Теперь мы с сестрой не виделись. С того самого момента, как Ждана собрала сумку и навсегда покинула наш дом. Два года назад. Иногда созванивались, но разговоры были уже не те. Исчезла особая задушевность, с которой общались раньше. Ждана захлебывалась от восторга, рассказывая о том, как она счастлива, расхваливала преимущества жизни в стае, пела дифирамбы мужу и Ярову. Последнее слушать было особенно неприятно, и я в таких случаях сразу закругляла разговор. Сейчас Ждана ждет ребенка. Она уже на седьмом месяце. Я не знала, смогу ли заставить себя приехать и взглянуть на племянника, когда тот родится.
Поселение оборотней вызывало у меня ощущение угрозы и опасности. Я посещала его два раза и на этом собиралась закончить. Может, как-нибудь Ждане удастся посетить меня здесь, в Мирграде. Хотя тут возникали сильные сомнения. Женщины-оборотни покидали пределы клановой территории в исключительных случаях. Их удел – сидеть в четырех стенах и создавать уют своему мужчине. Последнее я не понимала и не принимала. Сама бы скорее глотку перегрызла мужику, осмелившемуся качать мне права! Хотя… В последнее время поняла, что свои силы слишком переоценивала. Но об этом сейчас лучше не думать. И так проблем по горло!
Тряхнула головой, возвращаясь к реальности, и стиснула зубы.
– Похоже, выбора нет. Придется осуществить дружеский визит в поселение. Может, муж Жданы окажется более вменяемым и пойдет навстречу. Сумеет убедить Ярова дать нам еще один шанс.
– Может, тебе встретиться с Яровым лично? – осторожно предложил Дмитрий и тут же ошарашено расширил глаза. Видно, что-то такое сейчас на моем лице проявилось, что его даже напугало.
– Исключено, – я со свистом втянула воздух, вспоминая, чем для меня закончились обе встречи с этим зверем. При одной мысли об этом сердце забилось в ритме барабанной дроби, а все тело полыхнуло жаром. Он совершенно невменяемый!
– Что ж, тебе виднее, – миролюбиво заметил Дмитрий, в его глазах отчетливо промелькнуло любопытство. – М-да, некстати это все, конечно, – добавил он со вздохом. – А ты ведь еще собиралась уехать на днях. Как думаешь, успеешь все решить?
Я поморщилась. Черт! Еще и отъезд этот, о котором тоже меньше всего хотелось думать. Но отказывать Адену Ларесу – высшему вампиру и одному из самых могущественных персон на планете – явное самоубийство. В его силах перечеркнуть всю мою жизнь одним росчерком пера. По сравнению с неприятностями, какие может доставить Аден, ситуация с Яровым покажется цветочками! Хуже всего, что я сама дала вампиру повод считать, что мне нравится его общество. Теперь пойти на попятный – нанести ему тяжкое оскорбление. Но разве могла тогда подумать, что банальный перепихон, у которого, как мне казалось, нет и не может быть продолжения, для вампира приобретет куда большее значение? Ощутила, как холодеют ладони, как всегда при мыслях о Адене Ларесе. Так, нужно решать проблемы по мере их поступления. Сначала придумаю, как разрешить ситуацию с Яровым, потом о том, как поделикатнее отделаться от поклонника.
– Я поеду к оборотням прямо сейчас, – медленно проговорила я.
– Мне тебя сопровождать? – оживился Дмитрий.
– Сама справлюсь, – возразила я.
И вовсе не из-за того, что мне бы самой не хотелось взять с собой группу поддержки. Как раз наоборот! Это бы точно не помешало. Просто знала, как относятся в поселении оборотней к чужакам. Несмотря на то, что всегда отвергала стаю, я все же таковой не считалась. Как бы ни хотелось этого признавать, я оборотень. Раньше до последнего надеялась, что кровь матери в моих генах победит, и я окажусь обычным человеком. Напрасно! Что я, что Ждана – волчицы внутри. Это стало очевидным в период полового созревания.
