Виверна нацелилась прямо на грот-мачту «Примирения». Застонав, мачта подломилась, обрушив на палубу верхний парус. Вверх взмыл мучительный крик.
Паруса обшитой железом «Хризантемы» охватило пламя. Тани бросилась за толпой, зажав в руке пистолет. Скрытая в ней сила – сила сидена – билась как второе сердце.
Огнедышащий опустился прямо перед ней. Больше рыцарского коня. На двух лапах. В пасти метался багровый язык.
Виверна.
Тани всю жизнь готовилась к этому. Для этого она родилась на свет.
Она открыла приливную жемчужину. Та полыхнула белым, и виверна яростно заскрежетала, заслоняясь от сияния черным крылом. Тани отогнала ее подальше от стрелков.
Вторая виверна грузно приземлилась у нее за спиной, сверкнула углями глаз. Зажатая меж двух врагов, Тани, одной рукой удерживая жемчужину, другой вытащила из ножен инисский меч. Покачнувшись от непривычной тяжести, она с первого раза промахнулась, но второй выпад попал в цель. Жарко-красная кровь хлынула навстречу клинку, прорубившему чешую, мясо и кость. Обезглавленная виверна рухнула на палубу – тело ее еще билось.
На краткий миг в луже крови Тани увиделась Суза – скатывающаяся в канаву темноволосая голова, – и ее приковало к месту. Первая виверна извергла огонь ей в спину.
Она извернулась в последний момент. Рука сама собой взлетела вверх, с ладони сорвался золотой огонь. Драконье пламя, отклонившись, сожгло ей рукав на плече и заставило вскрикнуть от вздувающихся пузырей ожога, но большая его часть ушла в туман.
Виверна по-птичьи склонила голову набок, сузила в щелки зрачки и, страшно зарычав, выбросила новую струю отливающего голубым огня. Тани попятилась, прикрываясь мечом. Был бы у нее сейкинский клинок… Никто не в силах двигаться подобно воде с такой тяжестью в руках.
Виверна плевалась огнем. По ее шкуре колотил ливень. Подпустив ее ближе, Тани нырнула, уходя от гнусных зубов, и хлестнула клинком по лапам. Со следующим шагом она запоздала – толстый жгут хвоста ударил на уровне пояса, едва не разрезав ее шипами, и отбросил назад.
Задребезжал вывалившийся из руки меч, а потом она ударилась о мачту и снова повалилась, ушибив голову. От сотрясения Тани замерла на месте. Одно ребро наверняка треснуло. Спину словно бритвами изрезали. Виверна крадучись наступала, пуская дым из ноздрей, но тут какой-то сейкинский солдат ткнул ей мечом в бок. Забывшись в боевой ярости, он зашел спереди, целя по глазам. Чудовище сомкнуло челюсти на его колене и, подкинув, ударило о палубу, а потом еще и еще, как кусок мяса. Тани было слышно, как трещат его кости, как замирает булькающий крик. То, что осталось от человека, виверна отшвырнула за борт.
Рядом лежало обугленное тело в голубой с серебром броне. Тани подхватила щит с гербом королевства Хрот и повесила его на левую руку, задавив стиснутыми зубами боль в ребрах. Другой рукой она подняла окровавленный меч убитого.
Зной пылающих пожаров вытягивал из тела пот. Меч скользил в ладони.
Она уже не замечала других огнедышащих, тучей метавшихся над кораблями, срывая паруса и выдыхая клубы огня, как не замечала и солдат, ведущих бой рядом с ней. Для нее существовала только эта виверна, а для виверны – только она одна.
Когда зверь бросился, Тани откатилась, уходя от зубов, и вцепилась в занесенный на ее колени хвост. Лишенная передней пары лап, виверна была слишком неуклюжа для драки с таким маленьким и юрким созданием, как человек. В природе этих демонов было упасть с высоты и скогтить, как делают хищные птицы. Пока виверна разворачивалась, меч Тани вошел в оставленную солдатом рану. Щит заслонял ее от огня. Когда же виверна вырвала его из рук, Тани ударом меча снизу вверх с хрустом пронзила ей нижнюю челюсть и вогнала клинок в нёбо. Тогда погас горевший в глазах огонь, и Тани отодвинулась от мертвой туши.
