Новое рычание заставило умолкнуть. Рука Ярова едва не сломала мои хрупкие пальчики, вырвав из груди болезненный крик.
– Просто помолчи сейчас, женщина! – чуть ослабляя напор, прорычал альфа. – Иначе я и правда за себя не ручаюсь!
– Ладно, – сглотнув ком в горле, пробормотала я, здраво рассудив, что сейчас действительно лучше помолчать. Правда, если он считает, что таким образом сможет всегда мне рот затыкать, пусть даже не мечтает!
Идти рядом с Яровым и молчать оказалось испытанием не из легких. Я буквально физически ощущала, как сильно он напряжен и зол. И это поневоле подавляло, как бы я ни храбрилась. А единственный доступный мне способ не показывать страха и смятения – дерзость – оказался сейчас недоступен. Оставалось изо всех сил стискивать зубы и пытаться успевать за размашистыми шагами альфы. Так что когда мы, наконец, добрались до сарая, нахлынуло даже что-то вроде облегчения. По крайней мере, сейчас у меня будет небольшая передышка. Я избавлюсь от общества ненавистного мерзавца хотя бы на какое-то время.
Открыв люк в полу, Яров процедил:
– Спускайся!
На языке вертелось издевательское: «А ты со мной разве не полезешь?», но я справедливо рассудила, что на рожон в эту ночь и так лезла более чем достаточно. Быстро спустившись вниз, услышала, как над головой опустилась тяжелая крышка, и раздался лязг замка. С самыми мрачными мыслями осмотрела ненавистную темницу и устало опустилась у стены. На кровать ложиться не собиралась – там все буквально пропитано запахом нашей страсти. А сейчас вспоминать о том, через что пришлось пройти ради бесславного побега, было особенно горько. Свернувшись калачиком на полу, обхватила колени руками и закрыла глаза. Наконец, позволила слезам беспрепятственно заструиться по щекам. Теперь можно. Теперь не стыдно.
– Ненавижу тебя, Яров! – срывалось с губ беспомощное. – Как же я тебя ненавижу!
Сама не заметила, как уснула, все так же в слезах и полная мрачных предчувствий.
Пробуждение было резким, и в первый момент я даже понять не могла, что именно разбудило. Потом послышался звук открывающейся крышки люка, и я тут же вскинулась, садясь и вжимаясь в стену. Полными тревоги и ненависти глазами смотрела, как в подвал спускается Яров. И то, что он держал в руках, лишь усугубляло смятение. Веревка. Ничего хорошего от этого точно ждать не стоит!
– Неужели ты настолько падешь морально, что еще и свяжешь? – вырвалось у меня хмурое. – Или, может, решил разнообразить наши сексуальные игры? – добавила едко, чтобы скрыть страх.
Яров яростно зыркнул, приближаясь неотвратимо, как злой рок.
– Твой любовничек здесь. На блок-посту сообщили. Так что мне придется перестраховаться, чтобы не вздумала делать новые глупости.
Встрепенувшаяся в груди надежда при мысли о том, что Аден здесь, резко померкла.
– Яров, как по-твоему, я могла бы убежать отсюда?! – с яростью бросила я.
– Ты полна сюрпризов, детка, – он криво усмехнулся. – Так что рисковать я не хочу. Побудешь с полчасика хорошей девочкой, потом я вернусь и развяжу тебя.
– Ублюдок!
– А вот оскорблять меня не советую, – в голосе альфы послышались рычащие нотки, – а то ведь могу оставить тебя в таком виде не только на то время, пока спроважу твоего упыря.
Новые ругательства едва не сорвались с губ, но заглянув в полные сдерживаемого гнева глаза Ярова, я решила, что выскажу их в другой раз. Стиснув зубы, стойко выдержала, пока он связывал руки и ноги. В голове же вспыхнула безумная идея. Интересно, насколько тут звукоустойчивые стены? Что если я начну кричать? У вампиров слух достаточно хороший, пусть и не такой, как у оборотней. Заметила кривую усмешку на губах альфы и выругалась, обнаружив, как он достает из кармана кляп. И задергалась, пытаясь сбросить с себя ненавистные руки.