Вспоминая, что тогда переживала, я готова была сквозь землю провалиться. Неконтролируемые вспышки агрессии, безумная сексуальная тяга к противоположному полу. И с приближением полнолуния таяли остатки самоконтроля, словно иллюзорная дымка. Я вспоминала, какую беспорядочную сексуальную жизнь тогда вела. Мне все было мало! У Жданы это как-то спокойнее проходило. Может, все зависит от темперамента? Можно только догадываться. Но в те годы я ощущала себя будто разделенной на две половины. Одна – рассудительная, болезненно-гордая, тянущаяся к знаниям, ответственная. Другая – безумная, одержимая, сметающая все на своем пути. С переменным успехом побеждала то одна, то другая. Пока, наконец, болезненно переживающая перемены во мне мама не предложила выход.
Все оказалось так просто! Ликапин. Лекарство, подавляющее звериную часть натуры оборотней. Полностью уничтожающее проявления волчицы внутри меня. Для уважающих себя оборотней это считалось тем же, что отрубить себе руку или ногу. Сознательно себя сделать инвалидом. Я же считала ликапин спасением. Не принимала волчицу внутри себя и не желала принимать. Сделала все, чтобы ее убить. Да, поначалу тяжело было перестроиться, когда исчезли сверхъестественно-острые нюх и слух, особая сила, бурлящая внутри и делающая меня сильнее многих мужчин-людей. Исчезла особая острота восприятия мира, делающая все краски в два раза ярче, и эмоции в два раза сильнее.
Но я была готова этим пожертвовать. Отвергала эту свою вторую половину, словно злейшего врага. Волчице пришлось умереть. Или, точнее, впасть во что-то вроде комы. С того дня, как я начала принимать ликапин, первая половина моей натуры все сильнее укрепляла позиции. Но это не меняло того факта, что волчица никуда не делась. Стоит дать послабление, и может вырваться наружу. И для стаи я прежде всего остаюсь волчицей, пусть и выбравшей иную судьбу. Не принимай я ликапин, их альфа мог бы даже предъявить права на меня. Заставить остаться в стае. Я слышала о силе влияния вожака стаи и содрогалась при одной мысли о подобном исходе. Может, это еще одна причина, по которой подавляла в себе зверя с помощью психотропных препаратов.
А в последнее время мне настойчиво предлагали еще один способ избавиться от внутреннего зверя, в этот раз навсегда. Но вариант этот пугал, пожалуй, не меньше чем перспектива остаться оборотнем. Так, об этом не думать! Просто не думать. Слишком не по себе становится.
Раздавшаяся мелодичная трель заставила вздрогнуть от неожиданности. Взглянув на экран мобильного, поневоле ощутила, как по спине пробегает холодок. Вот интересно, как он чувствует, когда я о нем думаю? Поневоле поверишь в мистические способности вампиров, хотя немногие их проявляли на самом деле!
– Слушаю тебя, Аден, – проговорила в трубку как можно спокойнее, зная, что вампир поразительно умеет угадывать настроение.
Дмитрий тут же поднялся и двинулся к двери, не желая мешать. Как всегда, когда речь заходила об Адене Ларесе, его лицо стало бледным и напуганным. Что уж говорить, когда ему приходилось сталкиваться с этим существом вживую! И такое вот впечатление высшие вампиры производили на многих. Что-то от самой их ауры исходило опасное и жуткое, что действовало на людей парализующе. Может, Аден и обратил на меня внимание из-за того, что не боялась его так, как остальные. Просто опасалась, как хищника, с которым всегда нужно быть начеку. Понятия не имела, почему привлекла внимание вампира, которому уже больше двенадцати веков. Но, видать, даже вампирам иногда нужна компания. И не только компания тех, с кем хочется развлечься на одну ночь.