Сиден восстанавливал ее силы, не давая сказаться усталости. Ничто сейчас не страшило ее, даже смерть. Когда черный высший западник разбил в щепки мачту «Водяной матери», Тани подобрала чье-то копье.
Глаза у нее болели. Огнедышащие виделись ей как пылинки в солнечном луче. Один взмах руки – и копье полетело в птицеглавое чудище, пробило крыло и пришпилило его к телу. Бешено хлопая другим, зверь обрушился в воду.
Море отнесло «Примирение» от «Играющей жемчужины». И «Вызов» тоже, и «Хризантему». Стволы их орудий были задраны вверх. Тани слышала скрип орудийных вертлюгов, а потом «Примирение» ударило из всех стволов. Цепные ядра, взлетев в небо, спутывали крылья и хвосты. С оглушительным «умп-умп» били пушки. С лакустринских кораблей летели арбалетные болты – бронзовые занозы, вспыхивающие в отсветах пожара. Слышался рев капитанов, с палубы «Вызова» трещали пистолетные выстрелы, звенели над флотилией тетивы луков.
Слишком шумно. У Тани голова шла кругом. Сиден опьянил ее, все сражение представлялось миражом.
Оружие. Нужно другое оружие. Добраться бы до «Вызова», там она бы что-нибудь нашла. Одним движением перебросившись через планшир, Тани нырнула в море.
Тишина под водой остудила сжигавший ее изнутри огонь. Вынырнув, Тани изо всех сил поплыла к «Вызову». Один из эрсирских кораблей рядом охватило пламя, с его бортов сыпались моряки.
На корабле черный порох. Много пороха. Набрав в грудь побольше воздуха, Тани ушла на глубину.
Она ощутила взрыв как волну жара сквозь воду. Мутный оранжевый свет запятнал черноту Бездны. Сила толчка подхватила ее, снесла с курса. Тани, ослепленная собственными волосами, выправилась сильным гребком. На поверхность она всплыла рядом с «Вызовом».
Над догорающими останками корабля вился черный дым. Тани не сразу сумела оторвать взгляд от ужасного зрелища.
Черный высший западник опустился на погибший корабль, как на трон. Вскормленное мясом, опоясанное жгутами мышц чудовище было немыслимо велико. Шипы на хвосте по десять стоп длиной.
Фиридел.
– Сабран Беретнет. – Его глаза затуманились злобой. – Мой повелитель наконец пришел за тобой. Где то дитя, которое его удержит?
Пока он насмехался над инисской королевой, голубой старейшина сейкинских драконов, весь в сиянии, разбил гладь бездны. Один мощный рывок поднял его высоко над «Играющей жемчужиной». В прыжке дракон поймал пастью виверну. Между его зубами сверкнула молния. Глаза блеснули голубоватым светом. Тани успела увидеть, как сгорела в белом сиянии виверна, а дракон уже ушел обратно в волны, унося с собой трофей. Фиридел оскалил зубы.
– Дрангъен Лаксенг, – раскатился над водой его голос. – Что же ты не покажешь лица?
Тани плыла вперед. Пушки «Вызова» показались ей громче грома. Нащупав зацеп для рук, она полезла на борт.
– Любуйтесь на Роара Хротского, таящегося в снегах, – показывая зубы, вещал Фиридел. В ответ ему рявкнули пушки «Медвежьей стражи». – Любуйтесь на государя Сейки, проповедующего союз людей с морскими слизнями. Мы посшибаем с неба ваших опекунов, мы рассеем их как овец, как разогнали в былые века. Мы оставим от берега до берега черный песок.
