– Пусть кляпы в рот вставит.
– Хоп!
Вскоре из дома вышла горилла – иначе назвать сына Нурсули было просто невозможно. Схожесть практически полная. Только оскал страшнее. На плече он нес израильтянина. Бросил в салон. Пришлось Сабару через заднюю дверь залезать туда, укладывать пленников. Али перенес мужчин, последней бросил женщину, которая с животным ужасом смотрела на него. А у Али изо рта текла слюна. Он что-то прорычал и уставился на Сабара. Женщина попыталась отползти подальше от дверей.
Дрожь прошла по телу Сабара, рука потянулась под легкую куртку, где в кобуре лежал советский пистолет «ТТ».
Но объявился Нурсули, крикнул:
– Али!
«Горилла» развернулась, прорычала нечеловеческим голосом:
– Да, отец?
– Иди к себе в комнату, ты свое дело сделал, возьми конфеты.
– О, это хорошо. Но я хочу женщину. Зачем ее увозят? Купи ее, а я отработаю.
Нурсули подошел вплотную к сыну:
– Нельзя, Али. Эту женщину оставлять никак нельзя, я завтра привезу тебе молодую девушку, ты поиграешь с ней.
– Да, я буду играть с ней. Она не умрет, не бойся.
– Я не боюсь. Иди, Али!
– Да, отец.
«Горилла» ушла. Сабар протер со лба внезапно выступивший пот.
Проговорил:
– Сыну нужна женщина?
– Как обычному мужчине. Беда в том, что Али не умеет просто переспать. Он, как увидит голое женское тело, то впадает в бешенство и… ну ты сам понимаешь.
– Ты обещал ему девушку.
– Да, придется ехать в Дамаск, там можно снять проститутку, которую никто искать не будет. Или купить. Знакомые помогут. А вообще, что-то с Али надо делать. Иначе вырвется из усадьбы и женщин всего квартала изнасилует и убьет.
– Кастрация?
– Не знаю. С врачом советоваться буду, может, уколы какие пропишут, успокаивающие. Не знаю. Кастрировать не хотелось бы.
– Почему? Детей ему все равно не иметь, а так избавится от очень больших неприятностей, если ты не усмотришь за сыном. Впрочем, это твое дело.
Нурсули спросил:
– А мне деньги за содержание пленных где?
Сабар удивился:
– Разве господин Дахан не заплатил?
– Нет.
– У меня с собой больше уже нет, мелочь только. Я передам ему твои слова.
– Я завтра сам заеду к нему.
– А стоит? Он может и разозлиться.
– Я с Али приду!
Сабар от души рассмеялся:
– Ну, тогда, конечно. Тогда господин Дахан заплатит тебе, даже если уже платил.
– Езжай, мне сына кормить и спать укладывать. Разбудили, теперь будет капризничать. Он же как дите малое.
– Да, малое, меньше некуда. Поехал. Кстати, чуть не забыл, вернуть-то «УАЗ» сюда?
– Да, где взял, туда и верни.
– Понял. Тогда до встречи.
– Удачи!
Сабар вывел русский «УАЗ» и повел его в сторону города – к дороге.
Через тридцать пять минут он подъехал к воротам лагеря. Из укрытия вышел автоматчик. Узнал помощника Дахана, спросил:
– По какому делу приехали, господин Сабар?
– «Кроликов» вам привез, для забавы людям Азиза.
– Это грязных евреев, что ли?
– Их. Господин Дахан обещал. Он и сделал.
– А куда их?
– А это уже не твое, Икрам, дело. Ты службу неси, как положено.
На шум двигателя вышел начальник лагеря Тагир Матари. Поприветствовав Сабара, он сказал ему, чтобы пленных подвезли к первой палатке.
Сабар подчинился.
Евреев разгрузили, занесли в палатку.
Сабар попросил начальника лагеря:
– Тагир, у тебя же связь с Эль-Урбибом есть?
– Есть полевая. В городе подключена к общей сети.
– Ты позвони Дахану, доложи, что получил товар.
– Прямо сейчас?
– Лучше сейчас.
– Хоп!
После доклада начальника лагеря Сабар перегнал микроавтобус к воротам усадьбы Нурсули и к ночной молитве был уже в своей квартире. В доме напротив дома Дахана. Оттуда позвонил главарю банды.
В полевом лагере израильтян развязали, оставив в наручниках. К ним подошел начальник лагеря Тагир Матари.
Указал на мужчину, стоявшего в шеренге справа:
– Кто ты?
Пленник ответил:
– Адам Гендлер, инженер-электрик.
– Электрик, – проговорил Матари, – значит, проводил электричество в поселки, возведенные на наших, оккупированных Израилем землях?
– Да, но я не политик, не имею никакого отношения к властным структурам и, естественно, не мог принимать решения о заселении территорий, принадлежавших вам. Мне сказали…
Матари неожиданно резким ударом сбил с ног Гендлера.
Взглянул на второго:
– Ты кто?
– Я – обычный переселенец, Зерах Ример, переехал в Израиль из ГДР. Я и мой сын выкупили участок за рекой Иордан. Я просил, чтобы разрешили жить в Тель-Авиве, там у меня родственник, но власти…
Удар прервал речь пленника.
– Это тебе за согласие жить на наших землях. Кстати, где твоя семья?
– Она погибла, – проговорил разбитым ртом пленник.
– Погибла? – заинтересовался полевой командир. – Как погибла, каким образом?
– Попала под обстрел артиллерии со стороны Иордана, когда ехала в поселок.
– Даже ваш Бог против того, чтобы вы жили на нашей земле. Сам как попал в плен?
– Меня призвали на сборы. Определили в пехотный батальон. Как-то наш взвод выставили ближе к границе.
– Ты имеешь в виду «Зеленую черту»?
– По-моему, это называется так.
– Дальше.
– Взвод попал на минное поле. Машины были подбиты, взвод практически весь сразу погиб, я выжил чудом. При подрыве меня выбросило из кузова, упал в кусты. Получил легкие царапины и контузию. Не знал, что делать, а тут люди в платках, с автоматами. Меня ударили прикладом. Потерял сознание, очнулся уже в подвале, откуда привезли сюда.
– Лучше бы ты сдох там, на месте подрыва.
– Что вы хотите этим сказать?
Второй удар опрокинул и его.
Матари перешел к третьему мужчине:
– Кто?
– Я… – губы израильтянина тряслись, – Давид Лайнер. Со мной, слева, моя жена Сара. Мы приехали в Израиль из Советского Союза.
