Телефон издал сигнал вызова.
Богданов ответил:
– Слушаю.
– Это я!
Командир группы «Дон», естественно, узнал голос Ширко.
– Да, Вадим Петрович?!
– Наш друг был?
– Он у меня.
– Теперь ты знаешь, что произошло.
– Знаю. Но меня волнует обстановка у места размещения наших спортсменов.
– У нас все спокойно, по крайней мере пока. Охрана поднята по тревоге, заняла позиции обороны, спортсмены оповещены об опасности. Выходить из здания запрещено.
– Считаете, у боевиков нет шансов прорваться внутрь наших домов?
– Никаких. Кроме службы, по периметру встали западногерманские полицейские. Впрочем, они взяли под охрану практически всю Олимпийскую деревню.
– Это надо было делать ежедневно.
– Ну, Вячеслав Антонович, здесь не мы хозяева.
– Здесь, по-моему, вообще нет хозяина, исходя из того, как поставлена служба безопасности.
– Не нам судить. Наше дело защищать спортсменов и чиновников.
– Вопрос, от кого? Вернее, где найти тех, кто может нанести нам вред?
– Разговор не по телефону.
– Мне нужно связаться с начальством. И в то же время светиться в деревне нежелательно. Те, кто стоит за данным захватом, наверняка находятся там же и внимательно отслеживают ситуацию.
– В этом нет никакой необходимости. Включи радио и узнаешь, что предпринимают немецкие власти. А заодно и различные версии журналистов по захвату.
– Тогда как мне связаться с начальством?
– Знаешь, думаю, сейчас безопаснее всего по международному каналу. Ты можешь…
Богданов прервал Ширко:
– Нет, это отпадает. Вот именно сейчас все переговоры, даже внутренние, немцы будут прослушивать.
– Ну, тогда не знаю. У меня пока все. Операция боевиков только началась, будем смотреть, что последует дальше.
– Да, вам легче.
– Свяжемся.
Ширко отключился.
Громкость аппарата позволяла слышать переговоры Богданова.
– Тебе нужна связь с Москвой, Слава?
– Да, можешь устроить?
– Сейчас вряд ли. Ты прав, все каналы, по крайней мере сейчас, и дипломатические, закрытые, БНД поставит на прослушку.
– Ладно, что-нибудь придумаем.
Богданов включил радио.
Из динамика диктор подробно рассказывал о чрезвычайном происшествии в Олимпийской деревне.
Зиверс уехал, чтобы вернуться в 11.10. Тут же сказал:
– Главарь террористов, как и обещал, вышел на связь в десять часов. Он сообщил об одиннадцати захваченных израильтянах. Хотя сбежавший из дома некий Тувье Соколовски, судья по тяжелой атлетике, рассказал о гибели двух спортсменов, вступивших в схватку с боевиками, а именно судьи по борьбе Моше Вайнберга и ветерана «Шестидневной» войны штангиста Йосефа Романо. Их гибель помогла бежать еще шестерым членам делегации. Но главарь «Иса» утверждает, что у него в плену одиннадцать человек. Он затребовал через израильтян, владеющих немецким языком, потребовать отпустить до двенадцати ноль-ноль двести тридцать четыре палестинца и двух немецких радикалов, находящихся в тюрьмах ФРГ, а также шестнадцать заключенных в тюрьмах всей Западной Европы и обеспечить их доставку в Египет.
– В Египет? – удивился Богданов. – Почему не в Ливию? Каддафи быстрее бы принял их, да еще с почестями.
– Не знаю, говорю, что передал Гюнтер.
– И если власти ФРГ не пойдут на эти условия, то боевики обещали убивать по одному заложнику, так?
Зиверс кивнул:
– Так. По одному спортсмену в час.
– Стандартная угроза. Но неисполнимая. Террористы прекрасно понимают, что если они уничтожат всех заложников, то их тут же перебьет спецназ. А они не смертники. Хотя… Кто их знает?.. Имена и фамилии террористов установлены?
– Да. Это группа Латифа Афифа – Исы и его заместителя Юсуфа Назала – Тони.
Вскоре раздался очередной звонок.
Богданов поднял трубку:
– Слушаю.
– Прошу позвать Карла.
Подполковник взглянул на Зиверса:
– Как ни странно, тебя!
– Я оповестил своих, где буду находиться.
Он ответил:
– Слушаю. Понял.
Положил трубку.
– Только что террористы выбросили из здания труп израильтянина. Труп Вайнберга.
Командир «Дона» кивнул:
– Если у боевиков двое убитых израильтян, то они их представят как расстрелянных за задержку исполнения требований. То есть два часа переговоров на своих условиях они позволить себе могут. А вот что будет дальше?
Зиверс достал сигарету, прикурил. Выпустив дым, сказал:
– А дальше власти ФРГ согласятся на их условия.
– А если нет?
– То убьют еще пятерых-шестерых, а остальных обменяют на высокопоставленных чиновников. И это они могут себе позволить. В чем ты прав, так это в том, что убивать всех пленников они не станут. Но им для отхода и пары человек хватит.
– Это смотря как «обеспечат» им отход сотрудники БНД.
– Не уверен, что эффективно.
– Ты побудешь у меня? Или есть дела в других местах?
– Я уеду, но вернусь, попробую наладить связь с Москвой или сообщить свежие правдоподобные, в отличие от СМИ, новости по делу о заложниках.
– Спасибо. Буду ждать. Но как только закончится эпопея с израильтянами, нам, Карл, придется утроить усилия по поиску «Черного скорпиона».
– Мог бы и не напоминать. Мы работаем по этому чертову «Скорпиону» и сейчас. Но… надо признать, безрезультатно. Ладно, пошел я. А ты тоже не теряй бдительности. Не исключено, что главари организации оповещены о твоей группе и готовят удар не по делегации, а по твоему «Дону». Если спортсменов и чиновников охраняют, то вы в отеле практически беззащитны.
Богданов внимательно посмотрел на майора МГБ ГДР:
– Хм, предположение смелое. Но вряд ли боевики пойдут на нас. Мы же не спортсмены. Да, нас можно уничтожить, но взять живыми – нет.
– А вы нужны живыми?
– Иди, Карл. Я приму меры по собственной безопасности.
– До встречи, подполковник.
Зиверс ушел. Богданов же вызвал к себе в комнату Дубко и приказал всем бойцам занять номер заместителя и быть в готовности отразить нападение террористов.
Услышав это, заместитель удивился:
– Ты считаешь, что «Скорпион» нацелен укусить нас?
