразила Эда. – Я изгнана, объявлена ведьмой. Одну из моих же сестер послали от меня избавиться. Я восемь лет отдала защите королевы Сабран в убеждении, что в ней течет кровь Матери, – и что же? Я узнаю, что ничего подобного нет. – (На это Кагудо тонко улыбнулась.) – Вы и раньше в это не верили?
– О, ни на минуту. Мы с тобой обе знаем, что Клеолинда Онйеню, с ее готовностью умереть за свой народ, никогда не покинула бы его ради Галиана Беретнета. Ты тоже знала, хоть и не могла доказать… но правда так или иначе всегда всплывает на свет.
Верховная правительница запрокинула лицо. На небе гасла бледная луна.
– Сабран обещала, что, когда сражения останутся позади, она возвестит миру, кто на самом деле победил Безымянного тысячу лет назад. Вернет Матери причитающиеся ей почести.
Такая правда должна была до основания потрясти страны Добродетели. Она прозвенит колоколом над всеми континентами.
– Вижу, тебя это удивляет не меньше, чем меня, – пряча улыбку, заметила Кагудо. – Вековую ложь, конечно, не расплетешь в один день. Дети прошлых веков умирали в убеждении, что меч был в руках Галиана Беретнета, а Клеолинду Онйеню считали лишь его обожающей невестой. Этого не отменить и не исправить… но дети завтрашнего дня будут знать правду.
Эда понимала, сколько боли это причинит Сабран. Окончательный, прилюдный разрыв своей связи с женщиной, которую она знала как Деву. С той, правда которой всегда была от нее скрыта.
Но Сабран это сделает. Потому что это правильный путь – единственно правильный.
– Я верю в обитель. И всегда верила, – сказала Кагудо, положив ладонь ей на плечо. – Боги с тобой, Эдаз ак-Нара. Я очень надеюсь, что мы еще встретимся.
– И я надеюсь.
Эда склонилась перед кровью Онйеню. И удивилась, когда Кагудо ответила ей тем же.
Они расстались у ворот личного сада королевы. Рассвет уже высветлил небосклон, когда Эда прислонилась к стене. Новые, неверные надежды кружили ей голову.
Настоятельница. Если она совладает с Безымянным, верховная правительница поддержит любые ее притязания на этот пост. Это немало. Дом Онйеню удостаивал своей поддержки немногих настоятельниц прошлого.
Ее вырвал из грез и вернул к действительности голос, окликнувший по имени. К ней бежала – насколько позволяли бежать юбки – Маргрет.
– Эда, – заговорила она, схватив подругу за руки, – король Джантар получил мое письмо. Он привез с собой Отважного!
Эда с натугой улыбнулась:
– Я рада.
– Тебе нехорошо? – нахмурилась Маргрет.
– Мне прекрасно.
Обе повернулись к дворцовым воротам, куда стекались послушать речь Сабран придворные. Маргрет взяла Эду под руку.
– Я не верила, что настанет такой день, – говорила она, медленно следуя за остальными. – День, когда королева Беретнет объявит о возобновлении войны с драконьим воинством.
Ворота дворца еще не открывались. За ними стояли плотные ряды городской стражи, дальше собрался двор. Господа и простой народ смотрели друг на друга через решетку.
– Ты спрашивала про мою свадьбу. Я собралась обвенчаться с Тарианом, как только ты очнешься, – сказала Маргрет, – но как же теперь без Лота?
– Так когда же?
– После сражения.
– Ты вытерпишь так долго?
Маргрет пихнула ее локтем в бок:
– Рыцарь Верности велит терпеть и ждать!
Толпа за воротами густела, выкликала королеву. Когда стрелки часов придвинулись к шести, вышла к воротам Тани. Кто-то вычесал ей из волос колтуны и нашел штаны и рубашку.
Эда ответила на кивок восточницы. Она уже чувствовала в ней горячий и яркий уголек сидена.
На башне зазвонили колокола. Королевские фанфары призвали толпу к молчанию. Тишину вскоре нарушил звон подков. Сабран выехала к народу на белом коне, в полном вооружении.
На ней был серебристый зимний доспех. Плащ багрового бархата откинут, чтобы виден был церемониальный меч на боку, а губы алеют, как свежие розы. Волосы заплетены в уложенные улитками косы – такую прическу ввела в обиход Глориан Третья. За ней ехали герцоги Духа, каждый под родовым стягом. Тани невозмутимо проводила их взглядом.
Рыцарские кони остановились за воротами. Сабран крепче ухватила повод, когда Аралак, обогнав коня, встал перед ней, готовый к защите. В горле у него тихо клокотало. Высоко подняв голову, королева Иниса ответила на ошеломленные взгляды горожан.
– Мой возлюбленный народ Добродетели, – заговорила она, и в голосе ее была сила. – Драконье воинство снова здесь.
68
Восток
Впервые за долгие века флот Востока пересекал Бездну. Сорок кораблей, вооруженные гарпунами, вертлюжными орудиями, осадными арбалетами-катапультами, покрытые мощными железными пластинами. Даже паруса их отливали восковой пленкой, приготовленной из желчи сейкинских змеев: пропитанная ею ткань плохо горела. Первой шла колоссальная «Играющая жемчужина», и рядом с ней «Вызов», несший на борту государя Сейки.
Море кругом было полно драконов.
Лот наблюдал за одним из парадной каюты «Играющей жемчужины». Дракон то и дело всплывал, давая вздохнуть сидевшей в седле всаднице. На той был шлем с забралом и крыльями для защиты шеи. Женщина могла бы в тепле и сухости плыть на корабле, а вместо этого предпочла мокнуть со своей змеюкой в этой черной воде.
Если два края света примирятся друг с другом, такое зрелище станет привычным во всех морях.
Лакустринский император вертел в пальцах чашу лакустринского розового вина. Они с головой ушли в «плуты и дамы» – игру, которой Лот обучил его величество накануне.
– Расскажи о своей королеве.
Лот поднял взгляд от карт:
– Ваше величество?
– Не понимаешь, зачем прошу? – улыбнулся Вечный император. – Я очень мало знаю о правителях с того края Бездны, благородный господин. Сабран предстоит стать союзницей моей страны, а значит, мне пристало знать о ней не только ее прославленное имя. Ты не согласен?
