Он бросил Азизу:
– Джамал, выведи вперед двух бойцов. У нас сегодня для начала занятия по рукопашному бою.
Азиз посмотрел на Матари, потом – на евреев:
– С кем драться? С ними?
– Да, самые подходящие чучела для отработки ударов.
Азиз, пожав плечами, вызвал Кури и Башера. Те вышли.
Матари указал им на израильтян:
– Это подонки, чьи соплеменники убивают ваших товарищей и родственников. Объявляю рукопашный бой. Кури против Гендлера, Башер против Римера. Бой без правил. Одно условие – до смерти не забивать.
Он взглянул на евреев:
– Готовы?
Те и не думали драться.
– Мы не солдаты, нас не обучали рукопашному бою.
– Тем хуже для вас. Пять минут – бой.
«Рукопашка» представляла собой зверское избиение израильтян. Кури и Башер набросились на них, нанося удар в голову, живот, грудь. Сбили с ног. Азиз и Матари молчали. Пошло избиение лежащих. Боевики били по бедрам, голени, ребрам. Израильтяне потеряли сознание.
Матари взглянул на Азиза:
– Да, не вышло боя. Евреи только под прикрытием танков, артиллерии, авиации, вооруженные с головы до ног воевать могут, а в честном бою они трусливые шакалы. Ну что ж, будем и их учить.
Азиз усмехнулся:
– Учить или убивать?
Начальник лагеря ответил:
– Для начала учить… Ну а потом… Разве им место на земле?
– Нет.
– Вот и я так думаю. Анир!
– Я, – ответил заместитель.
– Евреев – в колодец, зализывать раны. Кинуть им йода, бинтов, упаковку обезболивающих. Завтра продолжим. Занятия начнем с разминки.
Избитых, тяжело дышавших, израильтян потащили к колодцу, привязали к веревкам, опустили вниз. Бросили медикаменты, опустили ведро с водой, закрыли крышку.
– А теперь, – сказал Матари, повернувшись к Азизу, – для группы кросс по пересеченной местности. Маршрут: от ворот влево пятьсот метров, разворот, бег до холмов. Там переход на шаг сто метров, продолжение бега пятьсот метров, разворот, и к воротам. Бежать группой. Отстающих подгонять. Предупреждаю, кто не выдержит, отправится к евреям. Давай, Азиз.
Командир группы спросил:
– Подожди, Тагир, мне тоже бежать?
– Конечно, ты же командир, а командир должен вести подчиненных за собой.
– Я плохо бегаю, дыхалка слабая.
– Разработаешь, и отставить разговоры, нам до обеденной молитвы еще надо провести занятия по огневой подготовке. Вперед.
Азизу ничего не оставалось, как отдать команду:
– Группа, за мной, бегом, марш!
В то же время в Эль-Урбибе.
Зафар Дахан, хорошо отдохнувший с голодной до секса второй женой Абидой, после молитвы, после отменно приготовленного крепкого кофе, зашел к себе в кабинет. К нему на доклад явился Сабар.
Дахан отставил доклад. Он и так знал, что происшествий за прошедшую ночь не случилось, и никто из руководства не звонил. Дахан кивнул помощнику на стул напротив себя:
– Садись, Омар. Нам нужны еще евреи для лагеря.
– Легко сказать! У города нет концлагеря.
– И все же ты должен что-нибудь придумать.
– Может быть, возьмем наших бездомных? Их в руинах старого города полно. И никто никого не хватится.
– Поработай по евреям. Не найдешь, тогда… но работай.
Сабар пожал плечами:
– Мне надо доехать до Рияза Нурсули. И деньги взять, на всякий случай.
Дахан достал из ящика двести долларов стопкой и бросил купюры на стол:
– Бери и езжай.
– Хоп, командир, за результат по евреям не ручаюсь, но, возможно, Рияз поможет.
– Мне все равно, кто поможет, но четверых евреев надо найти.
– Буду стараться.
– Старайся, Омар. И как будешь выходить, позови ко мне Фаизу.
– Слушаюсь.
Помощник ушел, явилась молодая жена.
Она упала на колени:
– Прости меня, господин. Я буду исполнять все твои желания, буду вести себя так, что ты останешься доволен, только не отвергай меня.
Она прекрасно знала, что становилось с женами таких, как Дахан. Их легко продавали в рабство в Ливан или Иорданию, либо… Либо просто убивали, представляя смерть естественной.
– Встань! Это хорошо, что ты все поняла. Принеси мне кофе.
– Извини, господин, Абида не подготовила его?
Дахан повысил голос:
– А говорила, что исправишься? Что за вопросы?
– Ой, извини, господин, одну минуту, и все будет сделано.
– Иди!
Дахан достал карту, развернул.
Проговорил:
– Эр-Сагда, деревня Джалун, горы, два хребта…
Фаиза принесла кофе.
Дахан сменил гнев на милость:
– Сегодня я приду к тебе. Подготовься.
Фаиза радостно воскликнула:
– Да, да, господин, благодарю! Я все сделаю, как хочешь ты.
– Уйди, чашку заберешь потом.
– Слушаюсь, мой господин. Самый лучший в мире господин.
Дахан поморщился.
Фаиза, кланяясь и пятясь, быстро выпорхнула из кабинета.
Раздался звонок городского телефона.
Глава четвертая
Дахан снял трубку:
– Слушаю!
– Это Сабар!
– Ну?
– Встретился с Нурсули. Он может продать троих евреев. Двух мужчин, одну женщину.
– Еще семья?
– Нет. На этот раз все по отдельности.
– Молодые, здоровые?
– Мужчины лет по тридцать – тридцать пять, а женщина под сорок. Но это на вид, я не уточнял.
– Забирай.
– Тут такое дело, командир.
– Что?
Сабар вздохнул:
– Нурсули просит двойную цену.
– С чего бы это? Он вообще страх потерял? Забыл, с кем торгуется?
Помощник объяснил:
– Нет, здесь дело совсем в другом, и Нурсули понять можно.
– Говори понятней, Омар.
– Евреи у другого торговца, некого Кабира Бейдуллы. Чтобы продать их нам, Нурсули надо сначала выкупить товар у Бейдуллы.
– А сам ты выйти на этого Бейдуллу не можешь?
– Да, вообще-то я слышал о нем. У него брат работает водителем автобуса, что ходит в Дамаск. Вот Мусу, брата, я хорошо знаю – мы учились в одной школе; в разных классах, но в один год. И были в сборной школы по ручному мячу.