– Не смей мне рот затыкать, Яров! – я изо всех сил мотала головой, мешая ему сделать то, что задумал.
– Когда ты вот так вот дерзишь, хочется сделать наоборот, детка. Ты это учти на будущее, – проронил он, сверкая темными глазищами. – Но сейчас нет времени учить тебя тому, как можно, а как нельзя разговаривать с альфой. Хотя это время еще придет, можешь не сомневаться.
– Мерза… – дальнейшие слова застряли в горле, когда Яров все же воткнул мне в рот кляп и, невзирая на неистовое сопротивление, подхватил на руки и опустил на кровать.
Я заметалась по ней, пытаясь освободиться. Альфа некоторое время наблюдал за мной, чуть прищурившись. Потом его губы тронула легкая улыбка.
– Ты знаешь, а это особенно заводит. То, что ты так отчаянно сопротивляешься. Только вот чему, Венда? Собственным чувствам? Мы созданы друг для друга, и однажды ты смиришься с этим. Я не хочу ломать тебя, заставлять покоряться против твоей воли. Ты нравишься мне такой, какая есть. Дерзкая, яростная волчица. Но ты не должна забывать о том, кто главный. Не переходи черту.
Да пошел ты! Я мысленно ярилась, посылая в адрес самоуверенного альфы самые изощренные ругательства. Но все, что могла делать в реальности, это взглядом и сдавленным рычанием выражать свою ненависть. Некоторое время Яров еще стоял надо мной, тяжело дыша, глядя с диким болезненным чувством. Потом мотнул головой и двинулся к лестнице.
Захлопнувшийся за ним люк показался крышкой гроба. Я с удвоенной силой забилась, пытаясь высвободить руки. Стирала кожу в кровь, мычала, мысленно призывая Адена. И сама же сознавала, насколько это бесполезно. При всем своем могуществе вампир не всесилен. Ему и в голову не придет искать меня здесь.
Видан ничем старался не выдавать обуревавшей его ненависти при виде высокого гостя. Высший вампир сидел в кабинете, в кресле для посетителей, заложив одну ногу на ногу и царственно устроив руки на подлокотниках. Поза обманчиво расслабленная, как у змеи, затаившейся в кустах. Сходство с рептилией усугублял завораживающий немигающий взгляд неестественно-светлых глаз, внимательно изучающих самого Видана. Ярову стоило больших усилий не отвести своих. Такое с ним было впервые. Обычно это его взгляда не выдерживали и пасовали. От этого же существа исходила явственная опасность. Глубинная, древняя, мощная. Все инстинкты Видана вопили об этом, и стоило больших усилий не поддаваться им. Волк внутри бесновался, с ним творилось нечто невообразимое. Как загнанный в ловушку, он с трудом удерживался от желания наброситься на того, кто казался ему смертельно опасным противником.
А еще запах, исходящий от вампира! Сладковатый, приторный, неестественный. Видан почуял его еще до того, как с блок-поста сообщили о том, кто явился в поселение.
Инстинктивная неприязнь к вампирам присуща всем оборотням. Но у Видана были личные мотивы ненавидеть конкретно этого. Он пытается отнять его женщину. Его волчицу! Желание убить становилось просто нестерпимым, и Видан с трудом удерживался, чтобы и правда не напасть на сидящего перед ним врага.
Но осознание того, что этим он подпишет смертный приговор не только себе, но и стае, удерживало от необдуманных поступков. Да их просто сотрут с лица земли! Этот упырь пользуется большим влиянием даже среди своих. Осознание того, сколько тот уже ходит по земле, заставляло волосы на затылке шевелиться. Больше двенадцати столетий. Аден Ларес – один из тех, кто устанавливал законы, в том числе те, по каким сородичи Видана живут уже прорву лет.
